Книга Не люблю поддавки - Светлана Алешина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я попрощалась с Ромкой и Сергеем Ивановичем, они мне пожелали ни пуха ни пера, я послала их к черту и спустилась вниз. Виктор получил, от меня ключи моей «Лады», и мы с Маринкой сели на заднее сиденье – там удобнее.
Николай Пузанов жил на окраине города, в районе тракторного завода. Места здесь самые непрезентабельные. Старые, облезлые панельные пятиэтажки росли в соседстве с чахлыми деревьями и дополнялись ободранными кустиками. Все как-то запыленно и убого. Одним словом, райское местечко.
– Здесь даже погулять негде, – заметила Маринка, выглядывая из окна «Лады», – понятно, почему Юлька по ночным клубам шастала. Скучно здесь.
Я промолчала.
Нужный нам дом стоял в ряду тоскливых пятиэтажек и ничем от них не отличался.
Виктор остановил машину на дороге как раз напротив двора дома номер десять по Пятому строительному тупику.
– Название тоже прихотливое какое-то, – меланхолично произнесла Маринка, прочитав табличку на доме.
Во дворе десятого дома гуляли несколько старушек с внуками, две молодые мамаши сидели на лавочке у первого подъезда и, покачивая коляски, негромко разговаривали между собой.
– Пошли к девчонкам, – предложила Маринка, – с ними проще найти общий язык, а эти бабки как начнут разводить, так и сама забудешь, что хотела от них узнать.
Я молча вышла из машины, не торопясь, направилась к дому. Маринка догнала меня через несколько шагов.
Мы подошли к первому подъезду и сели на лавочку. Мамаши покосились на нас, продолжая разговаривать. Тема, занимавшая их, была, как водится, тряпочная и жутко неинтересная.
Я покосилась на Маринку, та пожала плечами.
Я поняла, что начинать придется мне.
– Извините, девушки, – сказала я. Мамашки замолчали и выжидательно посмотрели на меня, – тут, говорят, вчера похороны были.
– Ну да, – сказала ближайшая ко мне, белобрысая, полная, с красными пятнами на лице, – Юлька из второго подъезда повесилась. Наша ровесница. Такое несчастье случилось.
– Да довели ее, вот и все, она и не выдержала, – вступила в разговор ее соседка, худая нервная шатенка с короткой стрижкой. – Козлы эти и довели.
– Какие козлы? – наивным тоном девочки-одуванчика спросила Маринка.
И тут позади нас прокукарекал петух. Мы удивленно обернулись. Позади нас в палисаднике спокойно бродили две курицы и один петух.
– Ух ты, – сказала Маринка, сама перебивая ответ на свой вопрос, – а тут деревня рядом?
– Какая деревня? – усмехнулась белобрысая. – Это старуха из последнего подъезда на балконе развела себе курятник. Там у нее курятник, а здесь получается выпас. Житъя нет ни днем, ни ночью. Мы хоть наискосок от нее живем, а те, кто под бабкой, те постоянно это «кукареку» слышат.
Но куда ж деваться!
– А что вы говорили про эту Юлю? – напомнила я. – Вы сказали, кто-то довел. Как это «довел»?
– Да в газете ее пропечатали в одной, – сказала худая шатенка, – чуть ли не как проститутку ославили: и гуляет она, и трахается за деньги, и мужа своего Кольку ругает, и такая и сякая. Короче, кто-то ей подлянку подпустил, вот она и не выдержала. Еще бы: весь город, поди, читал; это ж с ума сойти можно. Как потом людям в глаза смотреть?!
Мы с Маринкой переглянулись. Я ничего не поняла, если честно. Маринка, похоже, тоже.
– Что, прямо так и было написано, – переспросила Маринка, – прямо проституткой назвали?
– Ну, проституткой не проституткой, но что гуляет с мужиками – это прописали точно, – подтвердила белобрысая.
– А вы сами читали? – осторожно спросила я.
– Я – нет, – призналась белобрысая, – мне рассказали.
– Да эту газету теперь хрен найдешь, – вмешалась шатенка. – Все ж прочитать хотят, вот и расхватали. Юлька, значит, перед тем как повеситься, написала записку, что, типа, не могу жить с такой славой, стыдно и прочее. И газету эту рядом с запиской положила, чтобы понятно было… Колька, муж ее, так плакал…
– Да, – поддержала ее белобрысая и сильнее закачала свою коляску, – жалко парня. И нормальная же семья была. Кто-то позавидовал.
– Или сглазили, – сказала шатенка, – это, может, Юлькина мать.
– Да ты что? Против своей родной дочери такое задумать? – ужаснулась белобрысая, подумала, привстала и поправила одеяло на своем ребенке.
– А она не против дочери, а против их семьи, – важно произнесла шатенка, – а порча, значит, и перекинулась на Юльку. Вот в прошлом году, помнишь, у Петровны сын утонул? Это она к экстрасенсу ходила и просила, чтобы тот его от запоев вылечил, ну тот и вылечил. Сашка теперь уж точно не пьет.
Мы с Маринкой еще раз переглянулись и встали. Больше здесь узнавать было нечего, узнали все, что было нужно, и даже чуть-чуть лишнего.
– Спасибо, – сказала я мамашкам и пошла обратно к «Ладе».
– Ну, что скажешь, подруга? – спросила я у Маринки, когда мы отошли на несколько шагов.
– А что я скажу? – переспросила Маринка, вздрагивая от очередного «кукареку». – Кто-то отпечатал один номер нашей газеты и подсунул этой Юльке, вот она и того… понервничала.
– Какой номер? – не поняла я.
– Ну, такой же, как и наш, только статью новую всунул, где про Юлю Пузанову написал всякие гадости.
– Не забывай, – напомнила я, – что газету нам принес сам Николай, и она была та самая, что делали мы, ничего лишнего. По логике, он должен был прийти ко мне именно с тем номером, на который и ссылалась его жена.
– Может быть, в этом номере еще какая-то статья есть, – заупрямилась Маринка. Ей понравилась ее версия. – Просто мы не в ту смотрели.
Я помню этот номер, там еще Ромкина статья есть.
И моя, кстати. Но я писала про дома, представляющие историческую ценность, и про кредиты по траншу Министерства культуры, – тут же уточнила она.
Мы подошли уже почти к самой «Ладе», как вдруг справа от нас послышался какой-то крик. Но это уже было не «кукареку», а что-то человеческое и не очень приятное.
Мы оглянулись.
От дома, стоящего первым в ряду пятиэтажек, к нам бежал Николай Пузанов. В руке у него была длинная палка.
– Ой, мама, – прошептала Маринка и быстро открыла дверь «Лады».
Она шмыгнула в салон и крикнула мне:
– Ну ты что там застыла? Хочешь получить дубиной по балде?
Я прыгнула за нею следом, и Виктор, всегда бывший начеку, тут же рванул машину с места.
Я обернулась и увидела, как Коля, поскользнувшись, едва не упал, но быстро вскочил на ноги и, видя, что мы уезжаем, кинул палку нам вслед.
Она не долетела до бампера всего ничего, каких-то несколько метров.
Обе мамашки, сидя на лавочке, смотрела на нашу «Ладу», открыв рты и выпучив глаза.