Книга Подвеска пирата - Виталий Гладкий

— Остановись!!! — как гром раздались чьи-то слова. — Не зови Морриган[11], иначе все мы будем обречены!

Увлеченный гипнотическим сеансом, который он впервые вершил при таком большом скоплении народа, Джон Ди вздрогнул от неожиданности и в недоумении оглянулся. Из лесных дебрей вышел высокий статный старик с седой бородой в длинном белом одеянии, напоминающем плащ. Старец оказался уже знакомым доктору друидом, провожавшим отца в последний путь. На нем был широкий кожаный пояс, украшенный золотыми фигурками птиц и лесных зверей, и большая шейная гривна-торквес, закрывающая половину груди; она представляла собой жгуты, свитые из тонкой золотой проволоки. В руках друид держал бронзовый жезл, верхушку которого украшал огромный изумруд.

Разбойники быстро избавились от заговоренного состояния, и тут же, стыдясь своего испуга, возжаждали крови мага. Блеснули клинки, и лесные бродяги начали окружать Джона Ди и Уилли, вопреки приказу господина снова решительно нацелившего на толпу мушкет. Мальчик уже обрел душевное равновесие и мысленно поклялся, что дорого оплатит путь в загробный мир, коль пришла пора умирать. Не раз битый жизнью, он не считал ее большой ценностью. Впрочем, в ту пору мало кто доживал до старости и смерть не вызывала больших эмоций.

Один лишь пикт не торопился проявлять присущую ему кровожадность. Он так сильно испугался, что готов был немедленно бежать с поляны, забиться в лесную глушь, непроходимую чащобу, — лишь бы подальше от колдуна. Только они со старым друидом знали, о чем шла речь в заклинании мага. И темнолицый сомневался, будто Морриган не услышала обращенных к ней слов.

— Эйлир, убери своих людей! — сказал друид, обращаясь к атаману. — Так вы встречаете моего гостя?

— Прости, о Дрэу, я не знал… — Главарь поклонился друиду. — Глиндур, Тарант, Майлгун, уймите свой пыл! — вскричал он, обращаясь к наиболее прытким, пытавшимся схватить жеребца за узду.

Андалузец уже взбрыкнул, пронзительно заржал и злобно оскалил зубы. Его фиолетовые глаза налились кровью, и доктор с трудом сдерживал порыв коня встать на дыбы и разделаться при помощи копыт с дерзкими людишками, посмевшими прикоснуться к нему без разрешения хозяина.

— Расступитесь! — своим грубым басом продолжал командовать Эйлир. — Позвольте помочь, ваша милость, — сказал он почтительно, обращаясь к магу, и подал ему руку.

Но Джон Ди грубоватой любезностью атамана не воспользовался. Его напряженные нервы требовали разрядки, и он соскочил с коня так ловко и с такой потрясающей легкостью, будто ему было по меньшей мере вполовину меньше лет. Разбойники одобрительно загудели — не каждый даже молодой рыцарь в боевом облачении способен на такой трюк. Только Эйлир нахмурился и сквозь зубы выругался — помянул темных богов. Ему не понравилось, что гость друида демонстративно отверг его руку.

— Следуйте за мной, — сказал друид магу и вошел в лес.

Тропинки, как таковой, не было и в помине, но старец выбирал удобный путь, чтобы могли пройти лошади. Он петлял среди огромных дубов, забираясь в чащу все дальше и дальше. Деревья, смыкаясь кронами, образовали густой шатер; сквозь него не пробивались ни дождевые капли, ни солнце. Ковер из листьев скрадывал звуки шагов, в лесу царила полная тишина, и в какой-то момент Джон Ди поймал себя на мысли: уж не сон ли все это?

Но вот впереди забрезжил яркий свет, и спустя какое-то время путники оказались на просторной поляне. Ее главной достопримечательностью был огромный дуб-патриарх. Возле него стоял жертвенный камень, а чуть поодаль виднелась бревенчатая хижина друида. Вход в жилище был сбоку, а более длинную стену, которую трудно было назвать фасадом, закрывало полотнище из плохо отбеленной серой холстины. На нем вырисовывалось грубое изображение владыки зверей, рогатого бога-оленя Кернунноса.

Уилли, совсем стушевавшийся на поляне (ему сильно не понравился жертвенник с темными пятнами засохшей крови), неожиданно отскочил в сторону и вскрикнул от испуга.

— Что с тобой? — спросил маг.

— Т-т… Т-там!.. — Сильно побледневший мальчик указывал на густую высокую траву возле каменной плиты.

Джон Ди проследил за его указательным пальцем и увидел в траве свившиеся кольца огромной змеи. Она угрожающе подняла голову, в ее пасти заиграл длинный раздвоенный язык. Наверное, хранительнице жертвенного камня сильно не понравилось, что ее покой потревожили.

— Не бойся, — успокоил мальчика друид. — Это Шшиа. Она безобидна, только очень проголодалась. Нужно ее покормить…

С этими словами хозяин нырнул в хижину, а когда возвратился, в руках у него была глубокая миска, наполненная молоком. Он поставил ее перед змеей — та тут же успокоилась и принялась трапезничать.

— Входите, — сказал друид, указывая на распахнутую дверь своего жилища, и Джон Ди, сердце которого почему-то застучало вдруг как малый кузнечный молоток, пригнулся (входной проем был низковат для него) и переступил порог.

Внутри хижина мало отличалась от дома деревенского знахаря. Те же высушенные коренья и пучки целебных трав, висевшие на балках, тот же травяной запах, такие же полки вдоль стен, с различными банками, плошками и горшочами, такой же неказистый очаг, сложенный из дикого камня. И все же, различие было.

Присмотревшись, Джон Ди увидел лягушек, подвешенных за задние лапки над очагом — чтобы они подвялились и высохли. Наверное, старец использовал этих земноводных для гаданий. Кроме того, в углу, из открытого сундука виднелась старинная бронзовая посуда и разная другая утварь. А еще на столе лежала раскрытой священная книга друидов — тонкие деревянные пластины с вырезанными на них письменами алфавита «оуэм»; его дал кельтам сам бог мудрости Огам. Это был настолько древний язык, что даже не все жрецы могли прочесть написанное. Впрочем, молитвы и заклинания с незапятных времен друиды знали наизусть.

Пока маг рассматривал внутреннее убранство жилища, хозяин, которого звали Дрэу, что означает «мудрый», достал из сундука кубки и налил в них крепкого ароматного эля. Все уселись и отдали должное превосходному напитку, явно сделанному по стародавним рецептам, как отметил про себя Джон Ди. Эль был очень густым, источавшим неизвестные ароматы, и разогревал кровь посильнее хорошо протопленной печки.

Друид прихлебывал из кубка и вопросительно посматривал на своего гостя. По законам кельтского гостеприимства он обязан, прежде всего, напоить или накормить пришедшего, и только потом начать деловой разговор. А тот, в свою очередь, должен преподнести старцу какой-нибудь дар.

Подарок у Джона Ди был. Он мигнул Уилли — и мальчик подал дорожную сумку. Маг достал оттуда старинную серебряную чашу, на боках которой было вычеканено рогатое божество и еще какие-то странные звери, не существующие в природе, и с поклоном протянул ее Дрэу.