Книга Запретный плод - Наташа Колесникова

Сушина повернулась на бок, прижалась к спящему Муравьеву, сжимая в руке главные признаки секс-символа России, которые никак не хотели быть таковыми. А она не очень-то огорчалась.

Не это волновало ее сейчас.

— Танька, я просто балдею. Мы были в Италии, взяли машину и ездили по всему этому «сапогу»! Милан, Флоренция, Венеция! Там передвигались на гондолах, знаешь, воняет в Венеции. А в Риме все было просто замечательно. И кстати, совсем не обязательно есть их макароны, «пасту», как они называют. Есть рестораны на любой вкус. Мне больше нравились с морской кухней. Омары, устрицы… Обалдеть!

— Оль, ты спала с ним? Извини, глупый вопрос, если по Италии колесила, понятно…

— Я рожу ему сына, Танька! Он очень хочет. И сейчас думает о том, где мы проведем это время, когда я… Он хочет на Таити, представляешь?

— У тебя все просто так, да? Легла под денежный мешок и довольна? Оль, ты в своем уме?

— Конечно, Тань! Если бы ты знала этого человека!..

— Я очень хочу узнать его. Кто он?

— Не скажу. Кстати, знает тебя как известного человека в мире кинобизнеса.

— Ольга! Мне плевать на то, что он знает обо мне! Я о нем ничего не знаю!

— Тань, я говорила с ним, он готов продюсировать твой новый сериал. Любой.

— Да кто он? Ты можешь мне сказать?

— Не скажу. Он замечательный человек, и мне с ним жутко хорошо. Понимаешь, сестра?

— Ни хрена я не понимаю…

— Ну и не надо тебе. Просто поверь, что у меня все обалденно! Скоро буду финансировать твои проекты, но сначала прочитаю сценарии. Фуфло не пройдет, поняла, сестричка?

— Ох, Оля, какая же ты дура… Ну ладно, если что — зови меня, вдруг да и помогу в твоих делах… с бизнесменами.

Сушина вздрогнула, сильнее прижалась к Муравьеву. Какая же дура она была, ее любимая сестра! Выскочила замуж за какого-то аспиранта, родила Оксанку, а потом выяснилось, что этот человек — пустое место: перспектив никаких, и желания достичь чего-то в жизни — никакого. Вразумила сестру, та развелась, слава Богу, квартира осталась за ней. Но этот бизнесмен… имени даже не сказала! Попросила знакомого, хозяина детективного агентства, присмотреть за сестрой, деньги дала… Он и «присмотрел», и выяснил имя бизнесмена, с которым встречалась сестра.

Это был банкир Стернин!

Глава 3

Стернин мельком взглянул на часы — половина одиннадцатого. Снова внимательно посмотрел на начальника отдела валютных операций. Пожилая женщина сообщила уже все, что хотела, но уйти без разрешения босса не могла.

— Значит, так, Людмила Ильинична, — неторопливо сказал Стернин, — ваши предложения по доллару и евро я изучу, в общих чертах работой отдела доволен. Главная задача сейчас — никаких проблем с властью, с налоговиками. Сами понимаете, какое время на дворе. Это не девяностые, опасные, но интересные.

— Я это прекрасно понимаю, Иван Тимофеевич.

— Как ваши дети, внуки?

Женщина неопределенно пожала плечами. Никак не ожидала такого вопроса, начальник никогда не интересовался семейными делами своих сотрудников.

— Да вроде нормально. Дети работают, внук и внучка, тьфу-тьфу, не болеют…

— Помогаете им? Денег хватает? — спросил Стернин.

Начальник отдела валютных операций заерзала в кресле, не зная, что сказать. Получала она весьма солидные деньги, им с мужем хватало вполне, а дети… да они и сами крепко стояли на ногах. Но что означает этот вопрос? Хочет спровадить ее на пенсию или… повысить зарплату? Денег никогда не бывает много, но… как нужно отвечать на этот вопрос?

— Спасибо, Иван Тимофеевич, все у меня нормально, работаю, так сказать, стараюсь, чтобы наш банк всегда был… в числе лучших.

— Ну, хорошо, Людмила Ильинична. Продолжайте в том же духе, я в вас верю, надеюсь, еще долго будем работать вместе.

— Спасибо, Иван Тимофеевич.

— Ну, вперед, Людмила Ильинична!

Пожилая женщина со вздохом облегчения встала с кресла и заторопилась к двери. Все хорошо, ну и хорошо. В своем кабинете, в своем кресле куда как приятнее сидеть, нежели в кабинете начальника, который задает какие-то странные вопросы.

Стернин с улыбкой смотрел ей вслед. Осторожно закрылась дверь, он еще пару минут подождал, а потом нажал кнопку аппарата громкой связи.

— Лариса Ивановна, ко мне есть посетители?

— Да, Иван Тимофеевич, — ответила секретарша. — Режиссер Вадим Андреевич Селиванов уже полчаса ждет, когда вы освободитесь.

— Пожалуйста, извинитесь перед ним, и пусть войдет.

— Хорошо, Иван Тимофеевич.

Селиванов неуверенно вошел в кабинет банкира, шагнул к столу и остановился. Кабинет огромный, солидный, одни напольные часы чего стоят! Хозяин еще более солидный, уверенный в своих силах мужик. Тут и не хочешь, а почувствуешь себя пигмеем. Да, он талантливый режиссер, этого никто не отрицает. Но что такое талантливый режиссер без денег? Пустое место. А если финансовый воротила разозлился на него? Тогда пустое место вдвойне. Скажет другим… продюсерам, мать их за ногу, и все. Никто и копейки не даст на проект, где режиссером будет Селиванов. Вот жизнь, а!

— Садитесь, Вадим Андреевич, — сказал Стернин, указывая на кресло, которое покинула начальник отдела валютных операций. — Значит, хотели раздеть мою дочь догола, так?

Селиванов облизнул внезапно пересохшие губы, сел в кресло, невпопад кивнул.

— Нет, Иван Тимофеевич, я не хотел. Помреж переусердствовала, знаете, это бывает на съемках. Извините, но я… в такие игры не играю. Оплошность вышла, еще раз извините.

— Не извиняйтесь. Лучше скажите, как моя дочь выглядит на съемках, только прямо. Какая она актриса? Честно, прошу вас. Если плохая, я переквалифицирую ее в банкиры. И вообще, кому-то же нужно оставить свое дело?

Стернин встал из-за стола, достал из бара бутылку виски, два широких стакана, наполнил их на треть, жестом предложил Селиванову взять стакан.

— Если честно, Иван Тимофеевич, то ваша дочь — талантливая актриса. Уж не знаю, на кого вы оставите свое дело, но мне как режиссеру — одно удовольствие работать с Мариной. Она еще в процессе… становления, но я совершенно честно могу сказать — у девочки большое будущее. Извините, это не комплимент вам, и не потому, что вы… — сказал Селиванов, поднимая свой стакан.

— Спасибо, Вадим Андреевич, я вам верю. Ну, за Марину?

— С удовольствием.

— Я знаю, что вы талантливый режиссер, навел справки.

— А вы — талантливый финансист, Иван Тимофеевич, — сказал Селиванов, залпом выпив жгучий напиток из американского штата Кентукки.