Книга Мы с тобой - Кэтрин Манн

– Если я такой мерзавец, почему ты сих пор со мной дружишь?

– Потому что я тоже мерзавец. – Немного помедлив, Малкольм продолжил: – Будь я на твоем месте, а ты на моем, ты поступил бы так же. Я знаю, что такое не видеть, как растет твой ребенок, не знать его…

Голос Малкольма сломался. Он и его жена Селия полюбили друг друга еще в школе. У них родилась дочка, но, поскольку они были слишком молоды и не могли обеспечивать ее всем необходимым, им пришлось отдать ее на усыновление. Сейчас у них двойняшки, мальчик и девочка, в которых они души не чают, но они не могут забыть своего первенца, хотя и понимают, что приняли правильное решение.

– У меня до сих пор никак в голове не укладывается, что она так долго скрывала от меня существование моего сына.

Малкольм фыркнул:

– Я все еще не могу поверить, что ты ее обрюхатил.

– Выбирай выражения, Дуглас, – прорычал он в трубку.

– Вижу, твои чувства к ней гораздо глубже, чем ты думаешь.

– Мы с ней очень долго были друзьями, прежде чем… прежде чем это случилось.

– До тех пор она тебя совсем не возбуждала?

Эллиот так сильно разозлился, что чуть не выбросил телефон.

– Ты перегнул палку. Будь ты сейчас рядом со мной, я бы заехал тебе кулаком по физиономии.

– И правильно сделал бы, – мягко рассмеялся Дуглас. – Вижу, я прав, и эта женщина интересует тебя не только как друг. И ты больше не можешь этого отрицать. Признай это, Эллиот.

Эллиот не собирался этого делать. Если он хочет уладить проблему и дать своему сыну достойное будущее, ему следует поменьше копаться в своих чувствах.

Глава 3

Прищурив глаза, Люси-Энн смотрела на восходящее солнце. На пыльной подъездной дорожке в тени дубов стоял лимузин. Внутри сидел Эллиот и ждал, когда она попрощается со своей тетей.

Через несколько минут ее простая уединенная жизнь в этом тихом местечке закончится.

Тетя Карла баюкала на руках Эли. Время щадило Карлу. Если бы не седина в каштановых волосах, она бы выглядела еще моложе. Но Карла отказывалась тратить деньги на услуги парикмахера. Благодаря тому что она много лет носила подносы с пиццей и содовой, ее руки были крепкими и жилистыми. Сегодня на ней были джинсы с высокой талией и футболка с розовым пасхальным зайцем.

Эта сильная добрая женщина была рядом с Люси-Энн всю ее жизнь. Люси-Энн часто жалела о том, что Карла ее тетя, а не мать.

– Я буду скучать по вам обоим, – сказала Карла, с улыбкой глядя на Эли, обхватившего крошечным кулачком ее палец. – Ребенок в доме – это большое счастье.

У Карлы не было детей, и она заботилась о родственниках, которые нуждались в ее помощи.

Лимузин подъехал ближе к дому.

– Спасибо, что не говоришь, что мы оккупировали твой дом, – пошутила Люси-Энн, перетаскивая через порог свой чемодан на колесиках.

– Дорогая, ты же знаешь, как я жалею о том, что не смогла сделать для тебя больше.

– Ты всегда была рядом со мной, и я буду об этом помнить до конца жизни.

– Я не всегда была рядом, и мы обе это знаем, – ответила Карла, и ее глаза затуманились от воспоминаний. Воспоминаний, которым им обеим не хотелось предаваться.

– Ты сделала для меня все, что могла, – вот что я знаю.

Поскольку органы опеки почему-то отказывались верить, что мать Люси-Энн пренебрегает дочерью и что часто меняющиеся отчимы распускают руки, Люси-Энн приходилось искать утешения у тети.

Ее мать вместе со своим последним мужем погибла во время водной прогулки, поэтому Люси-Энн никак не могла повлиять на свои отношения с ней.

– Давай не будем ворошить прошлое, Карла. Что было, того уже не изменить.

– Рада, что ты так к этому относишься. Надеюсь, ты берешь пример с меня. – Карла шутливо подергала ее за собранные в хвост волосы. – Если ты простила свою мать, почему ты не можешь простить Эллиота?

Хороший вопрос.

Люси-Энн тяжело вздохнула:

– Если бы я могла ответить на этот вопрос, мое сердце сейчас не разрывалось бы на части.

Прижав одной рукой к себе Эли, другой Карла обняла племянницу:

– Я бы уладила эту проблему, если бы это было в моих силах.

– Поехали с нами, – выпалила Люси-Энн. – Да, я уже предлагала тебя это и знаю, почему ты не хочешь ехать. Ты любишь свой дом и свою работу. Тебе нравится по воскресеньям играть в лото и пить чай с подругами. Но может, все-таки передумаешь? Мы же семья.

– Нет, – ответила Карла, качая головой. – Я очень тебя люблю, моя дорогая девочка, но это твоя жизнь. Твой второй шанс. Твое приключение. Главное, будь осторожна и помни, что ты удивительная женщина. Эллиоту очень повезет, если он сможет тебя вернуть.

– Я еду с ним вовсе не поэтому. – Она взяла у нее Эли. – Цель моей поездки – спланировать будущее для моего сына. Устроить свою новую жизнь таким образом, чтобы она перекликалась с жизнью Эллиота и Эли мог полноценно общаться с обоими родителями.

– Раньше ты была важной частью жизни Эллиота.

– Я была его личной помощницей.

Он нанял ее, потому что она отказывалась брать у него деньги просто так. Он платил ей более чем щедро, но она жила очень скромно, поскольку платила за свое обучение в колледже и посылала деньги тете.

– Ты была его лучшим другом и доверенным лицом. – Карла посмотрела на Эли. – И кем-то еще более важным, по крайней мере один раз.

– Не знаю, куда ты клонишь, но если ты хочешь мне сказать что-то важное, говори быстрее. – Люси-Энн кивком указала ей на открывающуюся дверцу лимузина. – У нас времени в обрез.

– Вы двое много лет прекрасно ладили друг с другом, потом между вами неожиданно возникло влечение. Почему вы не можете стать парой?

Эллиот выбрался из салона автомобиля. На нем были джинсы и белая рубашка поло, подчеркивающая мускулатуру его рук. Как часто за прошедшие годы эти руки обнимали ее в знак утешения!

Люси-Энн перевела взгляд с Эллиота на свою тетю:

– Парой? Ты серьезно?

– Почему нет?

– Он не искал меня почти год. Я была ему не нужна. – Осознание этого отравляло ей жизнь последние одиннадцать месяцев. – Он здесь только потому, что его друзья притащили его сюда.

– Тебе гордость мешает его простить? – спросила Карла. – Ты отказываешься от возможного счастья из гордости?

– Послушай меня, Карла. Это он от меня отказался.

Она всю свою жизнь была помехой для других людей и не допустит, чтобы к ее сыну тоже относились как ко второму сорту.

– Я не понимаю, почему вообще согласилась с ним поехать.