Книга Доказательство любви - Кортни Милан

– Если я подступлюсь к ней указанным вами образом. – Она улыбнулась. – Ну а я предписываю задания.

Он чувствовал себя таким умным, расставив ей ловушку и принудив произнести легко опровергаемое утверждение. Все, что ему оставалось, думал он, – так это ни на ком не жениться. Всю предшествующую жизнь ему это прекрасно удавалось. Он был слишком уверен, слишком убежден, что загнал ее в угол.

Лорд Блейкли недооценил Дженни. Он так хотел поскорее выиграть, опровергнуть ее утверждения, что не заметил лазейку, которую она себе оставила.

Он мог бы бросить эту затею в любой момент. Но если он так поступит, ее влияние на Неда останется непоколебимым.

– У меня никогда не было заданий, – обиженно пробормотал Нед.

– Естественно, не было, – утешила его мадам Эсмеральда. – Только представьте себе, сколь грандиозным предприятием будет для вашего кузена убедить даму позаботиться о нем. Если я не дам ему заданий, он применит свою логику, и вы можете себе представить, чем это для всех обернется. Вам не нужны задания. Все и так любят вас.

Гарет стиснул кулаки, едва сдерживая гнев, и впился костяшками пальцев в кожаные подушки экипажа.

– И в чем же, – отрывисто произнес он, – заключается первое задание? Вычистить авгиевы конюшни? Убить льва? Или я должен вырубить целую плантацию цитрусовых?

Она прижала палец к губам.

– Конечно, немного рановато открывать вам эту тайну, но, полагаю, это никому не повредит. Вы должны будете вырезать фигурку слона из кости.

– Слона? – Гарет возвел очи к потолку. – Ну почему же всегда одни слоны?

Экипаж замедлил ход и остановился. Лакей открыл дверцу, и хлопья пыли взвихрились в ярких лучах солнца, осветивших лицо мадам Эсмеральды. Она выглядела… выглядела таинственно, черт бы ее побрал.

– Я, – сказала мадам Эсмеральда, – всего лишь жалкий канал, по которому духи транслируют свою волю. Ну а вы будете каналом для слонов. Вы подарите своей будущей жене слона, когда впервые ее встретите.

Ее глаза светились лукавством, а весь вид выражал высшую степень покорности и повиновения. Гарет издал жалобный стон.

Несомненно, он придумает, как вручить столь странный подарок, не уронив своего достоинства. И если она решила сделать из лорда Блейкли дурака, то она просчиталась. Однако скорее всего она просто хочет поставить его в тупик. Если она выдумает еще парочку столь же эксцентричных заданий, то эта проклятая гадалка уверена, что он отступится. А поскольку ее задания окажутся невыполненными, у него не будет доказательств ее мошенничества – и его кузен останется верен ее дурацким советам. Неприемлемо.

Судя по торжествующей поступи, с которой Дженни поднималась по ступенькам магазина, она придерживалась того же мнения.

Едва лорд Блейкли вошел в лавку, мозг его принялся лихорадочно искать выход из создавшегося положения. Он не обращал внимания на разговоры Неда и мадам Эсмеральды о какой-то, совершенно не относящейся к делу чепухе. Отрезы ярких многоцветных тканей украшали помещение, однако в его сознании они казались серыми тенями. Он даже не заметил, что бесцельно меряет шагами комнату, и едва разглядел мадам Эсмеральду, скрывшуюся в примерочной, расположенной в другом конце лавки. Ему хотелось сорвать со стены картинки с модными нарядами и порвать образцы тканей, разложенные в произвольном порядке на столе.

Гарет не любил проигрывать. Нет, он не даст одолеть себя какой-то обманщице. Ему нравилась эта игра, пока лорд был практически уверен, что победил цыганку. Однако ситуация сильно изменилась не в его пользу, и именно тогда, когда он почти предвкушал радость победы.

Задачи. Нет, это не может так дальше продолжаться.

Он повернулся к Неду, ерзавшему в нетерпении на краешке стула.

– Нед, – обратился к нему Гарет.

Юноша внимательно посмотрел на него.

– Как ты думаешь, мадам Эсмеральде понадобится шаль?

– Полагаю…

– Так иди и купи ее ей. – Гарет достал из кошелька несколько банкнот.

Нед нахмурился, его пальцы нервно согнули купюру.

– Почему бы модистке не подобрать ей что-нибудь подходящее? Все, что мне известно о женских шалях, можно вместить…

Гарет окинул Неда холодным взглядом:

– Думаю, шаль будет больше значить для нее, если ты выберешь ее лично. Как считаешь?

Несмотря на то что Неду эта идея не пришлась по душе, Гарет быстро справился с его робкими протестами, и вскоре кузен покинул лавку.

Дверь в мастерскую оставалась открытой. Оттуда показалась одна из портних, держа в руках красочный отрез шелка.

Гарет сделал глубокий вздох. Эта дурацкая шарада слишком затянулась.

– Мадам в состоянии меня принять?

Она чопорно вздохнула:

– Да, милорд. Как пожелаете, милорд.

Он остановился на пороге указанной служанкой комнаты. У ближайшей стены стояло большое зеркало, и отраженный в нем силуэт заставил маркиза поперхнуться, буквально застыв на месте.

Округлые бедра, высокая грудь. На мадам Эсмеральде не было надето модное платье. На ней не было надето практически ничего – кроме тонкой прозрачной длинной рубашки. Скорее всего, швея решила, что он любовник предсказательницы, иначе никогда бы не позволила ему сюда войти. Он непроизвольно сделал шаг вперед, устремившись к ней всем телом, подобно тому, как растения тянутся к солнцу.

Господи! Под этими цветастыми юбками, валявшимися теперь жалкой кучкой у ее ног, у мадам Эсмеральды была талия. У нее была потрясающая грудь. Находясь от нее на расстоянии пяти ярдов, он видел очертания ее ног, просвечивающие сквозь полупрозрачный муслин. Гарет разглядел даже твердые шишечки сосков. Роскошная грива волнистых волос скрывала спину, доходя до талии.

И она вовсе не относилась к популярному в обществе типу грациозной сильфиды. Нет, ее можно было скорее сравнить с греческой богиней плодородия, с округлыми, нежными формами. Ее полуоткрытые яркие губы замерли на мгновение, она словно застыла в ожидании кого-то, готовая увлечь его за собой…

Конечно, это ожидание вовсе к нему не относилось.

Слабый зов разума заставил Гарета остановиться. Однако в его голове больше не было места рациональным суждениям, нет, все, что там осталось, – это жадная страсть обладания. Его губы пересохли, и каждый мускул застыл в предчувствии, в ожидании явившегося ему чуда.

Дженни замерла, ее глаза расширились от охватившего ее ужаса. Если бы она была леди, он бы немедленно горячо извинился и покинул комнату. Однако ее принадлежность к иному социальному слою вовсе не способствовало благородству его реакций. Его сердце бешено забилось, и причиной тому был не просто представший пред ним образ прекрасной полуобнаженной женщины. Нет, он воочию ощутил, что именно так должно выглядеть искушение, которое она являла; оно манило его и подрывало его спокойствие. Уже давно никто не мог себе позволить потягаться с ним в интеллекте. Все это вызвало в нем страстное ожидание обладать, владеть ею. Заставить подчиниться во всем, в чем только женщина может подчиняться мужчине. Это была страсть, похоть в чистом и неприкрытом виде.