Книга Окольные пути любви - Дейзи Миллер

Лиза покачала головой.

— Нет, ты упускаешь два момента.

— Каких же?

— Во-первых, меня воспитывали не как приемную, а как свою родную. Меня выдавали за нее. И, во-вторых, кроме папы и мамы, никто, кажется, ни о чем не догадывался, а это уже о многом говорит.

— Что ты имеешь в виду?

— Подумай сама. Ребенок не может появиться в одночасье, его надо выносить. Беременность не скроешь. Нельзя встать однажды утром и сообщить знакомым, что у тебя родилась дочь. Значит, либо мама уезжала куда-то по крайней мере на четыре — пять месяцев, либо притворялась беременной. Ну, например, носила под платьем подушку или что-то в этом роде. Другими словами, все это готовилось заранее.

Кейт устало потянулась, зевнула и с опозданием прикрыла рот ладошкой.

— Да, запутанная история. И какой вывод?

— Вывод? История не только запутанная, но, похоже, и темная. Почему папа и мама так упорно все скрывали? Почему моя настоящая мать ни разу за двадцать шесть лет не поинтересовалась, как там ее дочь? Почему…

— Этого ты не знаешь, — перебила ее Кейт. — Может, и интересовалась, да только тебе ничего не говорили. Меня больше другой вопрос волнует.

— И какой же?

— Почему мама все же рассказала тебе об этом. Да еще упомянула этого Чалмерса. Не хочешь позвонить?

Лиза посмотрела на часы.

— Пожалуй, нет. По крайней мере не сейчас. Во Флориде сейчас раннее утро. И вообще… Хочу сначала навести справки здесь. Поговорить с мамиными знакомыми — например, с миссис Грейстоун или миссис Карвет. Проверить запись о рождении. Просмотреть документы здесь, дома.

Кейт еще раз потянулась, бросила взгляд на бутылку и решительно поднялась.

— Ладно, давай поговорим обо всем завтра. Честно говоря, у меня сегодня мысли разбегаются. — Она обошла столик, погладила Лизу по голове и чмокнула в макушку. — Ты только будь осторожна, хорошо? И помни — я всегда с тобой. Спокойной ночи, сестренка.

— Спокойной ночи, — пробормотала Лиза. — И не беспокойся за меня — я вовсе не собираюсь ворошить муравейник прошлого.

Если бы мы всегда выполняли свои же обещания.

Она долго лежала в темноте, пытаясь уснуть, вытеснить из головы мысли, что кружились там бесконечным хороводом. Жизнь, еще утром казавшаяся простой и ясной, внезапно перевернулась, как переворачивается получивший пробоину корабль. Все вроде бы осталось прежним, но выглядело теперь иначе. Пол ушел из-под ног, и сама она повисла в пустом пространстве, не зная, за что ухватиться, кого звать на помощь и что вообще делать — выбираться из каюты и бросаться в незнакомое, неприветливое море или ждать, пока кто-то придет на выручку.

Зачем? Чего ради? Что заставило маму написать это письмо и раскрыть тайну, которую они с отцом так бережно хранили много лет? Кто ее настоящие родители? Почему они отказались от нее? Живы ли они еще или их давно нет на свете? И как теперь будут складываться ее отношения с Кейт?

Сестренка.

Мало-помалу водоворот мыслей замедлялся.

Конечно, можно было бы сделать вид, что ничего не случилось, что никакого письма нет, и идти дальше намеченным путем, но Лиза понимала — так не получится: загадка будет висеть за спиной невидимым грузом и рано или поздно ее придется решать. К тому же и мама никогда бы не написала этого письма, если бы не хотела… Что? Предупредить о чем-то? Указать на возможную скрытую пока опасность? Предостеречь? Если так, то дело двадцатишестилетней давности еще не закрыто.

Лиза перевернулась на другой бок. Прислушалась. Как это часто бывает, в будто бы полной тишине проступили звуки: шорох листьев за окном, писк залетевшего в комнату комара, тиканье часов.

Неужели же в доме не сохранилось никаких следов, никаких документов, писем, фотографий? И при чем здесь этот Эван Чалмерс? Кто он такой?

Пролежав без сна еще с полчаса, Лиза поднялась, накинула халат, сунула ноги в шлепки и, стараясь не шуметь, выскользнула из комнаты. Хотя после смерти матери прошел уже месяц, разбором бумаг они с Кейт еще не занимались, постоянно находя какую-то причину, чтобы отложить это дело на потом.

Откуда начать? Разумеется, дом она знала как свои пять пальцев. В детстве они с Кейт частенько играли в нем в прятки, забирались в самые потаенные его уголки, начиная от подвала и заканчивая чердаком. Особняку было более ста лет, а построил его в 1896 году Стив Макбейн, перебравшийся в здешние места как раз в то время, когда в окрестностях Мерфи-Лейка обнаружили серебро. В отличие от многих ему повезло — купленный участок принес немалую прибыль, и новоявленный богач решил первым делом пустить корни. Сначала он построил дом, тогда еще двухэтажный, потом женился на местной красавице, а уже затем приступил, как здесь говорили, к освоению территории. Прииски скоро иссякли, цены на серебро упали, и многие из тех, кому повезло меньше, чем Стиву Макбейну, покинули Мерфи-Лейк в поисках лучшей доли. Население городка резко сократилось, но перед Второй мировой войной у оставшихся вспыхнула новая надежда — власти заговорили о строительстве железной дороги, которой предстояло связать город с Сиэтлом. После войны сюда стали приезжать те, кого манили дикие ландшафты, свежий воздух, отличная рыбалка и невысокие цены. Последние, впрочем, вскоре поползли вверх. И дом Макбейнов тоже подрос, на целый этаж. В шестидесятые особняк подвергся реконструкции, в нем появилось газовое отопление, подвал переоборудовали под хозяйственные нужды, но укромных местечек хватало.

Впрочем, спускаться в подвал Лиза не собиралась — ее целью была угловая комнатка на третьем этаже, которую в семье называли архивом. Там оседали старые документы, счета, договора, фотографии, не нашедшие места в альбомах, газеты и журналы, потрепанные книги. За порядком в ней всегда следил отец, а девочки заглядывали туда редко, и в памяти Лизы она осталась пыльным складом со стеллажами, на которых стояли какие-то серые коробки с ярлычками.

Прежде чем подниматься на третий этаж, Лиза спустилась в кухню — все ключи хранились там. Прихватив связку, а заодно и соорудив бутерброд с ветчиной и сыром, она прокралась по лестнице, прислушалась — из комнаты Кейт не доносилось ни звука — и двинулась дальше. Попасть ключом в замочную скважину получилось только с третьей попытки. Петли, словно напоминая о том, что их давно не смазывали, противно скрипнули, но выключатель оказался именно там, где ему и следовало находиться, — слева от входа, на высоте головы.

Стеллажи, шкафы, ящики… Ни одного окна. На стенах с десяток картин, не удостоившихся чести украшать собой жилые помещения и безжалостно сосланных доживать век в этой богадельне ненужных и забытых вещей. Посредине комнаты небольшой столик и стул. На столике пустой графин и перевернутый стакан — симпатичная пара из тонкого, похоже муранского, стекла. И на всем слой пыли.

— И как же я тут что-то найду? — спросила шепотом Лиза.

Ответа не было.