Книга Человек без лица - Наталья Александрова

Алка ойкнула, но все же замолчала.

– Ваша дочь сама предложила зайти к учительнице, – повторила Надежда строго, – и сказала даже, что знает дом, где та живет, и часто в нем бывает.

И тут она заметила, что глаза господина Зуброва подозрительно забегали. Он задергался, заволновался, но потом сумел взять себя в руки.

«Ага! – подумала Надежда. – А у него самого рыльце в пушку! Определенно, в пушку! Интересно, интересно…»

– Этого не может быть! – проговорил мужчина с излишней горячностью. – Откуда она могла знать тот дом? Она никогда там не бывала, я заявляю это с полной уверенностью…

– Ну, заявлять вы можете все, что угодно… – протянула Надежда, – разговор у нас с вами неофициальный… пока…

Мужчина попытался вернуть инициативу.

– Так вот, Маша увидела труп. Маша – тонкая, ранимая, чувствительная натура, мы тщательно оберегаем ее от таких негативных впечатлений, она никогда не сталкивалась ни с чем подобным! Это произвело на нее такое ужасное впечатление, что, как вы знаете, ее пришлось отвезти в больницу…

– Да, кстати, не забудьте, копию справки из больницы вы нам тоже обязаны предоставить! Кроме того, насколько я знаю, ее почти сразу выписали…

Об этом Алка узнала сегодня утром, позвонив Машиной матери.

– Я забрал ее под расписку, поскольку посчитал, что дома девочке будет лучше!

– Под расписку? – переспросила Надежда и сделала пометку в своем блокноте. – Копию этой расписки вы нам тоже предоставите. Разумеется, нотариально заверенную.

Алка молчала, с интересом переводя взгляд с Надежды на Зуброва. Интерес был чисто спортивный – кто кого.

Надежда Николаевна перевела дыхание, проверила свои записи и проговорила:

– Короче, господин Зубров, я чувствую, что вы не склонны к достижению досудебного компромисса и придется выходить в суд. Ну, до этого, разумеется, придется провести психиатрическую экспертизу вашей дочери…

– Ее уже осмотрел врач!

– Я сомневаюсь, господин Зубров, что этот врач имеет медицинскую квалификацию, необходимую для того, чтобы выступать экспертом в суде, тем не менее прошу вас незамедлительно предоставить в наше распоряжение результаты его осмотра. Но в любом случае понадобится повторная независимая экспертиза. Все это займет довольно продолжительное время, возможно, несколько месяцев. На это время вашу дочь, скорее всего, придется поместить в клинику, чтобы избежать нежелательных воздействий…

– Постойте, постойте! – попытался перебить ее мужчина, но Надежда сделала вид, что не заметила этого.

– Кроме того, я как адвокат буду настаивать на проведении теста на полиграфе…

– На чем?! – испуганно переспросил Зубров.

– На детекторе лжи, – пояснила Надежда. – Поскольку вы утверждаете, что заявление моей клиентки не соответствует истине, мы проверим их обеих по существующей методике…

– Постойте! – взмолился Зубров. – Дайте же мне сказать!

– Я вас внимательно слушаю, – процедила Надежда Николаевна. – Собственно, для того я сюда и пришла, чтобы выслушать вашу точку зрения. И принять ее к сведению.

– Да, так нельзя ли как-то договориться, чтобы избежать всех этих… нежелательных сложностей? Понимаете, девочка учится в выпускном классе и не может пропустить занятия на такой долгий срок… И вообще, все это может оказать на нее негативное влияние… у нее слабая, неокрепшая психика…

– Я всегда стараюсь договориться о внесудебном соглашении, – сухо проговорила Надежда Николаевна. – Это позволяет достичь компромисса, выгодного для обеих сторон. Поскольку именно вы выдвинули претензии к моей подзащитной и пригрозили ей судебным иском, в данном случае от вас требуются соответствующие шаги…

Надежда Николаевна и сама не вполне четко поняла, что она сказала. Ее, что называется, несло, то есть действовала она исключительно по вдохновению. И нужные слова сами всплывали из памяти. Или из подсознания.

Но на Зуброва ее слова произвели нужное впечатление: было видно, что он растерялся.

– На что вы рассчитывали? – строго осведомилась Надежда. – На материальную компенсацию? Мы можем обсудить ее размеры, чтобы прийти к какому-то разумному решению…

– Нет, нет, мне не нужны деньги! – Зубров замахал руками.

– Тогда чего же вы хотите?

– Я хочу, чтобы мою дочь как можно меньше беспокоили… Понимаете, все эти допросы в полиции действуют на неокрепшую психику ребенка…

– Про это вы уже говорили… – не выдержала Алка, за что снова получила от Надежды по ноге.

– Ну, этого я вам не могу обещать, – повернулась Надежда к Зуброву. – Ведь ваша дочь – важный свидетель по делу об убийстве, она первой обнаружила труп…

– Понимаю, – мужчина поморщился, – но тогда я хотел бы, чтобы ваша подзащитная… чтобы Алла Владимировна не упоминала о том, что Маша… что моя дочь сама вызвалась зайти к той учительнице. Нельзя ли сказать, что ее туда послали?

– Но тогда моя подзащитная сама признает то, что вы только что пытались доказать! Я как ее адвокат не могу рекомендовать ей такую линию защиты…

– Да, но тогда я заберу свое заявление, то есть не буду его подавать… и не буду предъявлять к госпоже Тимофеевой никаких претензий.

Надежда Николаевна задумалась.

Алла пыталась привлечь ее внимание, выразительно покашливая и поочередно моргая обоими глазами, но Надежда делала вид, что ничего не замечает.

Наконец она проговорила:

– Что ж, гражданин Зубров, мы с моей подзащитной должны обсудить ваше предложение. Обсудить и тщательно обдумать, чтобы взвесить все его плюсы и минусы.

– Да, я понимаю… – неуверенно проговорил мужчина. – Но я очень надеюсь, что мы с вами найдем общий язык…

– Я вам позвоню в понедельник, – сказала Надежда строго.

– Да, но Машу могут вызвать на допрос раньше…

– У вас же справка от врача, что у нее стресс, она же даже в школу не ходит! – усмехнулась Надежда.

Зубров скрипнул зубами и ушел.

Выйдя из ресторана и убедившись, что Зубров их не видит, Алка с уважением взглянула на подругу:

– Ну, Надя, я всегда в тебя верила! Спасибо, ты меня просто спасла! Как ты здорово поставила его на место! Теперь он уже сам хочет спустить дело на тормозах…

– Что-то здесь не так… – протянула Надежда Николаевна.

– Что? – удивленно переспросила Алка. – О чем ты? Я так понимаю, что дело закончено, он не будет подавать иск…

– Ты заметила, как он юлил? Заметила, как он не хотел, чтобы стало известно, что Маша бывала в том доме?

– Ну, допустим, заметила… это трудно было не заметить, но нам-то какое до этого дело?

– Может быть, и никакого… – задумчиво протянула Надежда. – А может быть, это очень важно… не знаю, но вообще-то надо в этом разобраться! Надо выяснить, действительно ли Маша бывала там раньше и что она там делала.