Книга Тень луны - Александр Трапезников

— «Звездочки» в ваш подъезд побежали. Четверо, — доложил один из оставшихся во дворе.

— Понял, будь на чеку, отбой!

Сделав предупредительный знак, Игорь выключил в коридоре свет и встал у двери. Рядом с ним застыл «лейтенант», напряженно вслушиваясь в тишину. Все замолчали, Сергей сидел на корточках между двумя кавказцами, готовый своими руками-лопатами сдавить оба горла, если бы те решились пикнуть. Так прошло несколько томительных минут. Что это: предательство, случайность? Кононов смотрел на входную дверь, размышляя. Неожиданно вновь запиликала рация:

— Третий, я — пятый. Это — охрана на «сиру», ложный вызов. Уже вышли, погрузились, отъехали. Прием.

— Понял, пятый. Конец связи.

Игорь передал рацию «лейтенанту». Тот, вернувшись в комнату, невозмутимо продолжил незаконченную фразу:

— значится так: порошок белого цвета, похожий на кокаин. Что скажете, уважаемые гости столицы?

— Нэт! — выкрикнул всего одно слово Ахмет.

— Нет, — повторил за ним Игорь. Он зачерпнул лезвием ножа порошок, поднес его к губам «задержанного» и взял Ахмета за волосы.

— Жри, мразь!

Тот дернулся, рассыпав содержимое на пол. Сергей тотчас же врезал ему левой рукой по почкам. Разинув от боли рот, Ахмет начал глотать воздух. «Сержант» ухватил его одной рукой на нос, другой — за черную бороду, раскрыв рот еще шире. Игорь всыпал туда порцию кокаина, потянулся за открытой бутылкой «Боржоми» и плеснул в глотку допрашиваемого газировки.

— Запей. Чье зелье?

— Нам прынеслы — давясь, отозвался Ахмет.

— Кто?

— Я его не знаю…

— Ну тогда съешь еще…

Новая порция кокаина последовала в раскрытый рот.

— Идиот! — смачно сплюнул Леша. — Говори, сдохнешь ведь.

— С кем на связи, прикрытие? — потребовал «лейтенант»:

— Давайте договоримся. Сколько вам надо? — медленно проговорил Ахмет. У него даже акцент стал исчезать от внутреннего перевозбуждения. Второй кавказец лежал тихо, да на него и мало кто обращал внимания.

— Взятка? Сержант, запиши.

Сергей, усмехнувшись, черканул что-то в блокнот, а пятый «оперативник», Рябой, уже включил видеокамеру. Пригодится.

— Позвоните майору Котюкову! — попросил Ахмет.

— Давай телефон. Это твое прикрытие? Из местного отдела по борьбе с наркотиками?

— Да…

— От кого получаешь кокаин?

Ахмет начал говорить. Вскоре речь его стала становиться все более вялой и неразборчивой. На губах появилась белая пузыристая жижи. Но и так сказано было достаточно.

— Все, отплыл, — произнес «лейтенант», поднимаясь на ноги. Кононов настроил рацию.

— Пятый, я — третий, прием. Как там?

— Все чисто.

— Выходим, отбой! — Игорь повернулся ко второму кавказцу. — А ты поедешь с нами в отдел.

— Друг твой пусть пока покайфует. — добавил «лейтенант» Миша.

Собрав в сумку целлофановые пакеты с кокаином и вырвав телефонный провод, пошли к выходу, ведя под руки «задержанного». Его затолкали на заднее сиденье «девятки», между Сергеем и Лешей. Обе машины, уже без «маячка» рванули от дома. Проехав несколько кварталов, остановились у заброшенной стройки. Самое удобное место. Кононов повернулся к пассажиру, процедил сквозь зубы:

— Вылезай.

— Нэт, нэт! — заголосил тот. — Нэ надо, нэ убивайте!

— Выходи! — Сергей с Лешей почти вытащили его за шиворот. Он упал на колени, потом повалился на бок. Пришлось поднимать за руки.

— Что за народ? — проворчал Игорь, заходя сзади. Развернувшись, он со всей силы дал ему пинка в зад. — Беги, живи и молчи, что видел. А Ахметке своему «скорую» вызови, еще не поздно.

Улепетывающий кавказец задал такого стрекача, что, казалось, в июльском небе стали вспыхивать новые звезды. Пока шоферы освобождались от фальшивых номеров, к Игорю подошел Миша, уже успевший переодеться в цивильную одежду.

— Смотри что мы нашли на этой хате, — сказал он, протягивая кофейную банку. — За батареей отопления. Там баксы, десять «тонн».

— Отлично. Одну штуку отправь Лариске, остальное поделите. Впрочем передумал вдруг Игорь, взглянув на часы. — Давай-ка ее сюда, сам к ней заброшу. Пока на «работу» не вышла, — добавил он, усмехнувшись. — Главное не зелень, а внимание.

— А с наркотой что делать? Как обычно?

— Как всегда. Пакетик оставьте для рассады, пригодится, а все другие сжечь!

Кононов не сомневался, что ребята выполнят все, что он сказал, можно не проверять. И молодец Миша, что не утаил находку. А мог? Нет, вряд ли. Не так устроен. А кто-то другой мог бы и не устоять. Но сейчас Игорь не стал загружать себя этой проблемой. Теперь интереснее — что там происходит с майором Котюковым, бравым борцом с наркопреступностью? Взяли его уже в нежные объятья наши боксеры? Но об этом станет известно через полчаса, не раньше. А еще лучше узнать обо всем утром. На сегодня хватит. Ребята уже рассаживались по машинам.

— Добрось меня до Ларисы, — сказал Хмурый шоферу. — И не жди. Обратно поеду на такси.

11

Рыжеволосая зеленоглазая женщина — из тех, которых в средние века сжигали на кострах, сладко потянувшись, подошла к нему сзади и прижала лицо к спине. Так и стояла, пока он завязывал галстук и с каким-то неудовольствием смотрел на свое отражение в зеркале. Сейчас его мысли были совсем далеко отсюда.

— Может быть, все-таки останешься до утра? — с какой-то надеждой спросила она. Только с этим человеком она чувствовала себя спокойно и в безопасности, словно на краткий миг обретая подлинную опору, мужа, любимого, семью. Но оба прекрасно знали, что это всего лишь видимость, одна из множества иллюзий, насыщающих мир.

— Нет, Лариса, — Игорь покачал головой. — Пора.

И больше на эту тему она с ним не заговаривала. Легко вздохнув, отошла в сторону, щелкнула зажигалкой, но так и не закурила, бросив пачку на стол, рядом с дорогими духами. Ей было хорошо известно, что Кононов не слишком-то жалует курящих женщин, да и вообще весь этот табачный дым. Ладно, можно и потерпеть. Она бы отказалась от гораздо большего, лишь бы он хоть раз посмотрел на нее иначе, попробовал разглядеть то, что скрыто глубоко внутри. Или там пустота, пропасть, сотворенная сотнями бравших ее мужчин? Порою она сама боялась себе признаться в этом. Проводив Кононова до двери, коснувшись губами его жесткой щеки, Лариса вернулась в комнату, села перед зеркалом, возле которого недавно стоял он и долго глядела в какую-то сумрачную безысходную даль, в расползающийся серыми пятнами туман, в небыль, где не отражалась ни она, ни люди, которые ее окружали, никто. И самое странное, что ей нисколько не хотелось плакать. «Никогда ни к кому не привязывайся — не сможешь отвязаться», — вспомнила она шутливую фразу Кононова, оброненную им когда-то.