Книга Вероломная обольстительница - Оливия Гейтс

Ни один мужчина не мог бы так захватить ее. Даже то, как он вдруг возник ниоткуда, из темноты, казалось волшебством.

Да, всему этому было лишь одно объяснение. Она, должно быть, задремала в машине, и ее посетил этот безумный эротический сон.

В конце концов, она имела полное право заснуть. Она два дня работала не поднимая головы. Усталость была еще одной причиной, по которой она не хотела ехать на этот бал. Она буквально засыпала на ходу, когда, притащившись домой, заставила себя надеть что-нибудь поприличнее и поехать на Армакао-дос-Бузиос, в район шикарных особняков. Чтобы добраться в такую даль, она потратила два часа и еще тридцать минут безуспешно искала дом.

В шесть она, наконец, добралась до места и, оставив машину слуге, двинулась через изысканный, тщательно ухоженный сад, расположившийся террасами, к великолепному четырехэтажному особняку площадью явно не меньше нескольких тысяч квадратных метров. Искусно выполненная подсветка подчеркивала изящество многочисленных арок, колонн и карнизов этого шедевра архитектуры в стиле неоренессанса, придавая зданию величественность королевского дворца или собора. Внутри здание было залито светом многочисленных хрустальных канделябров и старинных бронзовых торшеров, превращавшим прекрасный стильный интерьер в португало-французском стиле в подобие волшебной сказки. Не менее сказочным оказался и бальный зал. Она помнила, как остановилась на пороге, не в силах совладать со своей нелюбовью к толпе, как, наконец, устроилась в тихом уголке… И тут ее словно ударила молния. А когда она недоуменно оглянулась, она увидела его глаза.

Когда он элегантным и в то же время полным силы жестом позвал ее к себе, ее сердце судорожно забилось. Она огляделась, пытаясь понять, кому он машет, а поняв, что ей, и не подумала сопротивляться его зову. Она двигалась к нему словно помимо собственной воли. Вот она уже на расстоянии вытянутой руки от него, и… в голове стучит лишь одна мысль: «Вот это да!»

Даже со своим немаленьким ростом в сто семьдесят сантиметров, на восьмисантиметровых шпильках, она казалась миниатюрной рядом с ним. Он был очень высок, с мощными плечами, руками и торсом, узкой талией и бедрами и мускулистыми длинными ногами. Темно-серый костюм не скрывал его стати, и она могла себе представить, как великолепно выглядит его тело без одежды.

Но примечательнее всего было его лицо.

Лоб, нос и нижняя челюсть словно целиком состояли из жестких линий и острых углов. Острые скулы так резко выделялись на гладкой смуглой коже щек, что о них, казалось, можно было порезаться. Очертания губ отличались глубокой чувственностью с налетом порока.

И все же главным в нем было не физическое совершенство и не сексуальный магнетизм. И даже не его неистовые глаза в окружении угольно-черных, как и его густые волосы, ресниц, с их необычным разрезом и странным изломом бровей.

Главным была душа, глядевшая на нее сквозь внешнюю оболочку.

Затем он поблагодарил ее за то, что она пришла на его зов. В его магическом голосе звучала бесконечная самоуверенность. А потом он дотронулся до ее щеки…

И мир перестал существовать.

Она чувствовала лишь его прикосновение и нестерпимое желание большего. И он дал ей большее. Словно голодный леопард, он пригвоздил ее к стене и остановился в миллиметре от ее губ, дразня своим сводящим с ума запахом – бесконечно мужским, наполненным желанием.

Она дрожала, боясь, что, если он не поцелует ее, у нее остановится сердце. И он поцеловал ее. И это было как удар молнии, лишивший ее последних остатков разума. Она взглянула ему в глаза, признавая, что не может сопротивляться ему. И тут в нем произошла разительная перемена.

До этого, несмотря на всю его уверенность, он все же был несколько скован. Но теперь все границы пали. Он не остановится на поцелуе. Он пойдет до самого конца. И именно это он сказал ей: «Да, моя красавица, да. Все, что можно. Со мной. Сейчас».

