Книга Солнечная девушка - Аврил Тремейн

– Спасибо, нет. – Лео не сразу сообразил, что она говорит о поездке на мотоцикле. Спасибо, нет. Резко, холодно, без вариантов.

И это задело его! Проклятие.

– Почему?

– Не люблю мотоциклы.

Не люблю мотоциклы! Прекрасно. Какое ему дело до ее нелюбви к мотоциклам? Все женщины, с которыми он встречался, только и ждали, чтобы вскарабкаться на его «дукати»!

Хотя он же не встречается с ней. Черт! Что за жуткая мысль! Спокойно, Лео.

– Почему? Не сможешь надеть шпильки в десять дюймов? В этом все дело?

– Не ношу шпильки в десять дюймов. Я не клоун на ходулях. Дело не в обуви. И не в одежде. И даже не в том, во что превращаются волосы в этих шлемах. Просто хочу остаться в живых.

– Отлично. Ты поедешь на машине, я на мотоцикле. Встретимся на месте.

Она вдруг как-то сникла. У Лео появилось абсурдное желание погладить ее по голове. Он никогда никого не гладил по голове. Не дотрагивался до чьих-то волос. Никогда.

Он буквально подпрыгнул на стуле.

– Лучше я пойду на кухню.

– Что, прямо сейчас? Ох. Не думала, что мы говорим уже так долго.

Она слегка покачала головой. Встряхнулась. С прежней самоуверенностью задрала нос:

– У меня есть и другие варианты расстановки цветов и свадебного торта. И еще я хотела поговорить с тобой об обуви. Хочу для такого случая сделать тебе туфли на заказ.

– Цветы не срочно. С тортом тоже можешь не заморачиваться. У меня в штате отличный кондитер. И туфли мне не нужны.

– Туфли – это подарок. От меня. Для Калеба и Джона я тоже сделаю. Обещаю, подобных ты нигде не встретишь. Чтобы не было, как раньше на свадьбах, когда шестеро друзей жениха стояли в одинаковых светло-голубых смокингах с темно-синей каймой на лацканах! – Она с преувеличенным возмущением пожала плечами. – О, Лео, пожалуйста, скажи «да».

Лео посмотрел на ноги в сильно поношенных коричневых туфлях, потертых, но удобных и мягких, как растопленное масло. У него есть и другие. Хорошие туфли. Итальянские. Больше он ничего не хотел. Не хотел ее чертовых туфель.

Но посмотрел в ее гипнотически прекрасные разноцветные глаза, с мольбой обращенные к нему, и услышал собственный голос:

– Я подумаю.

– Спасибо тебе. Надо еще кучу всего обсудить, но, вижу, тебе сегодня некогда, так что иди. До понедельника я распоряжусь насчет цветов. А еще музыка. Нет, с этим я даже связываться не буду. Я знаю, обычно ты выходишь в свет с этой потрясающей певицей Натали Кларк. Она отлично подойдет. Я надеюсь. Ладно, дорогой, хватит про музыку. О, дорогой, вижу, ты опять злишься. У тебя краешек рта немножко дергается. Но нам еще нужно поговорить по поводу твоей и моей одежды, раз уж мы ближе всех к официальной части праздника. Мы не должны выглядеть как из одного приюта, но можем сделать много всего, чтобы выглядеть по теме. Лео со страхом уставился на нее:

– Хочешь сказать, это будет тематическая вечеринка?

– Я не говорю про всякие ужасы типа Элвиса, Средневековья, викингов или Хеллоуина! Но я видела картинки с тыквами! Я говорю только о цветовых акцентах, определенном стиле.

– Ты меня пугаешь.

– Обещаю, тебе понравится.

– Действительно, пугаешь. Давай это отложим, ладно? На потом.

Солнышко сморщила носик. Лео уже знал: значит, она готовится привести новые аргументы, поэтому поспешил поднять руку, останавливая ее:

– Увидимся в понедельник. И, Солнышко, постарайся не забывать, что свадьба уже состоялась. Это будет праздничный обед.

– Но…

– В понедельник.

Она издала приглушенный звук, говоривший о разочаровании.

– Хорошо! В понедельник! Но я останусь здесь обедать, не побегу домой, как примерная маленькая девочка. У меня свидание.

– Тогда я пришлю кампари, пока ты будешь его ждать. – Теперь он был спокоен. Даже очарователен.

– Спасибо, ты очень любезен, – отозвалась она. Спокойная. Разумная. Очаровательная.

– Только сегодня я не смогу подойти поболтать с Гари.

– Ничего страшного, Гари не будет.

– Но мне казалось, ты сказала… – Лео нахмурился.

– Да, понимаю. – Она коротко засмеялась. Раздражающим коротким смехом. – Нет, сегодня я обедаю с Беном.

– Еще один банкир-инвестор?

– Нет, бальзамировщик.

– Ты шутишь, да? – Лео снова выкатил глаза.

– Нет. – Она выглядела серьезно смущенной. – Почему ты решил, что это шутка?

– Бальзамировщик? Как тебя вообще угораздило познакомиться с бальзамировщиком? Ты что, делаешь обувь для мертвых?

– Не то чтобы делаю. Мне пришлось с этим столкнуться. Два года назад. Для моей сестры.

– Не знал, что у тебя была сестра. – Он что-то вспомнил задним умом насчет ее глаз. В утробе… Тройня… Близнецы!

О боже! Бальзамировщик. Сестра. Ее сестра-близнец умерла. А он чертов идиот!

Это случилось снова. Ее лицо изменилось. Этот пепельный цвет. Пустота. Дрожащие губы. Да что же это такое, черт побери?

– Солнышко. Нет ответа.

– Солнышко!

Она встрепенулась. Тряхнула головой, пустота в глазах исчезла, они наполнились слезами, она часто заморгала, отгоняя их.

Проклятие! Лео схватил салфетку и протянул ей. Она зажала ее в руке. Снова моргнула. Он смотрел, затаив дыхание. Если хоть одна слеза упадет, ему придется… придется… Нет, невозможно… разве он сможет? Держись, держись. Она сделала глубокий, медленный вдох, и слезы отступили. Лео тоже сделал глубокий, медленный вдох и, чувствуя, что избежал катастрофы, опустился на стул рядом с ней.

– Извини. Моя сестра умерла два года назад. Скоро годовщина, и я немного нервничаю. Теперь это уже почти прошло, но время от времени… Ладно, давай вернемся к…

– Как ее звали? Твою сестру? – Лео не мог так просто вернуться к чему бы то ни было.

Солнышко помолчала несколько секунд.

– Ты готов это услышать, Лео? Это не для слабонервных.

Он не знал, готов или нет и к чему он должен быть готов. Не понимал, почему не ей сменить тему, хотя она явно хотела. И почему ее улыбка так его тревожит. Почему хотелось взять ее за плечи и трясти, пока не вытрясет из нее загнанные внутрь слезы.

Он вообще ни черта не понимал, меньше всего – почему его должна интересовать сестра Солнышка Смарт.

– Что, хуже, чем Солнышко?

– Уф-ф! Да, во всяком случае, Лунность так считала.

– Лунность? Ты это серьезно?

– Угу.

– Боже правый. Лунность. И Солнышко. Как это случилось?