Книга Византия. Быт, религия, культура - Тамара Т. Райс

Как только появлялась возможность, императоры выбирали одного из своих сыновей в качестве преемника, и таким образом пост монарха постепенно начал восприниматься как передающийся по наследству. И поскольку император не был обязан назначать преемником старшего сына, особое значение придавалось детям, родившимся во время его правления. Они появлялись на свет в Пурпурной спальне Пурпурного дворца. Эта резиденция получила такое название потому, что стены императорской спальни были обиты тканью, в основном шелком, цвета порфира. Очень немногим старшим придворным дозволялось носить пурпурные одежды; вообще ткань этого цвета предназначалась для членов императорской семьи и использовалась только для особых случаев. Лишь они могли носить пурпурные тоги и туфли, лишь их хоронили в порфировых саркофагах. Дети, рожденные в Пурпурной спальне Пурпурного дворца, автоматически получали имя «Порфирогенет», означающее «рожденный в пурпуре» — выражение, сохранившееся до наших дней в английском языке{2}; если на свет появлялся мальчик, это счастливое событие увеличивало его шансы унаследовать корону. Таких принцев окружали всеми мыслимыми богатствами. В конце концов стало традицией, чтобы старший из этих сыновей сменял отца на троне, что неизбежно вызывало столкновения между ним и его братьями, некоторые из которых были старше его. Все усугублялось еще и тем, что сыновья императора зачастую были братьями только наполовину, поскольку их отцы вступали в брак несколько раз. Многие претенденты на престол заканчивали свои дни в тюрьме, в одиночном заточении, перед этим пройдя через пытки, включая ослепление, усекновение языка или носа, а то и еще более страшные муки. Низложенный принц, которому позволялось навсегда уйти в удаленный монастырь, стать монахом и провести остаток жизни в молитве, считался счастливчиком.

Императорские свадьбы проводились по чрезвычайно торжественному, сложному и величественному ритуалу. По такому случаю все надевали лучшие свои одежды и парадные мантии. Жених и невеста появлялись в свадебных венцах, которые до сих пор используются в православной церкви при венчании. Но если сегодня над головой жениха и невесты держат венцы, то во время религиозной церемонии в Византии над головой императорской четы подвешивалась драгоценная пурпурная ткань. Проводил церемонию патриарх. По окончании все присутствующие, патриции и важные политики, преклонялись перед молодоженами. Далее они строились в процессию и сопровождали своих монархов в императорский дворец, где хоры Голубой и Зеленой фракций приветствовали их пением под аккомпанемент органа, принадлежащего Зеленой фракции. Молодожены, не снимая венцов, переходили в свою спальню, где принимали гостей, в их присутствии снимали венцы и клали их на кровать. Потом все шли в обеденную «палату девятнадцати диванов», где переодевшиеся в повседневные одежды император, императрица и их гости приступали к праздничному завтраку. На таких мероприятиях женщинам разрешалось присутствовать, но запрещалось укладывать волосы в прическу, называемую «прополома». Обычно императрицы, имевшие большое количество придворных и слуг и в большинстве своем обладавшие крупными состояниями, развлекали знатных женщин Византии роскошными банкетами, проводимыми в императорских покоях.

Женщины в Византии не были так же свободны, как в Риме, где их считали практически равными мужчинам. Византийские императрицы, хотя и принимали участие в общественной жизни, большую часть времени должны были проводить в своих покоях. Как и женщины более низкого положения, большинство из них, очевидно, занимали свой досуг если не ткачеством, как простолюдинки, то уж точно вышивкой, которая потом украшала их любимые церкви. Время от времени императрицы и другие женщины оказывали немалое влияние на ход событий и командовали в кругу семьи. Многие императрицы становились влиятельными автократами, а иногда даже управляли страной по собственному усмотрению. В некоторые периоды византийской истории, особенно на начальном этапе (когда члены древней римской аристократии и греческая знать устанавливали стандарты и соглашения, которые должны были определить судьбу Византии), императриц выбирали, невзирая на их происхождение и титул, из самых красивых девушек империи.

