Книга Рыбалка. На мормышку без насадки - Юрий Юсупов

– Но ведь удочка – не гармошка.

– Конечно, не гармошка, но когда научишься играть приманкой, то зазвучит и ее «музыка», и она станет привлекать рыбу. Я уже более тридцати лет ловлю зимой рыбу на мормышку без насадки и рад, что научился в свое время этому. Разве мог бы я сейчас со своими почти негнущимися пальцами и далеко не лучшим зрением насадить мотыля на крючок… Так что присматривайся, как я играю приманкой, больше тренируйся, и дело пойдет – не все сразу дается.

– И долго мне придется учиться?

– Все будет зависеть только от тебя. Если будешь часто брать с собой на рыбалку мотыля, не надеясь особо на успех ловли этим способом, то, прямо скажу, учиться будешь долго. Только тогда, когда ты поверишь в успех ловли на безнасадочную снасть, не надеясь ни на что другое, начнешь совершенствоваться, и здесь еще многое будет зависеть от твоей наблюдательности, активности и творческой инициативы. Многое при ловле зависит от фантазии рыболова. Чем больше ее будешь проявлять, тем успешнее будет ловля.

– Я много слышал об этом способе ловли рыбы, но до знакомства с вами очень мало верил в успех такой ловли, я даже серьезно не относился к рыболовам, которые пытаются ловить рыбу на мормышку без насадки. А может быть, вы знаете какое-то «заветное слово»?

Старик усмехнулся и, немного помолчав, сказал:

– Даже так!.. Я знаю, что обо мне такое говорят. А насчет «заветного слова» скажу, что оно само к тебе придет, когда овладеешь многими тонкостями такой ловли рыбы. На это уходят многие годы, но если ты наблюдателен, активен, имеешь терпение, обладаешь фантазией и умеешь на практике применять эти качества, то успехи в ловле у тебя обязательно появятся, и раньше, чем ты даже предполагаешь. А если ты считаешь, что я свои «секреты» прячу, то ты ошибаешься, хотя можно было бы (это не такой уж большой грех) некоторые из них иметь при себе. Я многим показывал не только свою снасть, но и приемы ловли на нее, но все хотят очень быстро иметь результаты и нередко, не поймав ничего, начинают разочаровываться и считать, что я владею каким-то магическим «заветным словом».

Тут старик быстро сделал подсечку, но рыба не засеклась.

– Ну вот! С разговорами поклевку прозевал, – проговорил он, начав быстро поднимать приманку вверх.

После этого поклевки прекратились, и они некоторое время сидели молча у лунок, но втянутый в разговор старик молчать долго уже не мог. Ему редко удавалось как следует выговориться, и он вскоре продолжил разговор:

– Количество поклевок при этом способе ловли, если, конечно, снасть хорошо отлажена и ты умеешь играть приманкой, гораздо больше, чем при ловле на мормышку с насадкой.

– Это почему же? Неужели рыба так глупа, что «голый» металл будет хватать чаще, чем с насадкой? Что-то здесь не так…

Старик, ничего не сказав, дернул слегка удильник вверх и тут же начал осторожно вываживать рыбу. Вскоре крупный окунь был в его руках.

– Во-о, какой разбойник, а соблазнился-то «голым» металлом! – радостно говорил он, освобождая рыбу от приманки.

Отправив мормышку в лунку и поиграв ею с минуту, он вновь заговорил:

– Так вот! Здесь все так! На мормышку с насадкой берет в основном голодная рыба, а на «голую» еще и сытая. Почему? Да потому, что окунь – рыба хищная и очень любопытная. Движущаяся мормышка его не только привлекает, но и очень возбуждает. Когда приманка беспрерывно крутится, колеблется, да еще и уходит куда-то вверх, то у окуня прежде всего срабатывает хищнический инстинкт, и это заставляет его, даже сытого, схватить приманку. Создать же игру мормышки, привлекающую внимание сытой рыбы, когда на крючке ее находится мотыль или какая-нибудь другая насадка, довольно трудно. В большинстве случаев увеличение колебательных движений такой приманки лишь настораживает рыбу, и от взятия ее она зачастую воздерживается.

– Да, довольно убедительно, – проговорил Федор и отправился на свое место. Радужное утреннее настроение заметно упало. Федор некоторое время старательно играл приманкой, подражая старику, но, ничего не поймав, перешел на ловлю с мотылем. Не так часто, как хотелось бы, рыба начала ловиться, но это заметно не подняло его настроение. Клев вскоре совсем прекратился, и рыболовы начали собираться домой.

– Что-то ты, Федя, скис совсем, – заметил старик и, несмотря на протесты, переложил в его сумку добрую половину своего улова.

– И что я скажу Василию?

– Что есть, то и скажешь! А успех к тебе еще придет…

– Ну, прямо как в поговорке «терпение и труд – все перетрут».

– Вот именно! Без большого труда и терпения ничего не дается. Я прожил уже свою жизнь, и легко мне никогда и ничего не давалось.

Вернувшись с рыбалки, Федор застал дома пришедших на обед Василия и Анну.

– Как успехи? – с нескрываемым интересом спросил Василий.

Федор, ничего не ответив, снял с плеча рюкзак и вытащил из него сумку с рыбой.

– Ты только посмотри, Аня, сколько здесь рыбы, да еще и какой!.. Ну, друг, ты, наверное, от счастья потерял дар речи. Видно, старик сказал тебе все-таки «заветное слово».

От таких слов Федору стало не по себе. И когда уже рыбу высыпали в тазик, он процедил сквозь зубы:

– Да не я это поймал, моего улова здесь совсем немного.

– Как так?

– Дед дал, а у меня рыба почти не клевала.

– Неужели он так и не сказал тебе «заветного слова»? – после некоторой паузы спросил Василий.

– Сказал!

– И в чем же дело?

– Старик – большой мастер рыбной ловли. А «заветное слово» его – в наблюдательности, в умении на практике применять полученные знания. Кое о чем он мне, конечно, рассказал, но больше все-таки предоставил возможность самому понять, в чем кроется успех ловли. И мне до него еще очень далеко.

Весь вечер Федор был под впечатлением разговора со старым опытным рыболовом. Одну из своих удочек оснастил более гибким кивком, а к леске привязал «дробинку» несколько меньшего диаметра. А назавтра он решил идти на рыбалку без мотыля. «Буду больше по-разному играть приманкой – наверняка какая-то игра привлечет внимание рыбы», – решил он.

День рыбалки выдался тихим и довольно теплым. Пришла оттепель, и температура была где-то около нуля. Федор даже по своему небольшому рыбацкому опыту знал, что в оттепель рыба ловится часто гораздо лучше, чем в мороз. На этот раз дед повел его к береговой отмели, где глубина не превышала полутора метров. «На этом месте я всегда неплохо ловил», – сказал он, опуская мормышку в лунку. Однако рыба здесь довольно долго не клевала. Минут через тридцать дед все-таки нашел рыбу на глубине два метра. Сделав несколько лунок, он почти из каждой из них вытаскивал по три-четыре окуня. У Федора и здесь продолжительное время не было поклевок, несмотря на то, что лунок здесь он пробурил гораздо больше, чем дед. Наконец после продолжительной игры приманкой в одной из лунок произошла поклевка. После выполнения подсечки он почувствовал, что на конце лески вполне приличная рыба. Ею оказался окунь весом около 400 г. И это, надо сказать, был не последний окунь за эту рыбалку. После одиннадцати часов они отправились домой. Конечно, улов Федора (три приличных окуня) был гораздо меньше улова старика, но он был им очень доволен – все они были пойманы им на мормышку без насадки.