Книга Беспамятный - Павел Балашов

— Послушайте, мистер Гиппо, если я правильно понял, как вас зовут, вы не могли бы попросить своего друга убрать ствол от моей головы? Как мне кажется, нам с вами есть что обсудить, а с машинкой у лица я плохо связываю слова…

— О, мистер Сахара, — усмехнулся Джонни, — вы, кажется, на этот раз решили переплюнуть сами себя по части испытания моего терпения. Мало того что вы со своими дуболомами приперлись гадить в мой отель. Мало того что вы напали на моего друга Майка. Мало даже того, что вы отдали приказ избить человека, не дав ему даже одеться, так вы еще хотите со мной поговорить? Мистер Сахара, я не вижу пока ни одной причины, почему бы мне не одолжить мистеру Сколу револьвер, чтобы он поставил точку в вашем с ним разговоре. Или почему бы не научить вас летать с девятого-то этажа. Поэтому мы с вами поступим так: я даю вам сказать одну фразу. Если она убедит меня не покончить с вами сразу, мы продолжим разговор. О'кей, мистер мафиозо? Я слушаю.

— Ваш друг мистер Скол должен мне полмиллиона кредов, — выдавил из себя Алексио Сахара и откинулся в кресле с абсолютно непроницаемой миной. Он не был ни смешон, ни жалок — наоборот, уверенный в себе человек. Готовый принять любое возможное развитие событий. Эта поза, вместе с последней фразой, это выражение лица… Если бы Джонни решил убить Сахару — я сам был бы против, настолько мафиози умудрился вызвать мое уважение. Впрочем, подумалось мне через секунду, это просто эмоции. И они никак не влияют на то, что его торпеды чуть меня не угробили.

— И что, я должен по этому поводу разрыдаться? Или выплатить их вам из своего кармана? Мистер Сахара, вы не сказали ничего, над чем я считал бы достойным сильно задуматься. Однако немного меня заинтересовали, и я готов выслушать вас. Даю пять минут, так, кажется, говорит ваш босс? — с этими словами Джонни сделал три шага и уселся на письменный стол, так, чтобы в поле зрения одновременно были входная дверь, гангстер и окно с балконной дверью. Его напарник тоже сместился в сторону, но продолжал держать Сахару под прицелом. Что ни говори, а эти двое дела делать умели, умели…

— Мистер Гиппо, вы можете дать мне хоть пять, хоть двадцать пять минут, для вас это мало что изменит. Майки Скол, противный мальчишка, обещал мне поставку закатовских корабельных дезинтеграторов еще три месяца назад. Получил за это аванс в полмиллиона. Наличными, прошу заметить. После чего сначала месяц кормил меня обещаниями «завтра», а потом просто исчез! И как я должен понимать сложившуюся ситуацию? Я добрый человек, спросите на улицах, и вам это подтвердят тысячи, тысячи людей. Но даже моя доброта имеет свои пределы, я не могу вынуть из голодных ртов своей семьи их еду, чтобы подарить полмиллиона кредов каждому проходимцу! — закончив эту, без сомнения, архиинформативную тираду, Алексио Сахара гневно просверлил взглядом меня, победно посмотрел на напарника Джонни и сложил руки на груди, как бы намекая собеседникам, что добавить ему нечего.

— А-хри-неть, — по слогам произнес Гиппо, подчеркивая каждую гласную. Я вжался в кресло, вспомнив вдруг, что подобное поведение моего доброго знакомца означает крайнюю степень бешенства. Ледяной холод смерти в первый раз пронесся у меня промеж лопаток, поскольку вот сейчас я действительно испугался. В первый раз за последнюю неделю, в смысле именно настолько.

— Что вы имеете в виду? — осведомился дон Алексио.

— Только то, что сказал. Охренеть можно, какая душещипательная история. Она должна была хоть что-то изменить в ситуации, с вашей точки зрения, мистер Сахара? — В глазах Джонни медленно скользило перекрестье прицела, причем наводилось оно на переносицу гангстера. Ну, во всяком случае, именно так я воспринимал происходящее.

