Книга Вертикаль жизни. Книга 1. Победители и побежденные - Семен Малков

* * *

В стране продолжалась ожесточенная кампания поиска и разоблачения замаскировавшихся шпионов и внутренних врагов советской власти. Судили и уничтожали троцкистов и бухаринцев, различного рода вредителей в промышленности и на селе. Народ призывали к бдительности.

Школьникам ставили в пример Павлика Морозова. Этот юный сельский пионер помог вывести на чистую воду своих родных, которые прикидывались честными тружениками, а на деле были злейшими врагами социалистического строя. Узнав, что они готовят вредительство, маленький патриот донес на своих родителей и его за это убили. Пресса и печать превозносили Павлика как героя.

Вскоре и Тёме выпал шанс в некотором роде повторить подвиг Морозова. На период зимних каникул его отвезли к бабушке и дедушке в Лосинку. Так все называли станцию Лосиноостровскую. Родители отца, вместе с его незамужней сестрой Феней и младшим братом Димой, делили половину верхнего этажа бревенчатого барака с семьей участкового милиционера Коршунова. Илья и Борис прописаны были там же, но предпочли общежитие, и приезжали в Лосинку только по выходным.

Дедушка Илья, кряжистый бородатый старик с добрым взглядом светло-голубых глаз, столярничал в мастерской и его сыновья Боря, Илюша и Дима, как дети рабочего, беспрепятственно прошли в институты. В отличие от Инны, которой для поступления в вуз пришлось из-за своего непролетарского происхождения зарабатывать «рабочий стаж» на стройке.

Столяр дедушка был превосходный и умел из дерева делать все. Особенно разного рода лодочки и корабли. Тёме он выточил пару деревянных коньков, которые прикручивались к валенкам, на них можно было легко кататься по снежному насту зимних дорог. Дед был немногословен, пространных разговоров с внуком не вел, но, приходя с работы, любил с ним повозиться, якобы пробуя силу, и мастерил все, что тот попросит.

Бабушка же, которую все называли «баба Ада», была очень общительна, обо всем Тёму расспрашивала и много рассказывала сама. Плотная и маленькая, с живыми черными глазами и приветливой улыбкой, она была признанным лидером у окрестных старух. И хотя баба Ада была малограмотной, как тогда говорили «темной», к ней постоянно приходили за советом и утешением.

От нее-то Тёма и узнал, что дедушка не всегда был простым столяром. Оказывается, до революции Илью Самойловича Наумова знали в Астрахани как богатого купца второй гильдии, делавшего лучшие на Волге бочки для засолки рыбы. Благодаря этому отец Тёмы и старший сын, погибший на Германском фронте, окончили университеты еще в царское время, а дочери были одними из самых богатых невест — не то, что теперь.

Вскоре открылась еще одна, куда более ужасная тайна. Дедушка с бабушкой жили под одной крышей, однако мира между ними не было. Дед только отдавал ей заработанные деньги и питался вместе со всеми, но почти не разговаривал и спал на лежанке за перегородкой, где у него был верстак. Как Тёма выяснил после одной из перебранок между старшими, произошло это на религиозной почве. Вернувшись к обеду и снимая коньки в коридоре барака, он услышал, как старики ссорятся.

— Никогда не прощу, что предал веру наших отцов! — горячилась бабушка. — Ну ладно еще — в царское время. Если б не стал выкрестом, то дороги тебе не было бы. И мне пришлось это терпеть, втайне молиться нашему богу и соблюдать обряды. Но теперь-то никто тебе не мешает!

— Я не флюгер какой-нибудь, чтобы вертеться во все стороны, — упрямо возражал дед. — Думаешь легко мне было переходить в другую веру? Но раз уж сделал это и стал православным, то им и помру.

— Чего же ты теперь в церковь не ходишь? — резко упрекнула баба Ада. — Сколько лет туда таскался, даже в хоре пел.

— Не хожу потому, что одна на всю Лосинку и далеко, — ворчливо ответил дед. — Да и молодежь над верующими смеется. Но Бог един, и он у меня в душе.

— Значит, хочешь умереть вероотступником? — непримиримо повысила голос бабушка. — Не будет тебе на том свете покоя!

— Как знать, Ада? — стоял на своем дед. — Вот партийцы утверждают, что Бога нет, и все это поповские выдумки. Увидим, когда там окажемся.

— Богохульник! — возмутилась бабушка — А говоришь, что — верующий.

Поняв, что больше ничего интересного не услышит, Тёма оставил коньки в коридоре и, обмахнув веником снег с валенок, вошел в жарко натопленную комнату.

* * *

Окончательно просветил Тёму его ровесник, соседский Николка Коршунов. Был он рослым в отца-милиционера, долговязого, как «дядя Степа» — героя детского стихотворения Михалкова. Хотя Николка был крупнее и весил больше, Тёма его почти всегда побеждал, так как был половчее и сообразительнее.

В тот день с утра, вместе с другими ребятами, они строили во дворе снежную крепость. Вдоволь набегавшись, Николка, который был в курсе всего, что происходило в округе, поманил Тёму пальцем.

— Пойдем, что тебе покажу! — сказал с видом заговорщика. — Тут один мильтон, что вместе с моим папкой служит… В общем, женился… и они днем, — он замялся, покраснев, — это самое… ребенка делают. Хочешь посмотреть?

Тёму уже жутко интересовало то, как «делают детей». Тоже покраснев, он молча кивнул, и Николка повел его к соседнему бараку. Перебравшись через невысокий забор, утопая в снегу, пацаны добрались до окна на первом этаже и приникли к стеклу. Зрелище было такое, что им мог позавидовать любой эротоман!

Прямо перед их глазами, на старинной двуспальной кровати с никелированными шариками занималась любовью совершенно голая молодая пара. Это были молодожены, которые даже днем, как уже известно было всем соседям, находили время для секса. Несмотря на малолетство, Тёма и Николка отлично знали, чем они занимаются, хотя и не понимали, почему затрачивают столько усилий и мучительно стонут. Но смотреть было очень интересно!

От этого увлекательного занятия их оторвал окрик вышедшей из дома бабки, и ребята бросились наутек. Они порядком озябли и отправились к Николке, чтобы отогреться и поиграть в тепле. Его отец и мать были на работе, и друзья, сбросив пальто и валенки, прямо на полу занялись борьбой, устроив в комнате изрядный кавардак.

— А ты знаешь, что твоя баба Ада — жидовка, и все старухи, которые всегда у нее толкутся, тоже? — спросил Николка, когда они, подустав, сидели, отдуваясь после очередного поединка. — Мамка говорит, что жиды пьют кровь христианских младенцев.

Тёма попробовал представить свою маленькую симпатичную бабушку в образе злой ведьмы, и это было столь дико и невероятно, что он пришел в негодование.

— Думай, что говоришь! Не то дам леща и дружить не буду, — заявил он приятелю. — Чтоб моя бабушка такое могла — это надо придумать!

— А чего тогда у бабы Ады всегда старухи собираются и какие-то праздники не наши справляют? — въедливо спросил Николка. — Ты ничего не знаешь, но мы-то, как соседи, все видим. Неужто твой дедушка тоже жид?

— Ну и дурак же ты! — разозлился Тёма. — Как он может быть жидом, когда у него на шее крестик висит? Разве ты не знаешь?