Книга Чувственность - Леона Арленд

И тут, как гром среди ясного неба, послышался голос ее отца.

— Марибель? Ты уже встала?

— Два слова, — пробормотал Роналд, бледнея.

Когда его взгляд задержался на лице Памелы, она прошептала:

— Какие еще два слова? — И взмолилась, чтобы отец не вошел.

— Мне конец.

— Вот еще два слова, — бросила Памела. — Марибель — тоже.

Роналд покачал головой. Что-то похожее на усмешку промелькнуло в его глазах.

— Ну, хотя бы вы в безопасности.

— Нет, — возразила Памела. — Если отец найдет меня здесь, раздетую, вместе с тобой, он убьет и меня. Я же его дочь.

Прежде чем Роналд сумел ответить, Марибель крикнула:

— Спускаюсь, мистер Гарди! — Она в последний раз обвела взглядом комнату, полную «улик»: использованные презервативы, Памела, завернутая в простыню, Роналд, сидящий на кровати в расстегнутой рубашке и в незашнурованных ботинках. — Я знаю, что миссис Крендэлл не придет, — крикнула Марибель нервным фальцетом. — Уже спускаюсь!

— Поторопись, — велел судья и добавил в своей обычной нравоучительной манере: — Ранняя пташка больше зерен клюет.

Когда Марибель вышла, Памела неожиданно обнаружила, что простыня сползла, обнажив ее грудь. Она быстро поддернула тонкую ткань и перекинула конец через плечо, соорудив нечто вроде тоги. Затем ее взгляд задержался на руках Роналда, который сосредоточенно зашнуровывал ботинок.

Сильные, нежные руки, с длинными пальцами… И снова на нее нахлынули воспоминания. Воспоминания о том, как эти ладони гладили ее кожу, как эти пальцы ласкали ее, заставляя стонать и изгибаться от наслаждения. Памела вздернула подбородок, изо всех сил надеясь, что мысли не отражаются на ее лице.

Роналд покосился на нее, похоже, с опаской.

— Не смотрите на меня так, мисс Гарди.

Мисс Гарди… И это после всего, что у них было. Мисс Гарди!

— Как — так, мистер О'Коннел?

— Так, словно я сделал что-то неправильно.

На самом деле, подумала она раздраженно, проблема как раз в том, что Роналд все сделал правильно. Более чем… С той самой минуты, когда впервые увидела его на пороге своего дома, Памела поняла, что это тот самый мужчина, о котором она мечтала всю жизнь. Его искрометный юмор и спокойная уверенность в себе произвели на нее неизгладимое впечатление. Она поклялась, что он окажется в ее спальне. Тогда задача показалась ей не слишком трудной, но затем… Его равнодушие сводило ее с ума. И вот, наконец, она получила то, что хотела, и не разочаровалась в нем. О нет! Но оказалось, это была всего лишь досадная ошибка. В конце концов, у нее тоже есть гордость.

— Может быть, в следующий раз, — бросила Памела, — ты возьмешь на себя труд посмотреть, с кем ложишься в постель!

Бесконечный миг они прожигали друг друга взглядами. Она старалась не обращать внимания на черные пряди, обрамляющие худое лицо, на темные глаза, на изогнутые чувственные губы.

— Я думал, что это была Марибель.

— Это, — прошипела Памела, понимая, как глупо выглядит. — Ты полагаешь, что можешь называть меня «это»?

Он тяжело вздохнул.

— Я имел в виду совсем не… э-э-э… совсем другое.

— Тебе действительно нравится Марибель? — Ей не хотелось спрашивать, но после всего, что он сделал с ней ночью, она должна была знать.

Роналд хмыкнул.

— Нет, мне не нравится Марибель.

— Тогда это еще оскорбительнее. — Обиделась она за Марибель, поскольку та была ее лучшей подругой с самого детства. Чувствуя, что «тога» опять норовит сползти, Памела завязала ее тугим узлом над грудью. — Что все это значит? Ты всегда спишь с женщинами, которые тебе не нравятся?

На лице Роналда появилось раздраженное выражение. Он резко поднялся с кровати и шагнул к Памеле. Теперь он оказался совсем близко. И женщина ощутила его дыхание и аромат его одеколона — запах хвои.

— Полегче, — предупредила она. — Если ты подойдешь еще ближе, мне придется попятиться. Тогда я могу запутаться в простыне, упасть и сломать себе шею — как уже чуть не случилось недавно.

Роналд пропустил ее колкость мимо ушей.

— Я не всегда сплю с женщинами, которые мне не нравятся, — уверил он ее. — К тому же, мне кажется, этой ночью вы могли бы остановить меня.

И что она должна ему ответить? Секунду Памела стояла, глупо приоткрыв рот и глядя на него.

— Когда? Когда я почти что заснула, а ты запрыгнул ко мне в постель? Когда ты начал меня раздевать?

— Когда я пришел, — заметил Роналд резко, — на вас не так уж много было надето.

— Я была в постели, когда ты позвонил! Ты разбудил меня! Если бы я на это рассчитывала, — добавила Памела, — я бы не стала заматывать голову.

— Отличный аргумент! — кивнул он, заставляя ее чувствовать себя еще глупее. — И потом…

— Что я должна была сделать? — спросила она в отчаянии. — Оттолкнуть твои руки, когда они… — Голос задрожал, когда Памела вспомнила, что делали с ней эти самые руки. Она взглянула ему в глаза. — Уворачиваться, когда ты начал целовать меня как сумасшедший?

Взгляд Роналда скользнул по ее губам. И на мгновение Памеле показалось, что он сейчас произнесет нечто вроде: «Ты, в самом деле, свела меня с ума…» Однако услышала она совсем другое:

— Послушайте, будет лучше, если мы постараемся забыть об этом досадном случае, мисс Гарди.

Поэт, сказавший, что ад не так ужасен, как отвергнутая женщина, был недалек от истины. Памела почувствовала, что ее обуял безудержный гнев.

— Да, это несколько противоречит утверждению, что подобные ночи заставляют людей оставаться вместе всю жизнь, — прошипела она.

Две недели Памела кокетничала с Роналдом и, когда он оказался с ней в постели, была абсолютно уверена, что он наконец-то поддался ее чарам. Конечно, в ход пошли разные женские хитрости — это она готова была признать. Но он говорил с ней так, словно она нарочно прикинулась Марибель, и это бесило.

— Вчера вечером, — начала она, — я думала, ты знаешь, что происходит. Я думала, что ты нарочно не обращаешь на меня внимания, потому что находишься на службе, и поскольку сегодня возвращаешься в департамент, то ты решился… — Ее голос дрогнул. — Я думала, ты знаешь, что Марибель проведет эту ночь с Никалсом, и…

Он посмотрел ей в глаза.

— Откуда я мог это знать?

Памела чувствовала жар, исходящий от его тела. Ее мысли путались, она старалась не смотреть на него.

— Потому что ты специальный агент.

— Мы не можем знать всего.

В ее голосе появились язвительные нотки.

— Да уж, похоже на то.

Последовала долгая пауза. Памелу раздирали противоречивые чувства. Ее раздражало его поведение, его обвиняющий тон, его насмешливые взгляды, и вместе с тем она не могла противиться его потрясающему магнетизму. Ей хотелось вновь оказаться в его объятиях, упасть весте с ним на эту большую теплую кровать. Она ничего не могла с собой поделать. Каждый раз, когда бросала на него взгляд, ее охватывала дрожь.