Книга Призрак с Вороньего холма. Исповедь шлюхи - Андрей Анисимов

– Держи сколько нужно. Ты и так для нас столько делаешь. Хоть чем-то отблагодарить и то приятно. – Улыбнулся Павел.

– Спасибо, воспользуюсь… Надеюсь, теперь строительство на Вороньем холме быстро доведу до ума. Дети переедут в новый дом, и вам, Вера и Павел, я бы предложил, как только стройка завершится, тоже переехать ко мне.

– Нет, Олег. У нас есть свой угол, и мы останемся тут. В гости непременно, а жить не получится. – Отказался Павел. Вера мужа поддержала:

– Я-то буду к вам каждый день бегать. Как с пятерыми один мужик справится? Помогу, пока силы есть. Да и к детям уже привязалась. А соберетесь куда в командировку, заберу их сюда. Пусть и тесновато, зато у себя. – Помолчала и добавила: – Вы еще, Олег, очень молоды, вам надо о новой жене думать…

Голенев снова достал расческу:

– Жениться я не собираюсь, и прошу вас, Вера, эту тему больше не поднимать…

– Не обижайтесь на жену. Жизнь берет свое, а вам с ребятами нужна молодая хозяйка.

Голенев глотнул чая и подумал о Маке. Но представить ее в качестве многодетной матери не смог. Она была сообразительна, по-своему красива, но чего-то в ней не хватало, и жениться на ней Олег не помышлял. Хотя место в его сердце бывшая подруга бандита уже отвоевала.

Секретарша мэра Юля, завидев бывшего афганца, широко улыбнулась:

– Он о вас с утра спрашивала. Проходите скорее, ждет…

Олег вошел в кабинет и увидел Постникова, склоненного над листом бумаги. Тихон что-то быстро писал авторучкой.

– Присаживайся, Олежка. Сейчас мысль закончу, и поговорим.

– Роман пишешь?

– Пишу свою, так сказать, предвыборную программу для нашей газеты.

– Ручкой? У тебя же машинка на столе…

– У меня и компьютер есть, но не привык еще мысли машине доверять. Правда, с Интернетом уже познакомился. Замечательная штука. Но пока это самое начало. Скоро с его помощью за секунду в любой конец мира долетит послание. И, заметь, не телеграмма, а хоть многотомный труд! Представляешь, как изменится мир.

– Пока не очень.

Тихон принялся объяснять прелести электронной революции, но Голенев его перебил:

– Скажи, ты Сашку Василька давно видел?

– Василькова? На встрече в детдоме, в прошлом году. А зачем тебе он?

Голенев не ответил:

– У тебя есть его адрес?

– Нет, но можешь у мамы Руфы узнать. У нее всех наших адреса хранятся. Хотя подожди, что-то связанное с Васильком у меня было… – Постников выдвинул ящик своего стола и, углубившись в его содержимое, продолжал: – Я слышал, он пристрастился к азартным играм. Странный парень, талантливый, но ленивый, так сказать, патологически. Знаешь, чем он кормился? Подделкой подписей на документах. Едва тюрьмы избежал. Ты же помнишь, он любой почерк мог подделать.

Про этот талант однокашника Олег помнил. И именно поэтому его искал:

– Я, Тиша, задумал разыграть одного человека. Хочу к Васильку обратиться.

– Не отвлекай. Дай статью дописать… – Тихон задвинул ящик и снова склонился над своим листком, но ничего не написал и бросил ручку: – Ладно, черт с тобой, возьму, так сказать, тайм-аут. С адресом Сашки немного подожди. У меня к тебе разговор.

Голенев уселся в кресло:

– Слушаю тебя, Тиша.

Тихон достал из ящика стола пачку «Мальборо», прикурил, глубоко затянулся и закружил по кабинету. После третьего круга остановился возле Олега и выпалил:

– Намерен предложить тебе, так сказать, пост начальника городского отдела МВД. Что скажешь?

Голенев промолчал. Постников затушил сигарету и вернулся за стол:

– Естественно, это в том случае, если я побеждаю на выборах.

