Книга Пленение Селии - М. Валентайн

Сэр Джейсон подождал, пока его инструмент окончательно съежился, и вытащил его, ибо ему было нестерпимо покидать приятное тепло ее влагалища. Шокированная Селия продолжала цепляться за край туалетного столика, ее лицо перепачкалось слезами. Он наклонился и поцеловал ее влажный затылок и протянул руку к бедрам, чтобы последний раз задержаться на затаившейся там маленькой прелести. Селия вскрикнула, и сэр Джейсон, убрав руку с влажных складок, обнаружил, что их совместные подношения стали красными.

Наконец-то сэр Джейсон Хардвик овладел первой девственницей. Не было сомнений в том, что Колин глупец, раз упустил такой деликатес, особенно если учесть, что он все время подстерегал его. Однако осталось совершить набег еще на одно девственное место…

Течение дней

В понедельник утром из близлежащей фермы пришли муж с женой и принесли свежей мясо, хлеб и продукты либо с собственной фермы, либо с рынка соседней деревни. Муж делал в имении все необходимые работы, а жена убирала дом, готовила еду, которой хватит до вторника, когда оба снова придут сюда для того же ритуала, который проделают, в степенном молчании. Сэр Джейсон так и не узнал, свойственна ли такая скрытность их повседневной жизни, и всегда издавал вздох облегчения, видя, как оба идут вниз по холмистому спуску и возвращаются домой. Ему была невыносима мысль о том, чтобы постоянно держать слуг в доме, ибо он слишком ценил уединение, особенно сейчас. Мистер и миссис Биггинсы, которых лишний фунт никогда не обременял, помогли идеально решить эту проблему. Как и большинство жителей этой местности, они работали на своей скромной ферме, а долгие напряженные часы труда вынуждали их держаться особняком.

В такие дни Селия предпочитала оставаться внизу, в библиотеке, и почитать один из томов в кожаном переплете, которые сэр Джейсон собрал за свою жизнь. Уединенность и суровые йоркширские зимы сделали его страстным библиофилом. Особенно ей нравилась Джейн Остин, хотя нынешнее положение побуждало ее обращаться к более угрюмым стихам Эдгара Аллана По. Если бы она ничего не знала, то, судя по замечательной литературной коллекции, могла бы посчитать сэра Джейсона чувствительным и склонным к самоанализу джентльменом с сердцем и душой поэтам. Однако Селия хорошо знала его.

Когда Биггинсы находились поблизости, Колин прятался в винном погребе и появлялся оттуда только после их ухода, страшно чихая от пыли и влажности холодного помещения. Не по жестокости загонял туда своего кузена сэр Джейсон. Будучи человеком практического склада ума, он знал, сколь болтлив может быть йоркширский деревенский люд, пропустив одну-две развязывавшие языки пинты пива, а особенно это относилось к высшему обществу. В Доме на Пустоши почти не было комнаты, в которую не могли бы заглянуть их любопытные глаза. Поэтому сэр Джейсон заставлял своего беглого родственника прятаться в тесном помещении, заставленном от пола до потолка покрывшимися пылью бутылками, и проверял, заперта ли дверь изнутри на засов. О практичности сэра Джейсона свидетельствовало и то обстоятельство, что этот крепкий деревянный засов он установил в ожидании предстоящих событий задолго до того, как на его порог явился Колин. До сих пор у слуг не возникала надобность возиться вблизи винного погреба, им и так хватало других хлопот. У медлительной и грузной миссис Биггинс вряд ли возникало желание убирать еще какие-либо комнаты!

Что касается задумчивой гостьи в Доме на Пустоши, то ее выдали за единокровную сестру сэра Джейсона, находившуюся здесь после безвременной кончины мужа. У пары с фермы не было особых причин сомневаться в этом. Сэр Джейсон являлся членом нетитулованного дворянства, а слово подобных людей было более чем достаточно для таких простых сельских жителей, как Биггинсы.

