Книга Упущенный шанс Врангеля - Александр Широкорад

Петр твердо решил посвятить свою жизнь военной службе и поэтому стремился сравняться со своими сверстниками, выпускниками военных училищ, в чинах. Он старался получать отличия не орденами, а чинами, и своего добился. Уже в декабре 1904 г. Петра произвели в сотники, а в сентябре 1905 г. – в подъесаулы. Оба чина были получены досрочно, и теперь Врангель не только сравнялся со сверстниками в чинах, но и обошел многих в старшинстве.

Из Маньчжурии наш герой писал домой длинные письма, которые баронесса М.Д. Врангель, литературно обработав, отсылала в журнал «Исторический вестник», где они публиковались.

По окончании войны Врангель в январе 1906 г. был переведен в 55й драгунский Финляндский полк с переименованием в штабс-ротмистра и до августа, будучи прикомандированным к Северному отряду генерала Орлова, в его составе участвовал в подавлении крестьянских выступлений в Прибалтике. В мае 1906 г. за отличие в делах против неприятеля был награжден орденом Святой Анны III степени.

В августе 1906 г. Врангель добился прикомандирования к лейб-гвардейскому Конному полку. В марте 1907 г. на параде по случаю полкового праздника Николай II заметил его в конно-гвардейском строю (Петра выделяли награды, высокий рост и защитная, куда более скромная по сравнению с конногвардейской, драгунская форма). Узнав, что заинтересовавший его офицер из рода баронов Врангелей, император выразил желание, чтобы тот служил в лейб-гвардейском Конном полку, куда Врангель и был тотчас же переведен в чине поручика гвардии.

Это – официальная версия возвышения Петра Врангеля, принятая как в его семье, так и среди его современных апологетов. Версия вполне имеет право на существование, так как Николай II обожал награды и любил фрунт. Но в гвардии повышения часто происходили и по постельной линии. К этому времени Петр познакомился с двадцатичетырехлетней фрейлиной из двора вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Звали оную фрейлину Ольга Михайловна, она была дочерью влиятельного при дворе камергера Иваненко. Судя по всему, царю еще до парада намекнули о Врангеле, ну а высоченный рост и отличная выправка тоже сыграли свою роль.

В августе 1907 г. состоялась свадьба, и Ольга Михайловна Иваненко стала баронессой фон Врангель. В браке у Петра и Ольги Врангелей родилось четверо детей: Елена (1909 г.), Петр (1911 г.), Наталья (1914 г.) и Алексей (1922 г.).

Современные монархисты представляют брак барона сплошной идиллией. Но, судя по всему, Ольге Михайловне иной раз приходилось несладко. Так, даже С.В. Карпенко, весьма благожелательно относившийся к Врангелю, писал: «Среди однополчан он выделялся крайним честолюбием, решительностью, находчивостью и вспыльчивостью, обладая при этом обычной для конногвардейцев неумеренной склонностью к кутежам. За пристрастие к шампанскому “Piper-Heidsieck” он получил среди товарищей прозвище “Пайпер”».[7]

В 1907—1910 гг. Врангель учился в Николаевской академии Генерального штаба. Но командованию армейскими частями и особенно работе в штабах барон предпочел службу в лейб-гвардии. В мае 1912 г. он вернулся в Конный полк в качестве командира эскадрона. В августе следующего года барона произвели в ротмистры. Казалось бы, зачем учиться в академии Генштаба, чтобы стать командиром эскадрона? Нормальному человеку это покажется глупостью. Но, как ни странно, Петр Николаевич был абсолютно прав. В царской России заурядному ротмистру гвардии было гораздо проще сделать военную или статскую карьеру, чем талантливому, но не родовитому генерал-майору в отдаленном военном округе.

Но война спутала все карты. Недаром великий князь Константин Павлович любил повторять: «Война портит войска».

В августе 1914 г. лейб-гвардейский конный полк в составе Гвардейской кавалерии перешел прусскую границу, и третий эскадрон барона Врангеля обходным маневром вынудил противника оставить город Пильканен. На следующее утро начался жестокий встречный бой. Кавалергарды князя Долгорукого, находясь в авангарде, приняли на себя всю тяжесть удара, и к концу дня положение их стало критическим.

Большой урон нашим войскам наносила прусская батарея, расположенная впереди деревни Каушен, на одном пригорке, слева от крестьянской мельницы. Тогда ротмистр Врангель вызвался захватить батарею конной атакой, на что и получает разрешение начальства. Посадив свой эскадрон на коней и весьма умело прикрываясь перелесками и лощинами, он незаметно приблизился к батарее на один километр и, рассыпавшись с первым полуэскадроном, стремительно бросился на врага. Пруссаки открыли огонь по кавалерийской лаве, который пришелся по низу, и потерь в людском составе, кроме офицеров, почти что и не было. Прямым попаданием картечи была убита лошадь под Врангелем, и, чудом спасшийся, он пешком добежал до орудий, где шел рукопашный бой. Потеря батареи заставила немцев поспешно отойти, и наши эскадроны заняли деревню Каушен.

За Каушенское дело ротмистр Врангель был награжден Георгиевским крестом и получил должность начальника штаба сводно-кавалерийской дивизии. В декабре 1914 г. его назначили флигель-адъютантом и произвели в чин полковника, а за отличие в дальнейших боях он получил Георгиевское оружие.

Здесь я привожу официальную версию, благо, иных версий Каушенского боя нет. Был ли Врангель таким храбрецом, действительно ли его подчиненные кавалеристы считали, что «барон заворожен, и его немецкая пуля не берет»? Не знаю, но на ум приходит первый бой Николая Ростова, за что он, кстати, был награжден Георгиевским крестом. Ейбогу, стоит перечитать этот эпизод «Войны и мира».

Ольга Михайловна Врангель отправилась за мужем в действующую армию. Она записалась в сестры милосердия Георгиевской Петроградской общины и работала в военном госпитале в городе Вильно. В годы войны работа в госпиталях была модной среди титулованных особ империи. На медицинском поприще они себя не слишком утруждали, по несколько раз в год отправлялись в длительный отпуск и т. п. Кроме всего прочего, Ольга Михайловна оказалась близко к месту службы мужа, и барон имел возможность часто посещать жену.

Как мы уже знаем, конец 1916 г. полковник Врангель встретил на Румынском фронте. О том, что происходит с бароном в бурное революционное время, нам расскажет сам Врангель. Для этого есть две веские причины. Во-первых, барон был мало кому известной личностью и не участвовал активно в событиях 1917 г., так что иных свидетельств о его жизни у историков почти нет. Ну а во-вторых, нам крайне интересно формирование взглядов Врангеля в ходе «российской смуты». Хотя при этом мы должны все время помнить, что это не записки очевидца, а мемуары эмигранта, написанные через несколько лет после окончания Гражданской войны, и, соответственно, события рассматриваются с учетом позднейшего. Ну а от «остроумия на лестнице» не свободен почти ни один мемуарист.

«После кровопролитных боев лета и осени 1916 года, к зиме на большей части фронта операции затихли. Войска укрепляли с обеих сторон занятые ими рубежи, готовились к зимовке, налаживали тыл и пополняли убыль в людях, лошадях и материальной части за истекший боевой период…