— Ну не знаю, как для вас, мистер Гиппо, а для меня эти деньги были совсем не лишними. И, как я уже говорил, я не имею ни малейшего желания ими бросаться. Майк должен мне. А значит, Майк должен всей Семье, — последнее слово мафиозо выделил ударением.

— А значит, видимо, раз я вам мешаю, то я вам должен? — расхохотался Гиппо.

— Вы, мистер Гиппо, убили моих мальчиков. Но я готов закрыть на это глаза, если это недоразумение будет компенсировано их семьям, которые остались без отцов, сыновей, братьев. И, разумеется, если наш вопрос с противным мальчишкой Майки мы сможем решить, как деловые люди, — Сахара не то понял, что терять ему нечего, не то решил, что его уж точно не убьют.

— А теперь послушайте меня, синьор, — Джонни, словно издеваясь, выделил слово «синьор» крайне слащавой интонацией. — Даже если Скол вам должен — это не дает вам повода гадить на моей территории. Вы печать клуба на отеле видели? Не говорите «нет», не надо мне врать. Стало быть, вы отдавали себе отчет, к кому в гости наведываетесь, чтобы сделать свои дела. Или вы не знали, что мистер Скол — друг «18-2»? Тоже не поверю, вы не настолько глупы. Однако вы не позвонили ни мне, ни нашему президенту, чтобы обсудить сложный вопрос. Вы явились сюда и позволили себе напасть на моего друга. Стало быть, вы позволили себе оскорбить всех моих братьев и меня лично. Я должен вам это простить, выражаясь вашим языком?

Сахара прищурился, глядя в глаза Джонни. Казалось, что такой аспект наших с ним взаимоотношений он не рассматривал ранее. Или надеялся, что «Rare Bastards» утрутся, и ничего не произойдет? Мог бы и понимать, что мотоклубы — не самые приятные контрагенты, ни терпением, ни человеколюбием не отличаются. На что он рассчитывал? Или, ставя вопрос иначе, чего он не ожидал?

— Давайте договариваться, мистер Гиппо, — выдохнул гангстер. — Мы с вами тут можем долго друг друга обвинять, но так мы к пониманию не придем. А мне этого не хочется, откровенно говоря.

— Давайте, мистер Сахара, — кивнул Джонни, но револьвер в кобуру убирать не спешил. — Давайте мы с вами договоримся вот о чем: смерть этих синтетов на вашей совести, поскольку вы сами так повели дела. Никаких компенсаций «семьям, потерявшим близких» не будет. Деньги, которые вам должен Майк, мы с ним обсудим. Если у него есть для вас пушки — вы получите пушки, если у него нет для вас пушек — мы с вами свяжемся и обсудим сроки и возможности выплат. А сейчас мой prospect вас проводит, прямо до вашей машины. Всего доброго, мистер Сахара.

Гангстер встал, одернул свой пиджак, поправил шляпу, окинул взглядом композицию, сложившуюся в комнате, благоразумно решил никому не протягивать руку для прощания и пошел к двери. Напарник Джонни, так и не представившийся, пошел за ним. У двери Сахара остановился и повернулся обратно к оставшимся в номере.

— Вы, мистер Гиппо, умеете вести дела. Это радует. А тебе, Майки, я теперь не завидую. Если ты решишь кинуть еще и своего покровителя — ты никуда не успеешь улететь, а если вдруг и успеешь — нигде, Майки, глупый мальчишка, нигде ты не будешь в безопасности. И, вот еще что, мистер Гиппо. Я могу передать Семье, что вы и ваши братья теперь гаранты этой сделки?

— Можете, — усмехнулся Джонни. — Можете передать семье, что «18-2» теперь держат руку на пульсе.

— Всего доброго, мистер Гиппо. Приятно иметь с вами дело, я жду вашего звонка, — с этими словами Сахара коснулся кончиками пальцев полы шляпы, салютуя, и вышел из номера. Здоровенный prospect последовал за ним, и мы с Джонни остались в номере одни. С лица Гиппо слетело выражение моего лучшего друга, и я в момент понял, что и перед ним я тоже в чем-то виноват. Черт побери, да кто же я такой, что на этой планете не проведя и дня, я уже попал под замес у мафии и у мотоклуба?