По утрам Селия чаще всего стояла у окна спальни и с серьезным лицом смотрела, как старик Нед Биггинс сгибается под ношей дров, которые только что наколол. Он нес их к двери кухни, старательно складывал и связывал в аккуратные вязанки. Похоже, зима была уже на носу и, судя по влажному холодному воздуху, обещала быть суровой. Чтобы этот рай продолжался все долгие месяцы зимы, сэр Джейсон хотел запастись достаточным количеством дров.

Голубой дымок лениво клубился из далекой трубы маленького каменного дома фермы Биггинсов. На пустошь опустилась тонкая пелена тумана, окутывая все мрачной серостью. «Здесь всегда так туманно», — сказала Селия про себя, пытаясь понять, почему сэр Джейсон решил провести молодость в столь одиноком и безрадостном месте. Конечно, у него было достаточно денег, чтобы жить в лучших виллах залитой солнцем Испании или Италии, однако он предпочел остаться здесь. Почему?

Звук падавших на каменный пол дров вернул ее мысли к жизни Неда Биггинса. Должно быть, он жил простой, честной, не похожей на ее жизнью, как и подобает фермеру. Селия горько рассмеялась над притворной непринужденностью, которую изображали сэр, Джейсон, Колин и она, когда каждое утро рассаживались за стол близко друг к другу, пили по-французски поджаренный кофе, ели свежие яйца с йоркширской фермы, а сэр Джейсон жадно изучал «Файненшел Таймс». Она едва могла проглотить кусок еды, ибо знала, что эти темные глаза скоро начнут изучать ее.

Иногда оба кузена казались Селии похожими: большие, озера глубоких карих глаз, крепкие прямые переносицы, чувственные губы. Однако как мог один из них быть таким нежным, а другой — таким жестоким? Все же… в их жилах текла одна кровь, и Селии не хотелось думать о других тревожных чертах, которые оба разделяли. Как это ни странно, она иногда чувствовала, что между ними проходил ток нежных эмоций, но тут же переходил в страшную ненависть всякий раз, когда сэр Джейсон навязывал себя Селии и самодовольно взирал на Колина, а тот возвращал ему взгляд, полный явного отвращения. Однако такое происходило лишь в тех случаях, когда Колину дозволялось оставаться в одной комнате вместе с ними или когда спиртное не доводило его до беспамятства. Если не считать этого, оба кузена относились друг к другу вполне цивилизованно, и Селия уже начинала сомневаться в том, что произошло с ней до этого.

Она понимала, что Колину хочется быть рядом, чтобы защитить ее от возрастающей грубости кузена. Однако если он и находился рядом, то не мог ничего поделать, кроме как беспомощно сидеть и безучастно смотреть, каким унижениям старшему Хардвику взбредет в голову подвергнуть свою очаровательную пленницу, ибо крепкий напиток и страх перед сэром Джейсоном лишали Колина любых возможностей выразить протест. Но в действительности он больше всего боялся того, что происходило, когда его не было… как это случилось в ненастную ночь после приезда Селии. Казалось, будто страшные удары грома, оглашавшие залитую дождем пустошь, подпитывали и давали волю жестокости, затаившейся внутри сэра Джейсона. Словно зверь, он жаждал крови и получал ее. Весь вечер электрический свет моргал, пока Селия одна сидела в библиотеке, стараясь при таком страшном шуме сосредоточиться на книге. Поскольку это был один из ее критических дней, она чувствовала себя довольно скверно и ей хотелось лишь свернуться на крепко набитых подушках дивана и почитать.

В такое время сэр Джейсон не приставал к ней, отдавая дань месячному циклу женского организма. Однако искры электричества, трещавшие в неподвижной атмосфере, довели его до неистовства, и он отправился на поиски своей пленницы. Он застал ее сидящей с скромно поджатыми под собой ногами, чистая белая ночная рубашка едва прикрывала изящные округлости колен. Желтая лампочка освещала потертые страницы книги, которую она держала в руках. Она выбрала «Джейн Эйр», но сегодняшним вечером ей не позволят дочитать ее.