– Из этого ничего не выйдет.

– Почему? Помнишь, мы же с тобой мечтали очистить город от криминала. Ты обещал мне помощь.

– Не отказываюсь.

– Я тебя не понимаю. Помочь не отказываешься, а принимать пост не хочешь…

– Тиша, у меня бизнес. Стану чиновником, о бизнесе придется забыть. А твой цементный завод мы еще не запустили. Это раз.

– Есть и два?

– Есть. Милиция, какой бы начальник ее не возглавлял, с криминалом справиться не может.

Постников снял очки, положил их на стол и удивленно посмотрел на друга:

– Это что-то новенькое…

– Для тебя, Тиша. Только не обижайся, ты руководитель кабинетный, а я шкурой с братками соприкоснулся.

– Допустим, я кабинетный, но ты-то вояка. Надевай погоны и сажай эту сволочь.

Олег поморщился:

– Кого сажать?

– Как кого? Убийц, грабителей, злостную шпану, хулиганье… Мало ли их в городе?

– Жулики всегда были, есть и будут.

– Ты предлагаешь жить в мире с криминалом? Или, так сказать, сотрудничать с ним?

– Я ничего не предлагаю. Но обещаю, если какой-нибудь бандит встанет у тебя на пути, я его уничтожу.

– Как?

– А это уже мое дело… Ты хотел мне помочь с адресом Сашки. Будь добр, сделай это сейчас.

– Что сделать? – Постников в пылу спора о просьбе Олега забыл. Затем вспомнил и, тяжело вздохнув, снова выдвинул ящик письменного стола. Порывшись в нем некоторое время, извлек бумагу:

– Прости, Олежка. Я совсем забыл… Васильков все же угодил в тюрьму. Его адрес – Воловая, десять.

– Сделай одолжение, Тиша, позвони начальнику тюрьмы, пусть мне Василька на полдня отдадут. Верну в целости и сохранности…

– Но это же, так сказать, незаконно.

– Тиша, чтобы заработать на цементный завод, я тоже иногда переступал закон.

Тихон покачал головой и снял трубку.

Иржи Новатный любил работать ночами. Большая семья чешского бизнесмена днем превращала дом Иржи в нечто вроде клуба. Трое его сыновей в возрасте от пятнадцати до двадцати двух отличались невероятной активностью и были весьма общительны. Каждый из них завел множество друзей, а поскольку отдельные дома с десятком комнат имели в Праге далеко не все, молодежь собиралась у Новатных. Жена Иржи, Ева, тоже принимала подруг. Подростки, молодежь и богатые, томящиеся от безделья женщины заполняли дом бизнесмена, и ему порой не находилось в нем места. Кабинет, который Иржи себе строил с надеждой на личную крепость в собственной обители, перестал быть таковой с тех пор, как Новатный завел себе компьютер. Сыновья быстрее отца овладели чудом электронной техники, и вскоре заняли кабинет. Сперва спрашивая у него разрешения, а затем, обнаглев, как все отпрыски, которых любят и балуют, являлись когда хотели. Иржи оставалась ночь. Правда, на время кремлевского путча он вернул себе кабинет, где по приемнику и телевизору следил за событиями в горбачевской России. Эти события его волновали не только как приверженца демократии. В СССР у него имелся бизнес, и победа ГКЧПистов грозила серьезными убытками. Кроме того, Иржи симпатизировал своему компаньону Олегу Коленеву, и понимал, что тому и вовсе грозит опасность. Он даже дал телеграмму в Бирюзовск, в которой приглашал кооператора и его ближайших помощников в Прагу. После победы Ельцина в Москве жизнь вернулась в нормальное русло, и дети снова зачастили в кабинет. Днем работать мешали, и он нередко засиживался за своим письменным столом до трех утра. Но сегодня решил лечь пораньше, поскольку вылетал утренним рейсом в Нью-Йорк. Маленький чемодан со сменой белья и двумя рубашками сложил заранее. Вещей Новатный давно с собой не возил. Имея банковскую карточку, он мог купить себе все необходимое на месте.