Краем сознания она понимала, что это безумие. Но когда он обнял ее, она обмякла в его руках, полностью отдаваясь в его власть.

Он затащил ее в полутемный роскошный кабинет и всем телом прижал ее к двери. Прежде чем она успела сделать вдох, его язык уже исследовал ее рот, а руки вытаскивали шпильки из волос. Ее волосы хлынули ему в руки, и он начал перебирать пальцами золотистые пряди, наполняя каждый уголок ее тела невыразимым наслаждением. Тем временем другой рукой он нашарил молнию на платье и потянул ее вниз.

Когда ее грудь освободилась из-под корсажа, она застонала, и в этом стоне смешались шок и облегчение. Его губы ловили каждый звук, срывавшийся с ее губ, дрожавших в экстазе. В голове билась лишь одна мысль: ведь она может проснуться в любой момент!

Но сон не кончался. И она уже понимала, что он не закончится.

Это было слишком удивительно для сна.

Значит, это было на самом деле.

Его пальцы пробежали по ее спине, заставив кожу запылать, словно в огне. Она отпрянула, как от ожога, но мгновение спустя вновь прильнула к нему, словно моля о продолжении. И он продолжил. Приподняв юбку и крепко сжав ее ягодицы, он еще сильнее притянул ее к себе. Она судорожно задышала, затем застонала, ощутив, как его твердое, как железо, мужское естество прижимается к ее плоти, обдавая ее волной жара.

Потянув ее ногу к себе, он обернул ее вокруг своего бедра. Его язык яростно двигался у нее во рту, и его тело, сотрясаясь в том же ритме, вжимало ее в стену. Его мощная грудь терлась о ее бюст, и напрягшиеся соски тянуло невыносимо сладкой болью. Она дрожала в его объятиях. Его рот медленно двинулся от ее губ вниз, вдоль шеи, покрывая ее поцелуями, от которых ее кровь вскипала жидким огнем. Казалось, весь мир сосредоточился в нем, в его теле, дыхании, пальцах, губах. Она словно исчезла, растворившись в своем желании, центром которого был он. Между ее ног колотился жар почти невыносимого желания, требовавшего немедленного удовлетворения. Когда оно достигло стадии почти невыносимой боли, она закричала. Его тело затряслось, словно наэлектризованное ее криком, и он вновь обрушил свои губы на ее рот.

Она вновь окунулась в волну его запаха, их языки яростно сплетались. Его губы и зубы яростно впивались в нее. Это не было медленное, волнующее соблазнение, такое, как она воображала, фантазируя о первом интимном свидании с мужчиной. Это было вторжение, варварский набег. Но сейчас ей хотелось именно этого.

Как будто откликнувшись на жар ее желания, он подхватил ее на руки и отнес в глубину комнаты, на огромную кровать. Уложив ее, он встал, глядя на нее сверху вниз в проникавшем откуда-то тусклом свете, пожирая ее сверкающим взглядом. Ее глаза, затуманенные наслаждением, скользили по его внушительной фигуре.

Наконец он лег, намертво прижав ее своим мощным телом к кровати.

– Estou louco de desejo por você, minha beleza única. Я схожу с ума от желания, моя звездная красавица…

Она сказала бы то же, если бы была в силах. Но она могла лишь выгнуться ему навстречу, когда он, подсунув руку ей под спину, потянулся к застежке бюстгальтера. Расстегнув его, он накрыл ее груди ладонями. Она вздрогнула, когда он, зарычав, сжал их. Ее лихорадочное желание усиливалось с каждой секундой, она дрожала, словно в агонии, от невыносимого желания. А он, склонившись, нежно прикусив зубами сосок, несколько раз обвел его языком, а затем начал посасывать. Она извивалась под ним от болезненного, почти невыносимого наслаждения, отвечая на каждый мощный толчок его тела. А он жарко шептал ей в ухо: