Книга Первый день вечности - Александр Уралов

— Добрый вечер! В прямом эфире программа "Звони — ответим!"

На экране появился серьёзный Андрей Нулин и начал отрабатывать свой телевизионный хлеб. На пятой минуте эфира в студии зазвучал голос одной из дозвонившихся телезрительниц. Ей не нравилась цена препарата "Бронхомунал П", но сказать об этом прямо она, похоже, стеснялась. Мсье Нулин честно вопрошал гостью-фармацевта, мол, что у вас есть сказать, мадам, по этому поводу?

— Андрюшка — молодец! — рассеянно пробормотала Яна, раскладывая гладильную доску. — Лично я бы не села в эфир после вчерашнего, понял, Зюзя? Хорошо, что я в газете работаю. Блин, где гладильное покрывало?..

Кот Зюзя лениво прищурился. Ему явно было наплевать на иммунокорректоры.

— И где покрывало — кота не интересовало, — констатировала Яна, наконец, найдя всё, что нужно и принимаясь за глажение. Вскоре зазвонил телефон и Яна, прижимая трубку плечом, перестала следить за эфиром, отключив звук. Звонила Полина и сходу закидала Яну вопросами о готовящейся статье про нашего Великого И Ужасного Светоча уральской политики. Полину терзали смутные подозрения, что в последний момент "Утру Екатеринбурга" подсыплют банкнот в кормушку, чтобы продажная пресса допустила в статье ряд критических замечаний в адрес Могучего. Самое смешное, что Яна к статье-то как раз и не имела никакого отношения. Писал этот опус сам главный редактор. Полина же, намекая на давнюю дружбу и многолетние хорошие отношения, пыталась выдавить из упрямой Яны некие тайны редакционного двора. Яна с удовольствием поделилась бы ими, но тайн никаких не было, а статью она и в глаза не видела. Поняв, что от подруги ничего не добиться, Полина наконец-то заторопилась и попрощалась. Яна с облегчением положила трубку и дала себе зарок больше не брать её, пока не перегладит накопившееся со стирки постельное бельё.

Она вдохнула запах раскалённого металла, всегда, кстати, напоминавший ей запах подгоревшего сахара, когда её, пятилетнюю Яну Полозову, старший брат учил делать леденцы. "Ты бери немного сахара на ложку, поняла? Капни три капли воды — и держи ложку над газом. Как только края начинают чернеть — суй под воду! А то будет палёным вонять на весь дом!"

— На весь дом — машинально повторила Яна дрожащим голосом, сама не понимая, что говорит — ведь в телевизоре в это время камера Роальда как-то боком наехала на лицо какого-то солдатика. Глаза его бегали. Он пытался хорохориться, но было видно, что боится. Солдатик что-то сказал, но слышно было лишь невнятное бормотание. Зато неровное дыхание Галины-фармацевта перебивало всё.

— Господи, отцепите у неё микрофон — простонала Яна. — Не слышно же ни хрена!

Из дырочек в подошве утюга дыхнуло паром. Не глядя, она машинально отключила утюг и вздрогнула — пронзительно взвыл телефон. На экране в это время переключили картинку. Теперь общим планом была видна студия — Андрей, держащий правую руку у виска и Галина, съёжившаяся на стуле.

— Мы продолжаем, Андрей — громко сказал чей-то злой женский голос. Яне он показался знакомым, но кто говорил — она так и не смогла понять.

— Короче, солдаты, — упрямо сказал Андрей, глядя прямо в глаза Яны (вот она — привычка ведущих смотреть всё время в камеру! даже сейчас!) — Короче — мы всё сделаем, чтобы город вас услышал. Только не надо на нас давить, ладно? Здесь народу много… это же телевидение! Если хоть кто-то не на ту кнопочку нажмёт — городу ни хрена не будет видно. Так что не нервируйте нас.

