Книга Цитадель Бреслау. Последняя битва Великой Отечественной - Андрей Васильченко

Но не стоило забывать о том, что в спешке при создании «внутреннего кольца» было допущено множество просчетов. С юга и юго-востока Бреслау окружала мощная железнодорожная дамба. Начальник штаба строительных работ «Юг» капитан Эбергардт Зейферт еще осенью 1944 года предложил использовать это техническое сооружение для обустройства складов боеприпасов и помещений, которые могли потребоваться войскам. Данное решение было недальновидно отклонено. Во-первых, армейские чины ссылались на недостаток нужных для этого специалистов. Во-вторых, против этого решения выступило руководство Имперской железной дороги (рейхсбана), которое намеревалось использовать проходившие по дамбе железнодорожные пути как запасные ветки, которые могли пригодиться в случае активных воздушных налетов на вокзалы Бреслау. Причину того, что подобные странные сомнения не были тут же устранены, нужно искать в том, что саперные части не имели грамотного командира, а штаб крепости не был полностью укомплектован. Шахтеры верхнесилезского региона являлись достаточной силой, способной сделать в дамбе несколько капитальных укреплений, которые без какого-либо вреда для железной дороги могли использоваться во время боев за «внутренне кольцо».

Если «внешнее кольцо» обороны оставалось наполовину законченным, то оно все равно не было бесполезным. Эти сооружения использовались немецкими частями много позже для своих вылазок, которые длились до весны 1945 года.

12 января 1945 года началось советское наступление. Поскольку Вермахт не имел ни малейшей возможности его остановить, то были предприняты две меры, которые имели для Бреслау исключительное значение. Это были поспешное приведение гарнизона крепости в боеготовность и организация обороны к востоку от Одера и по обе стороны от Бреслау, а также срочная эвакуация населения.

Относительно эвакуации гражданских жителей города генерал Краузе еще в декабре сделал несколько предложений, которые так и не были осуществлены. Он писал:

«К концу 1944 года население Бреслау составляет около 1 миллиона человек. Также в данный регион были перемещены многие промышленные предприятия, так как он рассматривался как своего рода бомбоубежище Великогерманского рейха. После провозглашения Бреслау крепостью в его гражданском секторе стали проводиться мобилизационные мероприятия. Их осуществление в декабре 1944 года контролировалось специальной комиссией, присланной из Берлина. Комендант крепости также принимал участие в ее деятельности. На бумаге подготовка была образцовой. Для эвакуации гражданского населения ежедневно должно было предоставляться более сотни железнодорожных составов. Но комендант высказал сомнения относительно возможностей Бреслау принять одновременно столь большое количество поездов. Поэтому он предложил гауляйтеру заблаговременно эвакуировать приблизительно 200 тысяч стариков, детей, молодых матерей и беременных женщин. Выслушав предложение, гауляйтер ответил: «И куда я должен направляться с этими людьми? Фюрер попросит меня застрелиться, если сейчас, в условиях затишья, я прибуду к нему с такими делами»».

Приказ об эвакуации был отдан лишь 19 января, то есть восемь дней спустя после начала советского наступления. Подобная поспешность привела к огромным трудностям и жертвам, которых при хорошей организации можно было избежать.

Поначалу военные события развивались не слишком стремительно. Но среди гражданского населения уже множились самые различные слухи. Вечером 18 января жители Бреслау услышали сирену. Город фактически не бомбили до этого. Бреслау подвергался бомбардировке лишь в октябре и декабре 1944 года. Последняя воздушная тревога пришлась как раз на Рождество. Тогда святящиеся всеми огнями рождественские елки стояли прямо на улицах под открытым небом. Для летчиков это было прекрасной целью. Поразительно, но даже в конце 1944 года в Бреслау никто не думал соблюдать светомаскировку. На город полетели бомбы. Одна из них разорвалась в восточном крыле больницы «Бетанин»[15], располагавшейся на Клостер-штрассе. От взрыва никто не погиб. Жертвами стали около тысячи окон, которые разбились от мощного разрыва бомбы. Евангелическое учреждение «Бетанин» располагалось на узкой полоске земли, пролегавшей между Клостер-штрассе и речушкой Оле, которая в Бреслау впадала в Одер. Это был крупный комплекс, который включал в себя современную больницу, дом престарелых и церковь. В «Бетанине» трудился большой коллектив сестер милосердия. Он являлся центром благотворительной работы, которая проводилась по всей Силезии.

18 января священник Лёффлер с сорока сестрами посетил Лодзь (Литцманнштадт), где побывал в тамошней обители диаконис[16], после чего продолжил поездку в Грюнберг. 20 января по линии «Бетанина» по всей округе стали распространяться сообщения о том, что женщины и дети должны были в срочном порядке покинуть Бреслау. В спешке родители забирали из «Бетанина» своих детей, которые учились в тамошней школе. Внезапный приказ об эвакуации поверг жителей город в состояние глубокого шока. В этом не было ничего удивительного, ведь до этого момента все репортажи и сообщения в газетах умалчивали о серьезности положения. Если говорилось о возможной угрозе, то ее размеры существенно преуменьшались. Ко всему этому добавлялось то, что многие родители в жуткой спешке попытались забрать своих детей, которых до этого в целях безопасности отправили на село. Столкнулись два потока. С одной стороны это были беженцы с Востока, с другой— люди, которые хотели найти своих детей. В одночасье на дорогах возник хаос. Уличное движение стало напоминать бурлящий поток. Многие из родителей, так и не достигнув своей цели, озлобленные и разочарованные, были вынуждены повернуть назад. Количество разъединенных семей с каждым часом становилось все больше и больше. Многочисленные матери искали своих детей. Молодежь посылалась на выполнение задач, поставленных в рамках операции «Бартольд». Мужчин мобилизовали в отряды Фольксштурма. Многие бросали свои квартиры, пытаясь скрыться из города.

Как уже говорилось выше, город фактически не подвергался воздушным налетам. Октябрьская бомбардировка унесла жизни всего лишь 69 людей. Принимая во внимание положение на фронте, военное командование предложило еще в декабре 1944 года экстренно эвакуировать из города женщин и детей. Ответственным за выполнение данной задачи должен был быть аппарат гауляйтера. Но в ответ на данное предложение гауляйтер Пауль Ханке заявил, что решительно выступает против срочной эвакуации. Осуществление данного замысла, по его мнению, «способствовало бы росту пораженческих настроений среди населения». Вот когда проявилась пагубность двойного правления — партийных и армейских структур! До этого момента оно напоминало симбиоз, безобидное сосуществование. Но в критической ситуации подобное двоевластие обернулось огромной бедой. Только лишь когда танковые колонны Красной Армии достигли границ Верхней и Нижней Силезии, гауляйтер Ханке буквально в последний момент отдал приказ о проведении экстренной эвакуации. Это произошло 19 января 1945 года. Поначалу это касалось только жителей сельских районов, располагавшихся на правом (восточном) берегу Одера. На следующий день было принято решение, что приказ относится к женщинам и детям, проживающим в Бреслау.