Книга Отпуск в Средневековье - Андрей Писарцов

Готовить нам с братом не хотелось, поэтому мы кое-как позавтракали дедовыми варениками, слабо утешая себя тем, что едим пищу будущего.

Позавтракав, мы начали собираться на рыбалку. И тут-то я вспомнил про дедов вездеход. «А не поехать ли нам на нем на рыбалку?» – подумал я. Уж больно хотелось ощутить под собой мощь ядерного двигателя.

– Знаешь, Алекс, что-то у моего джипа какие-то стуки слышны в моторе последнее время, – сказал я, пытаясь найти причину.

– Да я вообще боюсь, как бы твой Чироки не увяз в грязи, когда мы поедем на старое русло, – продолжил игру мой брат, а потом справедливо заметил. – По-моему не надо искать причину. Итак, ясно, что нам обоим до смерти хочется прокатиться на дедовом вездеходе.

Мы выкатили эту махину из гаража. На дневном свете она казалась еще больше и навороченнее, чем при слабом одностороннем освещении гаражной лампы. Я залез на водительское сидение. Панель приборов и множество кнопок напоминали самолет. Имея за плечами пять лет авиационного института и 2 года службы в ПВО, я быстро разобрался, что к чему.

Пока я разбирался в управлении, брат затаскивал на заднее сиденье вездехода вещи, которые могли бы пригодиться нам во время рыбалки. Надо сказать, что в таких делах, как сбор вещей, мы всегда руководствовались с братом принципом «чтобы было». Поэтому в машину брат погрузил все, что только могло пригодиться при самой невероятной рыбалке – начиная американским дробовиком и заканчивая своим ноутбуком. Даже дедову мухобойку не забыл прихватить – вдруг на нас нападет стая злых и голодных мух.

– Ну что, настало время проверить, на что способна эта махина, – закончив погрузку вещей и забираясь в вездеход, сказал брат.

– Да, настало время повеселиться! – ответил я, запуская весь этот адский механизм.

Проверив состояние ходовых систем и показатели приборов, убедившись, что они в норме, я увеличил тягу реактора. Машина глухо загудела. Я нажал на газ. Немного усилив гул, вездеход рванулся с места.

– Вау! – не могли удержать своего изумления мы.

Машина была превосходна. Будучи вездеходом, она, несмотря на это, имела в разгоне динамику гоночной машины. Сначала мы ехали робко, нас сдерживал инстинкт самосохранения. Однако азарт победил, и я выжал педаль газа до упора, решив узнать, на что способна эта машина. Нас буквально вжало в сидения. Лица побледнели. Мы неслись по улицам городка с огромной скоростью, проходя резкие повороты со скоростью более 100 километров в час – воздушная тяга по бокам корпуса не давала вездеходу терять сцепление с дорогой и уходить ему в занос. Мне пришлось все свое внимание сконцентрировать на дороге. Обгоняя очередную машину, я еле справился с управлением, однако остался на полосе. Вдруг впереди, прямо перед нами возник грузовик. Я резко нажал на тормоз. Машина мгновенно встала словно вкопанная, лишь слегка задрав зад. Нас кинуло вперед так сильно, что казалось, будто ремни безопасности прорезали насквозь тело. Нос вездехода был в нескольких сантиметрах от бампера грузовика. Я в очередной раз поразился дедовой машине. Мы сбросили скорость с двухсот до нуля буквально за секунду, при этом тормозной путь составил какие-нибудь десять метров! От таких резких перепадов скорости меня начало мутить, брат прочистил желудок прямо на панель приборов. Однако адреналин не давал сбавлять обороты. Я снова выжал газ. Нас опять вжало в сидения. Пейзаж по бокам загородной дороги слился в сплошную зеленую массу.

Добравшись до нашего места рыбалки на старом русле реки, мы буквально выползли из адской дедовой колесницы. Я посмотрел на брата. Вид у него был ужасный. От больших перегрузок у брата волосы встали дыбом, лицо было мертвенно-бледным, а в глазах я прочитал шок от нашей поездки. Брат еще раз прочистил желудок, теперь уже на траву. После этого ему явно стало легче и, посмотрев на меня, он рассмеялся.

– Чего смеешься? – спросил я.

– Ну и видок же у тебя! – смеясь, заметил брат.

– Ты на себя сначала посмотри, – проворчал я, постепенно приходя в себя и начиная выгружать из вездехода рыболовные снасти.

Брат окончательно пришел в себя, вытащил из вездехода большое деревянное весло и пошел искать дедову лодку, которую тот прятал в кустах ивы недалеко от этого места. Выгрузив кое-какие снасти из машины, я огляделся. Мы приехали на старое русло реки Залески, недалеко от города, в то самое место, где мы всегда любили рыбачить. Я стоял и смотрел на водную гладь реки.

Старое русло было весьма глубоко, а вода всегда была спокойная и чистая, поэтому здесь водилось много рыбы. Немного левее, против течения, стоял понтонный мост, на котором постоянно рыбачило несколько рыбаков. На другой стороне, за руслом, виднелся сосновый лес. Вдоль берега на моей стороне росли небольшие, но достаточно густые кусты ивы. За моей спиной, прямо рядом с кустами проходила простая земляная дорога поросшая травой. Прямо за дорогой начинался красивый зеленый луг, над которым постоянно кружили аисты. Луг простирался чуть ли не до горизонта, где-то там было главное русло Залески. Стояла пора сенокоса, на лугу угадывались силуэты косарей. Легкий ветерок приносил оттуда приятный запах свежескошенной травы.

Было два часа дня, стояла жара, и мне захотелось искупаться. Я повернулся обратно к воде и заметил брата, который подплывал ко мне на деревянной лодке деда. Лодка была очень старая, на ней мы катались с дедом, когда я был еще совсем маленьким. Глядя на нее, перед глазами у меня невольно поплыли картины из моего детства.

Надо сказать, дед изобрел много полезных вещей: от лазера и летающих танков до машины времени. Однако я совсем не понимал, почему он не изобрел какой-нибудь простой двухтактный двигатель и непротекающее дно для своей старой деревянной лодки. С тех пор, как я еще малышом ездил на ней рыбачить с дедом, она ничуть не изменилась.

В то время, помню, дед сажал меня постоянно на весла и я греб чуть ли не до потери пульса, а потом, когда он видел, что я устал, говорил, чтобы я вычерпывал из лодки воду. А сам в это время сидел с удочкой и учил меня жизни. Диалог, который повторялся от рыбалки к рыбалке, я помню до сих пор:

– Дед, ну почему я должен всегда грести? – заявлял я деду, протестуя.

– Эк, ты лентяй у меня какой растешь! – отвечал улыбаясь дед. – Без труда не выловишь и рыбки из пруда! Вот не будешь грести, ничего не поймаешь!

Пословица действовала на меня всегда безотказно. Я боялся, что ничего не поймаю и поэтому садился за весла и греб. Однако, поначалу все равно бывали дни, когда мне не удавалось ничего поймать. На это дед всегда заявлял мне:

– Эх, Сашка! Вот плохо греб сегодня, потому ничего и не поймал. А ведь без труда не вытащишь и рыбки из пруда!

Взрослея, я понял дедов обман, и первое время даже обижался на него по этому поводу. Правда, вспоминая теперь те такие милые сердцу времена, я начинаю понимать, что именно дед заложил в меня тогда понимание того, что из ничего не бывает всего, и что если хочешь чего-то достичь, надо обязательно для этого потрудиться. Понимание этого мне очень сильно помогло на первых этапах моей самостоятельной жизни.