Книга Мужской стриптиз (сборник) - Татьяна 100 Рожева

– Это хорошие цветы. Берите. У нас же свидание…

– Очистки то надо было выбросить от картошки… – пожурила я кавалера.

– Это не очистки. Это я цветы обрезал, не успел выбросить. Так возьмете?

– Нет. Спасибо. Придумывать потом, откуда у меня цветы… лень врать..

– А есть, для кого придумывать?

– Ну да.… И вообще… Цветы дарят, когда добиваются женщину. В нашем случае это бессмысленно.

– Вы так думаете? Тогда чай…

– А где мы будем пить чай? У вас стола даже нет…

– Да. Стола нет. Он мне не нужен. Я почти не бываю здесь.

– А как же утром выпить чашечку кофе? Или вечером чашечку чая?

– Не пью здесь.

– А где?

– В заведениях общественного питания, – он улыбнулся, – все давно организовано. Что к чаю? Конфеты? Шоколад? Сахар?

– Шоколад.

Он в задумчивости открыл холодильник, вынул коробочку с темной ягодой, протянул мне.

– Будете?

Я опознала в ягоде чернику, сильно заждавшуюся, пока ее употребят.

– Черника?

– Голубика.

– По-моему, она уже пару дней отдыхает тут, – скривилась я невоспитанно.

– Она еще пару недель до этого в магазине отдыхала. Прошу в комнату. Я все принесу.

В комнате я присела на 3-х, а то и 4-х спальную кровать, ассоциирующуюся с выражением «квадратный многочлен». Кровать простиралась слева до зеркального шкафа, а справа к ней, словно щенок к суке, притулилась низкая коротконогая тумбочка. В углу валялся бумажный светильник, младший брат того, что освещал неживой телевизор, и вдвоем с которым они занимали половину противоположной стены. Оставшуюся половину съедал массажный стол с дырой для лица или для яйца – смотря, какого размера эти части тела и как это тело расположить. В зеркале огромного шкафа, отражающем кроме нас с тумбочкой, еще два зашторенных синих окна, я видела себя, скромно сидящую на краю кровати. Я включила младшего брата большого бумажного светильника. Он осветил угол комнаты, в котором было на удивление чисто. Дубовый паркет и плинтус под шторной юбкой ограничивали пространство благополучия. Я находилась внутри него. По другую его сторону, за окном, рабочие разгружали Уазик, взбадриваясь короткими матерными призывами. Я закрыла пластиковую створку окна, и звук остался с той стороны благополучия. Без звука это было немое жизнеутверждающее кино про неутомимых загорелых парней.

– Вы закрыли окно? – Спросил Александр за спиной.

– Да.

– Хорошо.

Я вернулась на край кровати. Коротконогая тумбочка была сервирована: чашка с чаем, клубника, шоколад, виноград, терпеливая голубика и стакан воды.

– А почему чашка одна? – Удивилась я, – а Вы?

– Я буду воду.

Он сел рядом. – Пробовали такой шоколад?

Я взяла в руки плитки. Линдт. С перцем и манго, с перцем и гранатом, черный 99 процентов какао…

– С перцем и манго мой любимый…

– Я рад. Вы смотрите на меня с таким ленинским прищуром. Что – то не так? Вот прыщ вчера вскочил, прошу прощения. – Он тронул пальцем маленькое красное пятнышко на щеке.

– Прыщ я не заметила. Пытаюсь вас прочесть.

– И как результат?

– Ваша тяжелая челюсть напрягает, конечно…

– Ломброзо почитывали? – Хмыкнул он.

– Было такое, каюсь.

– И что вы об этом думаете?

– Спорно, но сермяга есть.

– То есть я все-таки похож на маньяка?

– В общем, да.

– Боитесь?

– Ну… так…

– А ведь здесь ори не ори, никто не услышит. И не придет. – Проговорил он, наклонив голову ко мне.

От этих слов клубничина у меня во рту встала колом.

– Анекдот такой есть, – улыбнулся он, продолжая, не мигая смотреть на меня. – Из тех времен, когда 50 рублей были большие деньги. Вы должны их помнить, эти времена.

– Помнить должна. Но не помню, – ответила я, пытаясь размять во рту клубничный кол.

– Ну, так вот, – продолжил он, – женщина захотела туфли за пятьдесят рублей, а денег нет. Тут мужик возьми да и предложи – давай со мной за пятьдесят рублей? Женщина подумала – подумала и решилась. Подруге похвасталась. Вернулась вся в синяках. Что случилось? – подруга спрашивает. – Сволочь он! Бил, пока за рубль не согласилась.

Я пропихнула внутрь себя клубничину, так колом и упавшую.

– Хороший анекдот. Оптимистичный. А главное, смешной…

– Расслабьтесь. Моя челюсть ни о чем не говорит. Слышали, как Валуев разговаривает? Интеллигентнейший человек. У него видели, что с лицом? Это бокс профессиональный дает такой отпечаток. Гормоны, препараты и прочее.… Так что бояться не надо.

– Я не боюсь. Я первый раз пускаюсь в такую авантюру, а новичкам везет.

– Вы первый раз? Серьезно?

– Да.

Я продолжала смотреть на него как кролик на удава.

– Что вы еще видите на моем лице? – Спросил он.

– Вижу, что тремя минутами в сексе не обойдемся, несмотря на ваш преклонный возраст.

– Не обойдемся, – согласился он, ухмыльнувшись. – А как вы это определили?

– На лбу написано.

– А что там еще написано?

– Что вы теряете контроль над собой.

– Когда?

– Не на работе, конечно. Во время секса.

– Нет, тут вы не угадали…. Вкусный шоколад?

– Да. И клубника тоже. Знаете что? Я не буду больше угадывать и не стану вас ни о чем спрашивать. Я в прокуратуре не работаю. Хотите, расскажите сами о себе, что сочтете нужным.

Он не спеша глотнул воды и произнес:

– Ну, я москвич. Родился здесь. Но сейчас живу и работаю в Томске. Были когда-нибудь там?

– Нет.

– А слышали про такой город?

– Конечно.

– Вот. В основном, я там. У меня жена и дочка. А здесь я бываю раз или два раза в месяц. Ну… а о себе вы что расскажете?

– Ничего. По-моему так лучше. То, что я в прокуратуре не работаю, вы уже знаете.

– Я кстати, бывал в этом заведении и не раз. Был свидетелем однажды забавного опроса. «Вы такого то знаете? – Спрашивают у человека. – Знаю, – отвечает тот. – Телефончик сообщите? – Разумеется! – Отвечает он и продолжает говорить о другом. – Ну, так телефончик сообщите? – напоминает следователь. – Разумеется! – И снова о чем-то…» И так по кругу в течение двух минут…

– У вас была экскурсия по прокуратуре? У каждого экспоната по две минуты?