Книга Отзвуки прошлого - Вера и Марина Воробей

– Вот и ладушки, – сказал Борька и, вдруг развернув Лену к себе, крепко поцеловал в губы.

– Ты что! – изумилась Лена, больше от неожиданности. – Народ же вокруг!

– А пусть все видят. Мне скрывать нечего. Хочешь, я на весь проспект крикну, что я тебя люблю!

И такая в этот момент у него была лукавая физиономия, что Лене невольно захотелось его поддразнить:

– Ну давай кричи!

Борька набрал в легкие воздуха.

«А ведь и правда крикнет!» – испугалась Лена и поспешно зажала ему рот ладонью.

– Нет, ты точно ненормальный, Шустов! – влюбленно прошептала она.

В его глазах запрыгали чертики, и Лена засмеялась, заметив их, а потом смутилась, когда ощутила его горячие губы на своей ладони.

Дома бабушка встретила Лену словами:

– Леночка, у меня завтра в совете ветеранов очень важное совещание, никак нельзя пропустить. Помощь участникам войны будут распределять. А тут, представляешь, новая секретарша Ильи Борисовича позвонила. У них в субботу какая-то презентация намечается, просят банкетный зал почище прибрать. Обещают отдельно заплатить. Сто долларов на дороге ведь не валяются.

– Это точно, – сказала Лена, наливая в тарелку дымящийся суп.

– Что делать, ума не приложу. – Бабушка подперла щеку рукой и принялась планировать. – На эти деньги Катьке можно было бы ботинки новые купить, у нее нога за зиму вымахала. Да и тебе к выпускному вечеру туфли нужны. Я тут на Преображенке за полторы тысячи очень приличные видела, носочек вытянут, впереди какие-то перышки, говорят, сейчас это самое модное, и каблучок узкий, высокий. Может, ты без меня полы там протрешь? А я, как освобожусь, сразу подойду.

– Нет проблем, – ответила Лена.

Она бы и так помогла бабушке, без вопросов, а тут такой стимул появился. Конечно же Лена хотела выглядеть на выпускном вечере не хуже других девчонок. Красота красотой, но стильные туфли с цветными перышками, согласитесь, никогда не помешают. Да и Катьке сапоги нужны, не Ленкины же ей донашивать. Бабушка про себя ничего не сказала, но Лена знала, ей хочется новый халат. Только хватит ли ста баксов на все? Ничего, она подзаработает шитьем после экзаменов и добавит.

Вот так они и жили. Бедно, но дружно. И это вовсе не значит, что в доме у них не было ссор и криков. Только они быстро исчезали вместе с обидами, чем-то напоминая майскую грозу, которая внезапно налетит, побушует всплесками молний и раскатами грома и вновь уступит место сияющему солнышку. И еще. Лена не всегда могла иметь то, что хотела, и поэтому особенно ценила то, что есть. И самое главное – любовь близких людей.

4

На следующий день после шестого урока Лена вместе с Борей пришла в актовый зал. В нем собралось, как всегда, человек двадцать. Посторонних практически не было. На первую репетицию сбежались все кому не лень, стали хихикать, подсказывать, как лучше играть, но Кахобер Иванович твердой рукой сразу навел порядок, и теперь на дальние ряды допускались только самые дисциплинированные.

Колька Ежов, правда, попытался и остальных завернуть, но Кахобер Иванович, который когда-то учился в театральном институте, объяснил ребятам, что в зале все же должен кто-то присутствовать, потому что актеру необходимо чувствовать реакцию зрителя на свою игру, иначе он не сможет установить с ним контакт.

На что Алиса Залетаева, поведя плечом, заметила с ленивой грацией:

– Вы так говорите, как будто наш самодеятельный спектакль претендует на театральную премию «Золотая маска» и для всех очень важно, как его примут критики и публика.

– Не знаю, не знаю, Алиса, – ответил тогда Кахобер Иванович. – Мне кажется, что любой человек, чтобы реализовать себя в жизни, должен стремиться к вершине. Ставить перед собой цель, достигать ее и снова ставить перед собой еще более сложную задачу. Только тогда можно надеяться на успех.

– Всего лишь надеяться? – уточнил Сергей Белов. – Значит, все-таки элемент везения не исключен?

– Естественно, – согласился Кахобер Иванович и философски заметил: – Только удача – дама капризная. На нее особенно рассчитывать не приходится. Сегодня она рядом с тобой, а завтра, кто знает, куда она упорхнет.

– Понятно. Проверенная временем философия: уменье и труд все перетрут, – подытожил Сергей, сверкнув белозубой улыбкой, адресованной Алисе, и та благосклонно ее приняла.

Сергей Белов, надо сказать, абсолютно не соответствовал своей фамилии. Чуть выше среднего роста, без особого размаха в плечах, но и хиляком не назовешь, чувствуется в нем внутренняя сила. Не зря же «вэшки» его вожаком считают. Лицо у него приятное, волосы черные как смоль, смуглая кожа и неотразимая белозубая улыбка. Многие девчонки от нее краской заливались, но на Алиску она не действовала. Обладательница длинных ног и точеной фигурки, светлых, с пепельным отливом волос и зеленых глаз отлично знала себе цену. Парни вились вокруг нее, то один, то другой, но ее это, по всей видимости, только забавляло.

Сейчас Сергей и Алиса стояли на сцене, в стороне от всех, и о чем-то говорили. Лица у обоих оживленные.

«Может, над ролью работают, а может, обсуждают, как вечер провести. Погода-то шепчет», – подумалось Лене.

Боря словно ее мысли прочитал:

– Черт, так обидно, что придется допоздна здесь торчать.

– А что? – рассеянно откликнулась она.

– Помог бы тебе с уборкой.

– Не нужно. – Лена позабыла о парочке на сцене. – Мне прошлого раза хватило, когда отец тебя застукал со шваброй в руках. Ну и видок у вас тогда был!

– Ерунда. – Борька отбросил челку с глаз, ухмыльнулся воспоминаниям: – Батя мне тогда шепнул, что гордится мной.

– Нет, правда? – обрадовалась Лена.

Она все никак не могла забыть тот случай, боялась, что вид любимого наследника с тряпкой в руках добавил в копилку ее прегрешений еще одну монетку, но оказалось, Илья Борисович все правильно понял и не ругал Борю, а хвалил. Выходит, что он вовсе не сноб и ничего против нее не имеет. Лена почувствовала, что губы сами собой растягиваются в улыбке. Борька уставился на нее зачарованным взглядом:

– Ален, ты так не улыбайся, не нужно.

– А что в моей улыбке такого особенного? – пококетничала она.

– Одна провокация, вот что!

Романтическую идиллию нарушил зычный голос Кахобера:

– Борис, ты что это у дверей застрял? Забыл, что первая мизансцена ваша!

Темно-карие глаза Шустова просветлели.

– Щас, Кахобер Иванович! – крикнул Борька и, обернувшись к ней в пол-оборота, сказал с сожалением: – Уходишь?

– Нет, посижу немного. Репетицию посмотрю.

– Отлично! Когда ты в зале, у меня лучше получается, – признался Борька и, подмигнув Лене, побежал по проходу к остальным мушкетерам и гвардейцам.