Книга Круиз с сюрпризом - Марина Серова

Внезапно дорогу нам преградил какой-то молоденький лейтенантик, который очень решительно посоветовал нам не загромождать проход и не создавать нездоровую панику.

А интересно, если бы мы создали «здоровую панику», у него к нам не было бы претензий?

Игорь попытался его уговорить, утверждая, что он безутешный друг покойного и подозреваемого, а я, по крайней мере, их любимая сестра. Но на лейтенанта эти уговоры не подействовали, он сказал, что через полчасика — пожалуйста, а сейчас — нет, нет и нет! Идет следственный эксперимент!

Произнеся эти слова подобающим событию торжественным голосом, он благополучно вытолкнул нас на палубу и спустя несколько минут добавил к нам всех остальных, кто не имел, судя по всему, непосредственного отношения к эксперименту. Видимо, эксперимент шел полным ходом и был строго засекречен.

Среди выгнанных к нам на палубу людей были, во-первых, члены экипажа и теплоходной обслуги. Они выгодно отличались от остальных бодрым видом (привычка рано вставать) и несокрушимым спокойствием. Посторонних я что-то не заметила: еще бы, все спят, как слоны, отдыхают, одна я как проклятая ввязалась в эту чепуху… Ладно, хватит себя жалеть.

Еще в этой толпе были нами обнаружены Серега и Владик. Как положено друзьям покойного и обвиняемого, они были мрачны, расстроены, и сознание собственной важности легло на их плечи тяжким грузом. Владик увидел нас с Игорем и величественным жестом поманил к себе, разгоняя толпу Толпа послушалась и расступилась, мы подошли. Владик сделал еще один очень красивый жест, призванный обозначить всю силу скорби, которая его в данный момент охватила, и промолвил:

— Вот, Таня! Кто бы мог представить!.. Что же это делается!.. — Фразы лились не спеша, между ними выдерживались поистине мхатовские паузы. Сережа за спиной у Владика догонял эту великолепную речь согласными кивками головы и выразительными пожиманиями плеч. Ей-богу, такого спектакля я давно уже не видела. Я бы на месте милиции первым делом арестовала именно их — слишком уж неискренней и наигранной казалась эта мировая скорбь.

То же самое, видимо, почувствовал и Игорь, потому что он перебил вошедшего во вкус Владика:

— Ребята, что там за эксперимент?

— Да проверяют алиби Генки, — внезапно Владик заговорил как нормальный человек, и я перестала его подозревать, — то есть в том, что алиби нет, менты абсолютно уверены, но им надо это подтвердить.

— И пиджак весь в крови, — невпопад, но очень к месту сказал Сережа.

— Генкин? — поинтересовалась я, хотя это и так было понятно.

— Ага. И в каюте кровь.

— А Гена что говорит?

— А что он может сказать, — отозвался Владик, — что это чушь собачья, что Сашку он не убивал, а где был в момент убийства — не ваше дело.

— Так они точно знают, когда произошло убийство?

— Примерно. Обслуга видела Сашку в начале седьмого поднимающимся на верхнюю палубу. А в половине седьмого его нашли мертвым.

— Ну и что? И Гена, как все нормальные люди, спал в это время в своей каюте. Так можно заподозрить любого, — продолжала я в полном недоумении.

— В том-то и дело, — отозвался Вадик, — что не было его в каюте. Не ночевал он там.

— А где он был?

— Не наше собачье дело, — ответил Сережам добавил:

— Так он отвечает почти на все вопросы. Что, естественно, не прибавляет ему ничего положительного в глазах здешней милиции. К тому же этот свой заляпанный кровью пиджак он пытался выстирать.

— Так. А жена его что говорит?

— А что ей говорить? Плачет.

— Это она сказала, что он не ночевал в своей каюте?

— Нет, это обнаружили, когда нас всех будили. А она не знала — они же в разных каютах, — спокойно, как нечто само собой разумеющееся, объяснил Владик.

— Ага. Тогда понятно, — обалдело ответила я. Хотя ничего мне не было понятно.

— Тань, Ира с Катей хотели с тобой поговорить, — напомнил Игорь.

— Конечно. Но туда ведь не пускают… — начала я и увидела, что, похоже, «эксперимент» закончился: народ с палубы потянулся обратно, а на палубу вышла парочка милиционеров вместе с капитаном нашего теплохода.

На капитане лица не было, и это вполне понятно — такое ЧП. Сережа ринулся по направлению к каютам, исчез там и появился через несколько минут:

— Таня, девчонки просят тебя зайти к ним.

— Ага, я пошла, — кажется, я знаю, зачем я им понадобилась. Ни за что!

«Девчонки» сидели в Катиной каюте. Сейчас было хорошо заметно, что они ровесницы своих мужей или чуть помоложе. Да, лет тридцать, не меньше. Физиономии красные, распухшие. Сами расстроенные. Да уж, на их фоне я действительно выгляжу почти Афродитой.

Наверное, надо что-то сказать, дольше молчать уже просто неудобно:

— Катя, Ира, мне так жаль, что все это случилось, — черт, а что тут еще скажешь?

Они синхронно покивали головами, повсхлипывали, но ничего не сказали. Они что, ждут, что я сама предложу им свои услуги? Вот еще — я сюда пришла не наниматься, а наоборот, отказываться.

Мы еще помолчали, я не выдержала первая:

— Так вы что, решили сойти с теплохода? — Ну и глупость же я сморозила! Нет, они останутся и продолжат отдых.

— Да, и будем пытаться перевести следствие в Тарасов. Там удобнее. Ну, и Сашу я, конечно, туда повезу, — ответила Катя, не найдя, по всей видимости, ничего глупого в моем вопросе.

Мы еще помолчали. Я уже начала сомневаться в правильности своего предположения — может быть, им просто не хватало женской поддержки и участия. И тут Катя наконец сказала:

— Таня, такая ситуация, нам просто не к кому обратиться. Мы знаем, что ты сейчас находишься в отпуске. — Ага, долгожданном и кратковременном. Не возьмусь. — Но мы согласны платить больше твоих обычных расценок. Ты ведь берешь двести долларов день, за пять дней вперед, плюс накладные расходы? — Я кивнула. Точно, говорила я им вчера о своих расценках — чего не скажешь по пьяной лавочке. Не возьмусь ни за какие деньги. — А мы будем платить четыреста. Все-таки хоть дело и одно, заказчиков-то двое. — Заманчиво, конечно. Но не возьмусь! Я в отпуске.

К Катиной просьбе присоединилась и Ирина:

— Таня, мы очень просим. Найди этих сволочей! Уроды! Я их своими руками, своими руками… — Ну наконец-то отдельные всхлипывания переросли в бурный рев. К Ире присоединилась Катя, и получился очень слаженный дуэт.

Я предприняла все положенные в этой ситуации действия: отхлестала подружек по щекам, дала им воды и накапала валокордина. Села на свое прежнее место и задумалась. Ира с Катей перестали реветь и дружно пили воду. А меня сейчас очень интересовал вопрос: чего это Ира так жаждет скорой и мучительной смерти Сашиных убийц? Да, убили мужа подруги. За подругу так сильно переживает? Да, в убийстве обвинили ее мужа. Так ведь не в неуловимых мстителей надо играть, а искать самых лучших адвокатов и мужа отмазывать. Нет, реакция явно очень интересная. Неужели у них были более чем дружеские отношения? А что, вполне возможно: Ира в нормальном состоянии очень даже симпатичная, ничуть не хуже Кати. Но, надо сказать, и не намного лучше. И вообще, они в чем-то очень похожи — тип один.