— Меняемся местами! — квакнул динамик. — "Второй"… ну… Вован! Ко мне! Я там буду заявление читать… Да подожди! Подходи к двери, и я выйду, а там меняемся, понял? Держи их на мушке.

Яна помнит, что дверь в студию, — с почти декоративным, но тамбуром, — шикарная, с яркими ручками "под золото", - и вход в режиссёрскую — совсем рядом, под прямым углом друг к другу. Поменяться местами солдатикам совсем просто. Где-то неподалёку, судя по приглушенным возгласам, кто-то отрывисто орёт, как лает, на новостёров. А может, журналисты орут на захватчика. Вот, загалдели. Похоже на спор на повышенных тонах. Яне кажется, что она слышит Кирилла. Прорезалось "мы же про вас сюжет сегодня делали! Оксанка… Серёга, вон, ездил, да?.. да я сам, я сам ментов синхронил… что ты мне впариваешь?!"… Живой Кирилл, слава Богу! Опять орут. Господи, хоть бы уж никто не лез на рожон! С нашего Кирилла, так станется! Мало ему ножевого ранения в живот… и катастрофа ещё прошлогодняя дурацкая… ох, мать твою, это точно — хреновый день!

Телефон продолжает надрываться. Яна не глядя, протягивает руку и берёт трубку. Громкость телевизора почти на максимуме и в нём шумно дышат Андрей и Галина. На экране "номер первый", поменявшись с Володей, едва слышно спрашивает, тыча стволом куда-то за кадр:

— Это что? Городской телевизор?

— Городской — слышен громкий голос Андрея. Камера неуверенно наезжает на автомат.

— Можно переключить на любой канал — спокойно говорит Андрей.

Видимо, он отвечает на не услышанный Яной вопрос. В кадре крупно рука "номера первого", камера рывком отъезжает. Виден солдат, наклонившийся над студийным монитором — простым телевизором LG. Солдат косится на камеру и неуверенно тычет в кнопки. Невнятная речь (громко-громко сопит Галина, — слышно, как она плаксиво шмыгает носом… хоть бы кто её отключил!) и в кадре появляется Роальд и переключает каналы. Андрей объясняет:

— Это обычный городской телевизор. Вон, в углу, логотип АТР. Его только на эфире ставят. А это СГТРК… второй канал… тут реклама… А что ты хотел? Что про тебя все телеканалы говорить будут? Круглые сутки? Вот будут новости… Нет, мы-то как раз в прямом эфире… Какая запись?! Ну, ты включи на АТР — нас и увидишь! И весь город нас сейчас видит, если на нашей кнопке, конечно, телевизор смотрели. Роальд Вячеславович, включите вы ему, а то я даже встать толком не могу из-за этого провода!..

— Яна! Ты АТР смотришь? — кричит кто-то в трубке. Оказывается, она держит телефон у уха. Рефлекторно включила, наверное. Привычка. — Яна! Яна, включи АТР!

— Пивка бы, — негромко говорит Андрей. — Холодненького… Ага, вот, так! Видишь себя? Эту картинку теперь, надеюсь, полгорода рассматривает. Дурные новости — они на тонких ножках бегут.

— Ненадолго картинка! — громко бубнит динамик Светкиным голосом. — Сейчас набегут менты, отключат всё и будем мы в темноте сидеть, штурма ждать.

Номер первый неразборчиво кричит. Но слышно его, как из подвала:

— … не отключать!..

— Я же говорю, давайте передадим микрофон Галины Львовны…

— Янка, мать твою! Ты что там, оглохла?! — пищит трубка.

Дрожащий голос Гошки из динамика:

— Андрей, у меня на пульте звонок. Включаю!

Слабый голос откуда-то со стороны:

— … вы что, охренели?!..

Динамик внезапно оживает типичным телефонным голосом:

— Алло! Алло! Вы меня слышите? Это передача? Передача, да?

— Господи, да что же это такое? — стонет Галина.