В отличие от получаемых постов происхождение в Византии значило на удивление мало. Мы уже видели, что Анастасий поднялся к вершинам власти, будучи придворным, а Юстин — македонским крестьянином. В свете этого совсем не удивительно, что Юстиниан I влюбился в красавицу циркачку по имени Феодора и без затруднений женился на ней. Ее можно видеть рядом с ним во всем великолепии облачения византийской императрицы на впечатляющей настенной мозаике того времени в церкви Сан-Витале в Равенне. Высокий пост может выявлять в человеке как хорошее, так и плохое. С Феодорой так и произошло.

Несмотря на свое происхождение и довольно вольное поведение до замужества, взойдя на трон, Феодора быстро уяснила обязанности императрицы. Вскоре после свадьбы начался один из тех бунтов, которые часто омрачали историю Константинополя. Он быстро перерос в необычайно жестокое политическое восстание. Императорский дворец был подожжен, собор Святой Софии, построенный Константином I, погиб в огне. Юстиниан подумывал о бегстве. Именно в тот момент Феодора явила миру свое величие. Извинившись за то, что осмелилась «говорить, будучи женщиной среди мужчин», она объяснила, как глупо было бы скрыться, взывала к мужеству своих слушателей, напоминала, что «все люди приходят в этот мир, чтобы умереть, но для того, кто правил, — обращалась она к Юстиниану, — изгнанником быть невыносимо. Да не доживу я до того дня, когда на моих плечах не будет этой пурпурной мантии и люди не назовут меня царицей. Если ты желаешь, о император, спастись, это несложно. У нас достаточно средств. Там — море, а на нем корабли. Но подумай, прежде чем достигнешь ты безопасного места, предпочтешь ли безопасность смерти. Я соглашаюсь с древним изречением: пурпур — лучший саван». Ее слова воодушевили Юстиниана, и его полководец Велизарий сделал еще одну попытку, на этот раз удачную, разогнать толпу. Восстание было подавлено, и трон Юстиниана спасен.

Не будет преувеличением сказать, что именно Феодора сохранила трон Юстиниана и помогла ему войти в историю, возможно, величайшим императором Византии. Восстанавливая сожженный собор Святой Софии, Юстиниан создал шедевр, стоящий в одном ряду с самыми красивыми зданиями мира. Также он ввел стандартные судебные процедуры, которые дошли до нас под названием Кодекс Юстиниана. Тем не менее, будучи женщиной, Феодора никогда не была «консортом», то есть соправителем Юстиниана. Но спустя годы, в 641 году, ощутив приближение смерти, Ираклий назначил жену Мартину соправительницей своего сына, который ей приходился пасынком. Народ, узнав о его намерениях, выразил крайнее несогласие быть управляемым Мартиной, обосновав это тем, что женщине не подобает давать аудиенции послам. Мартина попыталась противостоять им и с помощью сына решила захватить власть, но пасынок сумел опередить ее. Взойдя на престол, он наказал ее за такие стремления с особой жестокостью, отрезав язык и отправив в изгнание на остров Родос. Однако к 780 году женщинам стало несколько проще. Лев V умер, оставив наследником десятилетнего сына, будущего Константина VI (780–797), и назначив его мать, императрицу Ирину, соправительницей. Невзирая на сильную оппозицию и почти непрекращающиеся волнения, Ирина смогла продержаться на троне десять лет, но потом ее заставили передать власть сыну и удалиться в изгнание. Константину очень не повезло, поскольку он был не только глуп, но и недальновиден, поэтому через семь лет Ирину вызвали в столицу и попросили снова взять власть в свои руки. Таким образом, она стала первой женщиной, правившей Византийской империей единолично. Хотя она автоматически стала главой всех ведомств, включая военное, в государственных и официальных документах к ней неизменно обращались в мужском роде, называя ее «базилевсом», а не «базилиссой». Но, достигнув таких высот, Ирина, к сожалению, запятнала свое доброе имя, дурно поступив со своим низложенным сыном. Она, его мать, приказала ослепить Константина в Пурпурной спальне, где родила его. В середине XI столетия две сестры из императорской семьи, Зоя и Феодора, правили совместно несколько месяцев. Затем Феодора, более влиятельная из них, еще год правила единолично.