Книга Начальник Нового года - Наталья Осис

– О боже! – возопил начальник. Дернул ручку в одну сторону, в другую, наконец вышел вон и ахнул дверью.

– Да, да, – задумчиво сказала Катя, почесывая подбородок. – «И вышед вон плакался горько» – это не про него, этот не плачет.

Катя подобрала свои сумки, аккуратно сложила их на стуле. И опять замерла, покачиваясь с пятки на носок.

– Коммуникация! – передразнила она серьезную Тину. – Коммуникация – это наше все! Тина, тебя обманули твои американцы. Это, может, у них бывает диалог, который заканчивается коммуникацией. А у нас тут пьеса «Чайка». Один произносит монолог со сцены про львов, орлов и куропаток, а другие сидят в своем болоте и не квакают.

Катя пожала плечами – какой смысл об этом думать? – и пошла на запах чая «японская липа». Но, уже уходя, все-таки сказала воображаемой подруге:

– Зато, Тиночка, у меня новые ботинки, и я буду сейчас пить чай. А компьютер – ну что ж! Куплю я его себе рано или поздно. Когда-нибудь. Когда денег на него соберу. Ква!

Валентина

Хорошенькая машинка Тины прилежно месила колесами грязную снежную массу, и ей оставалось совсем немного. Вереница машин привычно медленно ползла по Малой Бронной, и Тина продвигала свою машинку вперед по нескольку сантиметров в минуту. Странное дело, пробка сегодня не раздражала Тину. Ей было о чем подумать, но по дороге она не успела ничего решить. А в магазине, куда она ехала, предстояло налаживать коммуникацию. Тина, свято верившая в коммуникацию, подозревала, что лучше бы ей сегодня ни с кем не общаться, потому что велик риск случайно сказать что-нибудь совсем не то.

«У меня же могут быть очень важные и серьезные проблемы. Я ведь владелец», – впервые за сегодняшнее утро подумала нечто внятное Тина, вдвинула свою машинку на узкое и неудобное, зато персональное, зарезервированное лично за ней место парковки. Машинка моргнула фарами и тихо квакнула. Хорошая машинка.

– Здравствуйте! – громко сказала Тина от порога, ни на кого не глядя. – Сделайте мне, пожалуйста, чашку чая. Вкусного. «Японскую липу», например.

– Здравствуйте, Валентина Викторовна! – сказало от вешалки прекрасное создание, глядя Тине в ноги. – А такого чаю у нас, наверное, больше нету.

Тина поморщилась: в магазине невозможно избежать имени-отчества, но лишний раз слышать «Валентину» ей было неприятно.

– Гм, – сказала она, обращаясь к потолку, – давайте решим вопрос. Пошлем кого-нибудь за чаем. А где, кстати… Саша, да?

В это время в магазин вбежала совсем молоденькая и тоненькая Саша, разогнавшаяся так, что не смогла вовремя затормозить, схватилась за вешалку, чуть не упала и только чудом не уронила ее. Вслед за Сашей в магазинное тепло влетело небольшое морозное облачко, отчетливо пахнущее сигаретным дымом. Тина ме-е-едленно повернула голову и сказала с материнской укоризной:

– Сашенька, вы так и не бросили курить?

Сашенька только собиралась что-то ответить, как из недр магазина величественно выплыла похожая на корабль Роза Самуиловна, у которой были усы и огромные, как две дыни, груди. Роза Самуиловна зимой ходила в мохнатых кофтах, а летом – в «хламидо-монадах», как она сама говорила. Роза Самуиловна маршировала, как гренадер, и говорила, как протодьякон. Она нарушала все эстетические представления Тины. И социальные тоже. И вообще все представления, которые у нее были. Но сделать с этим Тина ничего не могла. Роза Самуиловна досталась ей вместе с магазином: уже подписав все документы, бывший муж Тины между делом обронил, что попросит Тину посадить у себя «очень полезную тетку-бухгалтершу, наследие советских времен, зверя в своем деле». «Ты ни о чем не беспокойся, – добавил он, – я ей сам буду платить, а она заодно и за вашими финансами на первых порах присмотрит». «Зверь-бухгалтерша» присматривала не только за финансами, но и вообще за магазином. Тина делала вид, что не очень этим довольна, но следила лишь за тем, чтобы внешне ее статус владельца соблюдался. А до тех пор, пока никто не отвлекал ее во время долгих поездок по центрам мировой моды, где она закупала одежду, – до тех пор Тину вполне устраивало такое положение вещей.

Когда-то, раньше, когда Тине нужен был гид по Италии, она брала с собой Катю. То есть сначала Тина и Катя не очень-то дружили, но когда Тине понадобился переводчик для поездок в Италию, кто-то из одноклассников сообщил, что Катя Дашкова, оказывается, работала в Италии, но вернулась недавно из-за бабушки. Катя легко согласилась ездить (если ненадолго, сразу уточнила она), отказалась от гонорара, сказав, что оплаты дороги и гостиницы ей вполне достаточно.

– Я скучаю по Италии, – простодушно призналась она. – Понимаю, что это очень странно, но все равно скучаю.

Тина тоже скучала по своему международному колледжу. Товарищей по учебе давно разнесло ветром по всему миру, увидеть их было невозможно, поэтому Тина еще больше скучала.

А Катю она так полюбила, что уже не могла понять, как это в классе никто ее не замечал. Или она, Тина, не замечала?

– Ну и что, зато теперь заметила, – говорила себе Тина. Она всегда старалась мыслить позитивно.

Скоро Катя уже не смогла никуда ездить (бабушке становилось все хуже), Тина научилась управляться сама, но за Катей она приглядывала.

Тина обвела взглядом магазин и уставилась на потолок. И зачем она сюда приехала? Ах да, посмотреть, не нарушают ли подчиненные рекомендованное расположение платьев и сумочек.

– Да, Саша, и правда, сходи за чайком, – густым басом сказала Роза Самуиловна. – Заодно и булочек разных купи, зефира, пирожных. Денежку только возьми.

– У меня есть, – пискнула Саша и мгновенно исчезла.

– А вас, Валентина Викторовна, тут дожидаются.

Тина сразу же перестала разглядывать потолок и подобралась.

– Кто? Финансовая проверка? ДЭЗ? Пожарные? – очень тихо и напряженно стала спрашивать Тина.

– Лучше! – провозгласила Роза Самуиловна и широко повела рукой. – Братец ваш, Валентина Викторовна!

И вот оттуда, из святая святых, из очень советского кабинета Розы Самуиловны, в который она никого не пускала, вдруг появился Митя. Брат был, как всегда, в своем репертуаре: в пестрых штанах, похожих на юбку (шальвары, шаровары – как же они называются?), в расшитой бисером рубахе, меховом жилете. Полголовы у Мити оказалось выбрито, а уцелевшие волосы были изрядно длинны и заплетены в косу. В остальном братец выглядел прежним: загорелый, глаза блестят, крылья породистого носа раздуваются – манят его запахи и дальние ветры, жить ему интересно. Если бы он хотя бы иногда одевался во что-то приличное, Тина, пожалуй, хвасталась бы им напропалую. Братец был хорош. Но он не только не одевался как следует, но и в Москве почти не бывал.

– Сестренка! – завопил одичавший в своих экспедициях братец. – Я тебе что привез с Алтая!

– Мы, собственно, поэтому и без чая, – с плохо скрытой гордостью добавила Роза Самуиловна. Митю она почему-то любила как родного, ревниво следила за его успехами и опекала как могла. В скобках надо заметить, что к Тине «тетка-бухгалтерша» относилась прохладно.