Книга Читая между строк - Линда Тэйлор

Глава 2

Придя домой, Джулия обнаружила, что Блошкин-Дом опять говорил по телефону.

Она схватила кота и подняла его над головой.

— Ах ты противный! Вот повыщипываю тебе усы!

Кот отстранился, пытаясь цапнуть ее лапой по носу. Она свалилась на диван, не выпуская его и ероша черную шерсть. Он бы должен уже подрасти, подумала она. Ему десять месяцев, и хотя за последнее время он заметно раздался вширь, непохоже было, чтоб он собирался стать длиннее. Его размеры, как у карпа кои[4], соответствовали среде обитания. Вероятно, если бы она как-нибудь разбогатела и переехала из своей комнатушки, он бы мог вырасти побольше, но пока им обоим приходилось довольствоваться тем, что есть. Мэгги, обычно умевшая давать более точные и краткие определения, называла его Мини-Мавр.

Коту надоело валяться, и он спрыгнул с кровати, вознамерившись залезть в сумку Джулии. Она тоже сползла на пол, чтобы набрать 1471[5].

Конечно, комнатка была маловата, для того чтобы держать здесь кота, но в ней почти не было мебели, поэтому Джулия убеждала себя, что хозяйка вряд ли будет против. Доктор Гимбл, семидесятилетняя профессорша, выйдя на пенсию, проживала в близлежащей деревушке и редко навещала своих жильцов. Этот старый дом она перестроила лет десять назад, и теперь в нем было шесть комнат. Джулия, к счастью для кота, жила на первом этаже, и он мог через черный ход на кухне когда угодно выбираться на прогулку в заброшенный общий сад. Джулия полагала, что платы, которую старая леди получает с жильцов шести комнат, более чем достаточно для компенсации за полоски обоев, которые Блошкин-Дом периодически решал отодрать. Хотя, первое время, когда она принесла его домой, ее одолевали сомнения. Женщина, которая ухаживала за ним в приюте для животных, предупредила: «Он немного сумасшедший. Надеюсь, вас это не испугает».

«Конечно, нет», — заверила Джулия, прижимаясь к угольно-черному клубку и с умилением заглядывая в молочно-голубые глаза.

Первые месяцы он без остановки метался по комнате, отскакивая от стен, как маленький черный снаряд, игнорируя такие мелочи, как законы трения и притяжения. Прыжки не прекратились и после того, как она отнесла его к ветеринару, чтобы положить конец кошачьим романтическим устремлениям, правда, скорость полета все же несколько уменьшилась. Зато теперь он наконец перестал теребить лапой ее волосы и мяукать прямо в ухо, заслышав в пять утра подъезжающую тележку молочника, и спал до семи, как приличный ребенок.

Джулия прижала трубку подбородком и ждала, пока автоответчик сообщит ей номер, моля Бога, чтобы это не был телефон ее матушки. Говорить с ней можно было только в спокойном состоянии, а сейчас никакого спокойствия и в помине не было. К тому же маме требовались только хорошие новости. Если ничего не менялось к лучшему, говорить было не о чем. К счастью, это оказался номер Мэгги. Джулия положила трубку и открыла банку дешевого пива, которую достала из холодильника. Сделав глоток, она почувствовала себя чуть лучше.

Мэгги, тоже филолог, была ее однокурсницей. Они сошлись потому, что обе чувствовали себя староватыми, чтобы быть студентками, и потому, что сразу понравились друг другу.

Джулия впервые встретила Мэгги в общем зале студенческого клуба, куда она зашла с дрожащими от страха коленками, чтобы выпить чашечку кофе и познакомиться со всеми. В свой первый школьный день она так не волновалась. Она едва успела налить себе кофе, пытаясь не выронить чашку из трясущихся рук, как к ней подошла женщина неопределенного возраста с копной огненно-рыжих волос и, скручивая сигарету, спросила, не желает ли она сыграть партию в бильярд?

Когда они заняли стол, Мэгги рассказала, что тридцать лет проработала в баре и там натренировалась катать шары в изредка выпадавшие тихие минутки, Джулия поняла, что ошиблась в определении ее возраста. Она рассказала Джулии, что закончила среднюю школу в Лидсе, получив аттестат уровня О[6], и пошла работать. В тот момент она считала это для себя нормальным. Только гораздо, гораздо позже она самостоятельно решила пойти в вечернюю школу, сначала просто так, для развлечения. Она хотела как-то заполнить пустоту, образовавшуюся, когда ее дети выросли. Школьная преподавательница восприняла ее сочинения всерьез и убедила сдать уровень А[7]. Ей приходилось, как огневой вал, преодолевать недовольства своих домашних из-за того, что неглаженое белье Гималаями грудилось на кухне, холл зарос пылью, а обед всегда готовился в последнюю минуту из чего попало. Она просиживала за полночь на кухне над книгами и тетрадками, пока глаза не начинали закрываться против ее воли, а ее муж засыпал перед телевизором. Экзамены удалось сдать на отлично, несмотря на то что ее состояние в тот момент нельзя было назвать адекватным — перед глазами плавали цветные пятна. Меж тем преподавательница подталкивала ее к дальнейшим подвигам. В конце концов, рассказала Мэгги, она собрала всю имеющуюся отвагу и отправилась поступать в университет. У нее были взрослые дети, которые считали ее неисправимой эгоисткой, и муж, оставшийся в Лидсе и думающий, что она попросту свихнулась и что это можно подтвердить с помощью медицинской экспертизы.

С первой минуты их встречи Джулия и Мэгги заключили союз. Вначале Мэгги еще старалась ездить в Лидс по выходным, но по мере того как ее муж Пит становился все более толстокожим и безразличным, а дети разъехались из дома и зажили полностью своей жизнью, она стала проводить в Оксфорде все больше времени. К моменту окончания ее учебы Пит завел интрижку с соседкой, и их брак завершился во всех смыслах, кроме юридического. Сейчас Мэгги снимала домик в Саммертауне, к северу от Оксфорда, вместе с парой студентов-дипломников, которые одновременно побаивались и обожали ее. Она вновь устроилась работать в баре и писала эротические рассказы, стараясь их опубликовать.

Джулия набрала ее номер. Ответил Фабиан, молодой человек с вкрадчивым голосом, один из живущих в доме с Мэгги студентов.

— Привет, она уже идет. Между прочим, у нас тут завтра намечается кое-какая тусовочка. Ты приглашена, если есть настроение, конечно.

— Тусовочка? — У Джулии не было настроения напиваться завтра вечером.

— Только близкие друзья. И небольшой фуршет. Все будет культурно, я обещаю. Никаких окурков в пивных банках. Мэгги собирается приготовить кэрри[8].