Книга Снайпера вызывали? - Марина Серова

Однако следующие два дня никаких признаков тревоги у босса я не замечала.

Может быть, он получил по своим каналам какую-то обнадеживающую информацию, может быть, его аналитики протрезвели, явились с повинной к шефу и сказали, что всю теорию они взяли с потолка.

Как бы там ни было, шеф был целиком погружен в дела и не очень-то реагировал на мои постоянные напоминания о необходимости соблюдать осторожность. Мне даже пришлось поговорить с Андреем Васильевичем начистоту и твердо заявить ему, что если он и впредь будет позволять себе такое безалаберное поведение, то наш с ним контракт можно считать расторгнутым.

Кстати сказать, подобное поведение не было чем-то из ряда вон выходящим у людей, с которыми я работала. Многие даже не выдерживали моих условий и отказывались от моих услуг через несколько дней.

Но подобные проколы — а я считаю это именно проколом, причем с моей стороны, — бывали все реже и реже. Теперь я внимательно присматривалась к человеку, чью жизнь я должна была охранять от посягательств, и решала, стоит ли вообще браться за предлагаемую мне работу. Как правило, я не ошибалась в своем решении.

Дело в том, что для многих бизнесменов охрана — это нечто обязательное, но лишь формально. Секьюрити для них — знак собственной значимости, и прежде всего в глазах окружающих, а не реальная защита.

А разве приятно быть показателем преуспевания, чем-то вроде дорогой вещи — новой модели «Вольво» или крошечного мобильного телефона?

Раменский мог, например, выскочить из автомобиля, не дождавшись, пока я выйду первой. Мог запросто отпустить меня на полчаса, а сам в это время встречаться с каким-нибудь знакомым в кафе. Или, например, просто пройтись по улице, заглядывая в свои магазины и проверяя, ровно ли лежат ценники на витринах, такой у него был прикол, приводивший в трепет продавцов и управляющих.

Как можно нормально работать охраннику в такой обстановке, не понимаю.

А поскольку я «подписалась» на работу с Раменским, то мне приходилось то и дело осаживать его неумеренную прыть и буквально заставлять Андрея Васильевича следовать не мной придуманным правилам.

Раменский подчас сердился, но в конце концов соглашался со мной и не перечил.

Впрочем, у него появилось новое развлечение — Андрей Васильевич любил «навести туман» и попугать человека, который, скажем, едет с ним в одном автомобиле на какую-нибудь деловую встречу.

В таком случае Раменский перед тем как шевельнуть мизинцем — я не преувеличиваю, — спрашивает у меня разрешения, я, подыгрывая ему, на полном серьезе отдаю распоряжения, а сидящий с нами в машине Ренат Касимов серьезно кивает головой.

Его сосед сначала не понимает, в чем дело, но потом просекает, что к чему, и, сообразив, что охрану такого уровня просто так не нанимают, начинает трястись, будучи уверен, что через минуту-другую нас начнут обстреливать из гранатометов. И на меня начинали смотреть, как на какого-нибудь «крепкого орешка» из голливудского боевика, разве что сменившего пол.

Ренат Касимов изо всех сил всем своим поведением старался подтверждать мою репутацию. Этот неразговорчивый молодой человек работал у Раменского «чиновником по особым поручениям», как шутливо выражался босс. На самом деле Ренат исполнял функции конфиденциального курьера и секретаря одновременно.

Вернее было бы определить функции Рената как нечто среднее между верным псом и электронной записной книжкой: Ренат мог, например, подсказать заработавшемуся боссу, что он запланировал сегодня встречу на пять, а если шеф хочет назначить собрание директоров своих магазинов, то может не успеть к установленному времени, и, наверное, следует забить стрелку на час позже, чтобы не заставлять людей тратить время попусту.

Раменский целиком и полностью доверял мнению своего конфидента и старался всегда иметь его под боком, чтобы спихнуть на Рената какое-нибудь не очень важное дело или поручить не очень принципиальные переговоры. Также в обязанности Касимова входило вести переговоры насчет места и времени встреч своего босса, дозваниваться до труднодоступных людей из местного правительства и тому подобная суетливая и отнимающая кучу времени деятельность. Короче, для босса он был незаменим.

Сначала Ренат отнесся ко мне несколько ревниво. Если продолжить начатое сравнение, то так могла бы воспринять породистая охотничья собака появление у хозяина легкомысленной болонки — не перепадет ли новому питомцу больше любви и внимания?

Но, убедившись, что я не претендую на местечко в сердце Андрея Васильевича, и удостоверившись, что я ни на йоту не перехожу грань, где кончаются сугубо деловые отношения, Ренат заметно помягчел и стал ко мне более расположен.

Впрочем, кое-кто был очень даже недоволен моим присутствием рядом с Андреем Васильевичем. В первую очередь тут нужно назвать супругу «рыбного короля» Викторию Федоровну Раменскую.

Очевидно, эта дама решила, что среди деловых кругов возникла новая мода — заводить себе любовницу-охранника. Если раньше эту роль традиционно выполняли секретарши, бывшие для жен бизнесменов объектом лютой ненависти, то теперь, видимо — по мнению Раменской, — жен решили перехитрить и «сменить пластинку».

Виктория Федоровна прочно вбила себе в голову, что супруг пудрит ей мозги, что никакая я не охрана, а самая натуральная шлюха.

Однажды я краем уха слышала следующий диалог супругов Раменских:

— И ты что, еще ей и зарплату платишь? — негодовала Виктория Федоровна.

— Так она же работает! — резонно возражал ей Андрей Васильевич.

— Работает? Хм! С каких это пор ложиться под своего босса называется работой? — язвительно интересовалась Виктория Федоровна.

— Она не ложится, — устало возражал ей муж. — Выбирай выражения, дорогая.

— Не ложится? — не унималась Виктория Федоровна. — Значит, вы стоя развлекаетесь?

— Мне не звонили из Норвегии? — пытался перевести муж разговор на другую тему. — Я дал свой домашний телефон одному дилеру…

— Что у тебя с ней за дела? — настаивала Виктория Федоровна.

— Это мужчина, — машинально поправил ее Андрей Васильевич.

— Это мужчина?! — палец Виктории Федоровны ткнулся в мою сторону.

— Дилер, который должен мне позвонить, — мужчина! — заорал Раменский.

— Какой еще дилер? — удивилась Виктория Федоровна. — Ты же сказал, что эта дамочка — твой охранник. Или я ослышалась?

Раменский тихо, но внятно матерился, Виктория Федоровна удовлетворенно улыбалась, а я… Я продолжала сидеть в хорошо протопленном холле загородного дома Раменских, поневоле слушая через открытое окно столовой всю эту нудную перепалку.

Она, кстати, происходила за трапезой. Я не любитель принимать пищу в середине дня. Честно говоря, мне ближе европейский гастрономический тип — плотный завтрак с утра и хороший обед вечером, но не слишком поздно; ужинать я давно разучилась.