Книга Как мамочка за чудом ходила - Ирина Семина

Ваш ребеночек еще и не зачат, а вы уже привязанность сформировали, на уровне желания. Может быть, его это пугает? Может, поэтому он к вам и не спешит?

— Вот и Мама Миома мне что-то такое же говорила… Доктор, а как надо-то? Наплевать, что ли, на всех, и пусть они живут как хотят?

— Да они и так живут как хотят. А когда им кто-то мешает это делать — сердятся и пытаются вырваться из плена. Сами же видели, как это неудобно — когда ты весь веревками опутан.

— Да уж, насмотрелась. Сплошные неудобства. Но мне все-таки как-то трудно принять эту мысль — чтобы каждый сам по себе. Ведь близких людей должно что-то объединять?

— Ну уж точно не привязанности! Объединяют не привязанности, а общие цели, интересы, взаимная забота и поддержка. Не «тянущие семейный воз», а «идущие в одном направлении». Улавливаете разницу?

Объединяют не привязанности, а общие цели, интересы, взаимная забота и поддержка. Не «тянущие семейный воз», а «идущие в одном направлении». Улавливаете разницу?

— Еще как улавливаю! — говорю я ему. — Только знаете, я ведь так привыкла! Я и к работе своей привязана, и к коллегам, и к родным и близким. Ответственность я за них чувствую, понимаете? Мне всегда казалось, что если не я, то кто же? И мне часто говорят, что у меня редкий дар — согревать, освещать, объединять людей, связующим звеном служить. Разве я имею право такой дар от людей прятать?

— Дар… — это задумчиво так доктор говорит, а сам по столу пальцами постукивает. — Дар — штука волшебная, его и вправду нужно не прятать, а использовать. Но, как и все чудесное, это штука тонкая и хрупкая, требует осторожного и бережного хранения. Расскажу я вам сейчас историю одной девушки, которая свой Дар едва не погубила… Вы посдушайте со всем вниманием — может, что-то для себя увидите…

ЧУДО ТРЕТЬЕ

ДАР

днажды девочка, которая любила мечтать, встретилась с Феей. Где? Ну конечно, во сне! Ведь мечтательным девочкам снятся чудесные, волшебные сны!

Фея и девочка вместе летали, кружились в хороводе с бабочками, зажигали звезды, прыгали с облачка на облачко, хохотали и веселились. А когда ночь подошла к концу и пора было просыпаться, девочка очень огорчилась — ей так понравилась фейская жизнь! И Фее тоже было жалко расставаться с девочкой. Она внимательно посмотрела на нее и увидела, что у девочки чистая душа, светлая головка, хрустальное сердце, в котором очень много Любви, и огромное желание помогать людям. А еще увидела, что у нее очень нежная и ранимая душа. Фея знала, что с такой душой очень легко летать, мечтать и витать в облаках, но очень, очень трудно жить в грубых земных энергиях.

— Знаешь что, дитя мое? — проговорила она. — Хочешь отправиться со мной в мою Волшебную Страну? Пожалуй, я могла бы взять тебя с собой и сделать своей ученицей. У тебя есть все задатки для этого.

— Извините, я не могу, — с сожалением сказала девочка. — У меня тут есть мама и папа, и друзья, кошка Мася и плюшевый медвежонок Бум. Я их очень люблю, и они меня тоже. Они будут скучать без меня, а я — без них.

— Ты права, малышка, — согласилась Фея. — У тебя доброе сердце. Тебе никак нельзя их бросать. Но мне все-таки хочется сделать для тебя что-то хорошее. Знаешь что? Пожалуй, я хочу подарить тебе одну вешь. На память о нашей встрече!

И Фея достала из складок своего розового плаща Хрустальный Шар.

— Что это? — прошептала девочка, завороженно глядя на эту волшебную вещицу.

— Это футляр. Вместилище для твоей души! Хрустальные стенки шара не задержат ни одного лучика ее света, но в то же время не дадут ни кому ее поранить или обидеть. Это мой Дар тебе, маленькая Фея!

— Благодарю вас. — И девочка без колебаний протянула руки, чтобы принять Дар. — Я никогда, никогда не забуду этот сон.

— И я тебя не забуду, маленькое солнышко! Может быть, мы когда-нибудь еще встретимся. Но если и не встретимся — все равно ты вырастешь и станешь Феей! Я это просто чувствую. А мой Дар тебе в этом поможет.

Наутро девочка проснулась и увидела, что рядом с ней на полушке лежит Хрустальный Шар, а в нем… в нем нежно светится-переливается что-то очень легкое, воздушное и волшебное. Теперь ее душа в чудесном футляре, подаренном Феей, сияла всеми гранями, и это могли видеть даже те, кто ходил по земле и никогда не танцевал с феями.

Такого шара ни у кого не было, и, конечно же, все хотели его посмотреть. А девочка была совсем не жадная — она разрешала и посмотреть, и даже дотронуться. Ей казалось, что такой необычный Дар не должен принадлежать одной ей, всем должно достаться хоть по капельке волшебства.

Шли годы, девочка росла и превратилась сначала в хрупкого, как тростинка, подростка, а потом и в прелестную девушку. Хрустальный шар придавал ей особенное очарование — ведь он все время поворачивался разными гранями, и поэтому девушка казалась то нежной, то задумчивой, то веселой, то грустной, то озорной, то строгой, и это просто завораживало людей. На нее хотелось смотреть и смотреть, как дети могут часами смотреть в окошечко калейдоскопа, бесконечно меняющего свои узоры. К тому же девушка сохранила все свои лучшие качества, которые когда-то так понравились Фее: она по-прежнему была доброй, отзывчивой, всегда готовой прийти на помощь.

Только вот Шар… Шар стал постепенно тускнеть. Дело в том, что теперь у нее было гораздо больше знакомых, и это были уже не дети, а вполне взрослые люди, и они все хотели прикоснуться к ее Дару, к ее хрустальному сокровищу. Она по-прежнему не прятала Хрустальный Шар от людей, ведь разве можно прятать Свет, если он так нужен людям?

Но следует сказать, что, к сожалению, голам к двадцати большинство людей уже теряет свою детскую чистоту. И когда они прикасались к Хрустальному Шару, порой на нем оставались и нехорошие следы — от горьких обид и тайной зависти, от сальных рук и грязных мыслей, и еще много разных следов.

Девушка пыталась чистить футляр, протирать его, но Хрустальный Шар — штука тонкая, нежная, иные следы с него стереть очень и очень трудно. Есть, конечно, у Фей определенные приемы — но наша девушка все-таки не была настоящей Феей и еще многого не знала.

И вот ее шар стал тускнеть и терять былую яркость. Его поверхность, когда-то гладкая и сияющая, стала выглядеть матовой и шероховатой. И люди стали просить приоткрыть футляр, чтобы посмотреть, что там, внутри. Девушка и это позволяла, хотя что-то ей подсказывало, что лучше бы этого не делать. Ведь каждый раз, открывая футляр, она обнажала свою Душу — которая, как мы помним, была очень тонкая и слишком ранимая.

А через какое-то время она поняла, что что-то не так. Она стала быстро уставать, ей все чаше хотелось запереться в своей комнате и побыть одной, ее стали одолевать сомнения. Ей по-прежнему хотелось всем помочь, всех обогреть, но порой на это просто не было сил. Иногда в голову даже закрадывались пугающие мысли — ей вдруг казалось, что она перестает любить людей. И тогда ей становилось страшно, но что с этим всем делать, она не знала.