Книга На краю тени - Морин Липински

Однако никто, кроме меня, не счел это забавным. Около двадцати голов повернулись к Бену, обрушивая на бедного парня огонь тысячи солнц, пока тот стебался с Парнем в Отвратительной Толстовке.

Алекс слегка наклонился ко мне:

— Ну, как проходит первый день?

— Чудесно! — улыбнулась я.

Рядом с Алексом Вестервилль казался вполне себе местечком. Я почти забыла о Милом Парне, изучая квадратики мышц Алекса под футболкой.

— Рад, что тебе нравится. — Он отстранился и сосредоточил на мне свой взгляд.

Мы смотрели друг на друга в течение одного наэлектризованного мгновения, пока нас не прервал Трой.

— Круто, что тебе нравится Вестервилль, Ли, — произнес он, поедая пиццу.

— Лея, — жестким голосом поправил его Алекс.

— Прос-ти, Ле-я, — отчетливо выговорил Трой. — Зависай с нами — и будешь крутой. Старшая школа может быть очень жестокой, как собачный мир. — Он улыбнулся мне, и я подумала, что его зубы слишком малы для такого огромного рта.

— Что? — Брук наклонилась к Трою. — Как ты сказал?

— Собачный мир, — повторил Трой. — Ну, трудный типа. — Он был страшно напряжен, словно его мозг был сломан пополам.

— Говорят собачья жизнь, Трой, — закатила глаза Брук. — Или хотя бы собачий мир.

Алекс поймал мой взгляд, и мы обменялись улыбками.

Может ли?.. Могу ли я ему нравиться?

Только я хотела поразмыслить над этим, как я услышала: «Йо! Алекс! Лови!» — и с другого конца столовой в нашу сторону полетел футбольный мяч. Запустил его долговязый парень.

— Придурок! — взвизгнула Кэролайн, а Брук пригнула голову.

Как в замедленной съемке, Трой развернулся и выставил руки, чтобы поймать мяч, но тот отскочил и изменил направление. И вместо того, чтобы попасть в руки Алексу, полетел к моей голове.

Я тоже выставила руки вперед, уверенная, что мой нос будет разбит, но мяч неожиданно застрял между пальцами. Я ПОЙМАЛА ЕГО!

— Ой! — Запоздало взвизгнув, я положила мяч на стол и стала тереть пальцы. Со всех сторон на меня смотрели так, что, казалось, глаза вылезут из орбит.

Лицо Алекса растянулось в широкой улыбке.

— Ты в порядке? Ты ведь могла ушибиться! — закричала Брук.

Алекс хлопнул меня по плечу:

— Умница! — Он взял мяч и скользнул по мне одобрительным взглядом: — Отлично сработано, Бретт Фавр![4]

Мое сердце застучало сильнее.

— Все в порядке, — усмехнулась я.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты ушиблась.

— Может, нам стоит взять ее в свою команду, Алекс? — произнес Трой и запихнул в рот огромное буррито.

— Может, отдашь ей свое парковочное место, Трой? — Алекс ослепил меня еще одной улыбкой и встал. — Я за пиццей. Сейчас вернусь.

Глядя, как он идет к буфету, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Бен. Он смотрел на меня с ошеломленной улыбкой на лице.

Брук наклонилась ко мне и громко прошептала:

— Лея, важное сообщение о твоем друге Бене. Он сказал, что футбол не главное, но… — Она выразительно закатила глаза. — Он сказал так, потому что сам больше не играет. Он был стартовым квотербеком с самого первого курса, а потом неожиданно ушел из команды. С тех пор он не играет. И тусуется с фриками.

Я посмотрела в сторону автоматов с едой, где стоял Бен, но ни его, ни Парня в Отвратительной Толстовке там уже не было. Я пожала плечами и кивнула, озабоченная больше тем, что моя голова начинает кружиться в присутствии Алекса.

— Ты забыла сказать, что у Бенни есть девушка, которая перешла в другую школу. Так что руки прочь от предателя футбола! — засмеялась Кэролайн, а Брук наградила ее осуждающим взглядом.

— Спасибо за информацию, — вздохнула я.

— Я просто хотела помочь тебе сориентироваться, — покачала головой Брук.

Кэролайн, словно почувствовав, что пора бы сменить тему, проговорила:

— Расскажи нам побольше о себе, Лея. Какой у тебя любимый фильм? Кто любимый актер или певец?

— Ох! — весело отозвалась я и задумалась. — Ну…

— Наверное, кто-то неженатый и не в отношениях, — снова попыталась помочь Брук.

Ох!

Я мысленно пообещала себе изучить все новости о знаменитостях, которые пропустила за прошлый год.

— Джастин Тимберлейк? — скорее спросила, чем ответила я, надеясь, что у него не состоялась свадьба века, о которой я не знала из-за своего… хмм… отсутствия.

Брук и Керолайн переглянулись.

— Ладно, считается, хоть он и не одинок, — сказала Кэролайн.

Первый тест пройден. Но кожу покалывало от мысли, что кто-то… или что-то… хочет выйти со мной на связь.

Глава четвертая

Я нервно переминалась с ноги на ногу, вцепившись в лямки своего рюкзака. Заглянула в грязное окно кофейни «Шум», напрягла зрение, но увидела лишь группу пожилых людей с лэптопами.

Она должна быть где-то здесь.

Каждый день после школы Мелисса приходила в главную кофейню Централ Спрингс и проводила там пару часов за курением ароматизированных сигар и горячим эспрессо. Мне пришлось добираться до кофейни на трех автобусах, в одном из которых я едва не умерла от жуткой вони. Но, несмотря ни на что, я должна была повидаться с ней.

Кто-то хлопнул меня по плечу, и я обернулась.

— Лея? — удивилась Мелисса.

Она стояла передо мной, облаченная в неоново-оранжевую тюремную робу и перламутровую балетную пачку. Ее прикид выглядел эпатажно, однако ей всегда удавалось сохранить баланс между авангардом и образом душевнобольной. По крайней мере, я думаю, никто не сможет заподозрить ее в том, что она отоваривается в GAP.

— Что ты тут делаешь? — спросила Мелисса.

Я быстро огляделась по сторонам.

— Прости, что караулю тебя, но я хотела кое о чем тебя попросить. — Мелисса повернулась к стоящим позади друзьям и жестом попросила их войти в кофейню: — Простите, дела.

Одна из ее подруг — красивая брюнетка с большими зелеными глазами, — прежде чем войти, бросила на меня вопросительный взгляд.

— У меня и правда много дел. Сегодня, к примеру, придется заняться организацией похорон одного из Существ, — сообщила мне Мелисса.

Я кивнула, радуясь, что никогда больше не буду связываться с делами Иного мира. В основном работа Шамана в Ином мире сводилась к помощи в организации досуга и ритуалов — что-то вроде сверхъестественного ассистента, — и за все то время, что мне приходилось помогать им с выбором нужных отрывков для чтения на свадьбах и похоронах, не было ни разу, чтобы мне не хотелось пустить себе пулю в лоб.