Книга Мадонна. Никто не видит моих слез - Софья Бенуа

Впрочем, в другой раз она скажет четче и правдивее:

– Я была стервой. В детстве я всегда считала, что со мной должны обращаться как со звездой, и норовила отхватить себе самый большой кусок пирога.

Америка 70-х годов XX века

Наверное в этой семье вообще не было пай-девочек и пай-мальчиков. Старший брат Мадонны Мартин не уступал своей сестре в проделках: он мазал ее волосы вазелином во время сна, связывал ее одежду, но Крошка Нонни всегда очень скоро находила способ отомстить.

Между детьми в семье Чикконе постоянно существовало некоторое соперничество. Возможно, именно это помогло Мадонне быть лучшей ученицей в классе, потому что она не выносила, если кто-то умел делать что-нибудь лучше, чем она сама. Всей своей жизнью Мадонна доказывает всем, всему миру, что она действительно лучшая. Так что можно сказать, что соперничество продолжается… без духа соперничества Мадонны не будет, звезда просто уйдет на покой.

– Когда я была ребенком, то была уверена, что этот мир принадлежит только мне. Мир предоставлял мне уйму возможностей. Я была уверена, что когда-нибудь войду в этот мир, и буду делать то, что захочу, чем бы это ни было.

В интервью журналу Vanity Fair, Мадонна так говорит о своем детстве:

– Я была очень одинокой девочкой, которая постоянно что-то искала. Вспоминая о матери, я смиряла свой бунтарский характер. Я хотела быть хорошей. Я не брила подмышки, я не красилась. Я сосредоточенно училась и получала хорошие отметки. Я очень редко курила, хотя и уверена, что время от времени срывалась. Я была аутсайдером, я была не похожа на других. Я стала бунтаркой и в то же самое время хотела нравиться своему отцу и быть честной. Больше всего я хотела стать кем-нибудь.

«В школе Мадонна продолжала оставаться отличницей и по дому делала работы больше, чем причиталось на ее долю, но постоянно растущий в ней дух противоречия лишал ее покоя, – читаем мы в книге Х. Андерсена. – По словам кого-то из ее братьев или сестер, «не очень-то приятно было находиться с ней рядом». Мадонна на это отвечала взаимностью. «Мне до смерти хотелось, чтобы мои родители оказались не настоящими родителями, – признается она, – чтобы я оказалась сироткой и жалела себя, или чтобы все погибли в аварии, и у меня бы не стало родителей, которые все время мной командуют. Отец обычно отсылал меня в мою комнату, а я хлопала дверью и говорила «Ненавижу тебя» – не так громко, чтобы он мог услышать слова, но достаточно, чтобы понял, что я что-то буркнула». Короче говоря, в ее душе перемежались чувства любви и ненависти, характерные для большинства подростков, чувства, которые только усилились в последующие годы. Расцветать Мадонна начала уже в одиннадцать лет. «В то самое время я взбунтовалась против церкви и семьи, – говорит она, – у меня стала расти грудь. Я созрела раньше большинства одноклассниц… они меня за это ненавидели»…»

Участие в школьной постановке

Однажды произошел случай, который потряс юную Мадонну. Как-то к ней подошла первая девочка школы, и в порыве ревности влепила пощечину на виду у всего класса. А Мадонна так и не вспомнила, целовалась ли она вообще с парнем той самой ревнивицы.

В 1970 году Мадонна ходила в седьмой класс, она училась уже не в церковной, а в Западной средней школе. Ее лучшая подруга тех лет Лори Саржент вспоминала, как иногда они ночевали у кого-то из них дома и проводили ночное время за составлением списков мальчишек, с которыми им хотелось бы поцеловаться. По словам подруги, у Мадонны список всегда был длиннее, чем у нее самой.

Уже в то время у дочери Тони Чикконе была сомнительная репутация, о ней распускали нелестные слухи, а матери подружек не разрешали своим дочерям водиться с нехорошей девчонкой. Не исключением была и Лори Саржент, которой приходилось выслушивать долгие нотации от матери. Ну разве могли взрослым понравиться ее эксцентричное поведение или вызывающий вид?

По словам биографа, Р. Тараборелли, «Она использовала приемы, подсмотренные в кино или по телевизору, всеми силами стремясь стать центром внимания. Она могла вскочить на стол и исполнить номер в стиле Ширли Темпл, если считала, что момент подходящий. А в конце импровизированного выступления она обязательно добавляла что-нибудь от себя – например, поднимала юбку и демонстрировала свои штанишки. Этот смелый прием всегда пользовался успехом. Мадонна нравилась всем – и ровесникам, и взрослым. Девочка очень рано поняла, что смелые поступки с небольшой долей эксгибиционизма нравятся людям. И разумеется, став взрослой, Мадонна только отточила это свое умение и с огромным успехом использовала его в своей профессиональной карьере».

«Я много раз выражала себя чужим стилем, который не дал мне ничего хорошего. Главное иметь свой стиль – и тебе будут подражать»

«Иногда я оглядываюсь и вспоминаю вещи, которые говорила когда-то, или свою прическу, и сжимаюсь»

Глава 5

Повествует о том, как учитель возлюбил свою ученицу, а потом ввел ее в мир порока

Закончив восьмой класс в 1972-м, Мадонна была отправлена вместе с сестрой Лори на все лето к бабушке Фортин, в Бэй-Сити. Здесь, вдали от отчего дома, девочки почувствовали полную свободу.

– Я любила там бывать: бабушка выставляла нам по двенадцать десертов, мы могли задерживаться после десяти, гулять с мальчиками и пить пиво.

Казалось бы: жизнь как жизнь, все как и у других подростков…

Тогда же Мадонне повезло вплотную познакомиться с музыкантами, их увлечениями. Дяди Мадонны создали свою рок-группу, и племянница имела возможность таскаться за ними почти всюду. Впервые в ее гардеробе появились джинсы в обтяжку, эта юная модница, следуя за модой своего бунтарского времени, стала выщипывала брови, научилась курить и задорно выставлять свои аппетитные формы. Да и звалась Мадонна теперь не иначе, как Мадд.

– Мы набивали лифчики так, что груди стояли торчком, а еще носили свитеры в обтяжку. На нас были тонны губной помады и кое-как наложенной косметики, а еще – мушки…

Вернувшись в Рочестер после летних каникул и представ перед родными в новом амплуа, Мадонна тут же получила от мачехи ярлык «потаскушка». Между тем эта женщина с трудной судьбой была достаточно справедливой; в одном из интервью Джоан Чикконе уверенно говорила о своей падчерице: