Книга Обращенная - Морган Райс

Кэйтлин не могла принять скверный тон ее матери. Не этим вечером. Мать всегда была раздражительной с ней, но сегодня с девушки было довольно. Она решила отплатить ей той же монетой.

«Отлично», – огрызнулась Кэйтлин. – «Уж не означает ли это то, что мы снова переезжаем?»

Внезапно ее мать вскочила на ноги. «Следи за своим языком!» – крикнула она.

Кэйтлин знала, что ее матери всего лишь требовалась причина, чтобы накричать на нее. Она поняла, что это лучшая приманка, чтобы покончить с этим.

«Ты не должна курить рядом с Сэмом», – холодно ответила Кэйтлин, после чего вошла в крошечную спальню и хлопнула дверью за собой, закрывая ее на замок.

Ее мать тут же начала тарабанить в дверь.

«Выходи оттуда, ты маленькое отродье! Как ты разговариваешь со своей матерью?! Кто тебя кормит…»

Рассеянность Кэйтлин этим вечером была такой сильной, что смогла заглушить голос ее матери. Вместо этого она воспроизвела в своей голове события сегодняшнего дня: звук смеха тех парней, звук ее собственного сердца, стучавшего в ее ушах, звук ее собственного рева.

Что именно произошло? Откуда у нее появилась эта сила? Был ли это всего лишь выброс адреналина? Часть ее хотела, чтобы именно так и было, но другая часть знала, что дело не в этом. Кто же она?

Стук в ее дверь продолжался, но Кэйтлин едва ли слышала его. Ее мобильный телефон, который лежал на столе, неистово вибрировал, высвечивая сообщения, чаты в Facebook, IMs, но она и на это не обращала внимания.

Кэйтлин подошла к крошечному окошку и выглянула вниз на Амстердам авеню – и тут новый звук возник в ее голове. Это был звук голоса Джоны. Видение его улыбки. Низкий, глубокий, успокаивающий голос. Она вспомнила, каким нежным он был, каким ранимым казался. А после она увидела его лежащим на земле – окровавленного, рядом со своим драгоценным инструментом, разбитым вдребезги. Новая волна гнева накатила на нее.

Ее гнев перешел в беспокойство – беспокойство о том, в порядке ли он, смог ли он уйти, добрался ли домой. Она представила, что он зовет ее. Кэйтлин. Кэйтлин.

«Кэйтлин?»

За дверью раздался новый голос. Мужской голос.

Сбитая с толку, девушка грубо огрызнулась.

«Это Сэм. Впусти меня».

Кэйтлин подошла к двери и прислонилась к ней головой.

«Мама ушла», – произнес голос с другой стороны. – «Пошла за сигаретами. Ну же, впусти меня».

Она открыла дверь.

Сэм стоял там, оглядываясь назад – на его лице проступило беспокойство. Он выглядел старше своих пятнадцати лет. Сэм рано вырос – сейчас рост его составлял почти сто восемьдесят сантиметров, он был неуклюжим и долговязым. У Сэма были черные волосы и карие глаза – его цвет напоминал ее собственный. Брат с сестрой определенно были похожи друг на друга. Кэйтлин заметила, что он обеспокоен. Он любил ее больше всего на свете.

Она позволила брату войти, быстро закрыв за ним дверь.

«Прости», – сказала она. – «Я просто не могу разговаривать с ней сегодня».

«Что произошло с вами двумя?»

«Как обычно. Она набросилась на меня в ту же секунду, как я вошла в квартиру».

«Думаю, у нее был трудный день», – сказал Сэм, как всегда пытаясь восстановить мир между матерью и сестрой. – «Надеюсь, ее не уволили снова».

«Кого это волнует? Нью-Йорк, Аризона, Техас… Кого волнует, что будет дальше? Наши переезды никогда не закончатся».

Сэм нахмурился, присаживаясь на стул, и Кэйтлин тут же стало нехорошо. Она была остра на язычок и иногда говорила, не думая. Ей хотелось взять свои слова обратно.

«Как твой первый день?» – спросила она, пытаясь сменить тему.

Брат пожал плечами.

«Полагаю, что нормально».

Он ударил носком стул, на котором сидел, после чего поднял глаза и спросил:

«А твой?»

Кэйтлин пожала плечами. Должно быть, в выражении ее лица было что-то, что не давало Сэму отвести взгляд – он смотрел на нее, не отрываясь.

«Что случилось?»

«Ничего», – оборонительно произнесла она, после чего отвернулась и подошла к окну.

Кэйтлин чувствовала, что Сэм наблюдает за ней.

«Ты кажешься… другой».

Она помедлила, задаваясь вопросом, замечает ли он, отразились ли произошедшие с ней изменения как-то на ее внешности. Девушка сглотнула.

«Как?»

Тишина.

«Я не знаю», – наконец, ответил Сэм.

Кэйтлин выглянула в окно, бесцельно наблюдая за тем, как какой-то человек возле углового винного погреба всунул покупателю пакет.

«Я ненавижу это новое место», – произнес Сэм.

Она обернулась и встретила с ним лицом к лицу.

«И я».

«Я даже думал о…» – он опустил голову. – «О том, чтобы удрать».

«Что ты имеешь в виду?»

Сэм пожал плечами.

Кэйтлин посмотрела на брата – он на самом деле казался подавленным.

«Куда?» – спросила она.

«Возможно… к отцу».

«Как? Мы ведь даже не знаем, где он».

«Я мог бы попытаться. Я мог бы найти его».

«Но как?»

«Я не знаю… Но я мог бы попробовать».

«Сэм, он может уже быть мертв».

«Не говори так!» – крикнул он. Его лицо покраснело.

«Прости», – сказала Кэйтлин.

Сэм успокоился.

«Но ты когда-либо думал о том, что даже если мы найдем его, возможно, он даже не захочет нас видеть? В конце концов, он ушел. И он никогда не пытался с нами связаться».

«Может быть, мама не позволяет ему».

«Или, может быть, он просто нас не любит».

Сэм еще сильнее нахмурился, ковыряя носком пол.

«Я поискал его на Facebook».

Глаза Кэйтлин широко распахнулись от удивления.

«Ты нашел его?»

«Я не уверен. Я нашел четырех людей с его именем – две страницы были закрыты, и там не было фотографии. Я отправил сообщение обоим».

«И?»

Сэм покачал головой.

«Мне никто не ответил».

«Отец не стал бы сидеть на Facebook».

«Ты этого не знаешь», – ответил он, снова защищаясь.

Кэйтлин вздохнула, после чего подошла к кровати и легла. Она уставилась на пожелтевший потолок, шелушащуюся краску и задалась вопросом, как они все дошли до этого. Позади остались города, в которых они были счастливы. Были даже времена, когда и их мать была почти счастлива – как, например, тогда, когда она встречалась с тем парнем. По крайней мере, достаточно счастлива для того, чтобы оставить Кэйтлин в покое.