Книга Плывущая женщина, тонущий мужчина - Масахико Симада

Он провел в Америке два года, защитив докторскую степень. Жизнь молодоженов, надежно защищенная от каких-либо внешних воздействий, безмятежно протекала в университетском кампусе под шелест рощи и плеск водопада. Итару посетил их во время летних каникул, когда учился на втором курсе. Со стороны они казались дружной парой, проводящей медовый месяц, но, на его взгляд, избыточное внимание, каким они окружали друг друга, возводило между ними непреодолимую преграду. Если б, допустим, они после обеда, вместе подремывая перед телевизором, смотрели старую комедию и громко хохотали или он бы клал голову ей на колени и она выковыривала ему воск из ушей – если б между ними были такие непринужденные отношения, они бы, наверное, походили на настоящих супругов. Но они жили в постоянном напряжении, точно сватовство затянулось. Редко встретишь молодую пару, которая бы вела такую тихую жизнь. У Итару было чувство, что он навещает супругов, пораженных депрессией. Впрочем, когда Итару пытался шутить, Мисудзу охотно смеялась. Итару понял тогда, что, если постараться, ее можно и развеселить, и разговорить. Он так уставал от общения с братом, пытаясь угадать, чего тот хочет и чем недоволен, что уже и сам опасался потерять свойственную ему жизнерадостность. Из сочувствия к невестке Итару шепнул брату:

– Может быть, вам как-нибудь развлечься вдвоем?

На что Мицуру, вздохнув, сказал:

– Мисудзу очень похожа на меня. Мы с ней однояйцевые супруги. Если я пытаюсь заставить ее сделать что-нибудь не так, как я, мы оба оказываемся в параличе.

От этих слов у Итару остался привкус, точно он прожевал горсть песка. Позже он вынужден был признать, что у них и впрямь много общего. Впрочем, подумал он, пожив с таким человеком, как его брат, немудрено заразиться его меланхолией. Однако Мисудзу нисколько не уступала брату в способности переносить ту спертую, безвоздушную атмосферу, которую они оба создали.

Сторонясь внешнего мира, то есть общения с другими людьми, брат не выходил за пределы очерченного им круга. Он развивал околичные теории и оборонялся с помощью слов. Эта его привычка сказывалась и в общении с женой. Усматривая в самых незначительных словах Мисудзу какой-то глубокий, затаенный смысл, он затягивал ее в сети своей мозгологии. Стоило ей о чем-то заговорить, начинались бесконечные толкования и комментарии, в результате она предпочитала отмалчиваться. Однако и из ее молчания он ухитрялся извлекать скрытый смысл. В сознании брата сложился ложный образ Мисудзу, без сомнения не имеющий ничего общего с реальной женщиной. Но брат упрямо верил, что этот ложный образ и есть его жена. Он вбил себе в голову, что эта воображаемая жена как две капли воды похожа на него. Подлинная жена была всего лишь досадным недоразумением.

Итару хотел во что бы то ни стало разглядеть настоящую, живую Мисудзу. Он был убежден – живи его невестка с другим человеком, она бы легко высвободилась из скорлупы разумной монашки, кропотливо исследующей своего неприступного мужа.

В Осаке они взяли такси и направились прямо в гостиницу «Умэда». Сложили вещи – каждый в своем одноместном номере – и, приведя себя в порядок, выпили кофе в кафе на первом этаже. Оставалось еще два часа до обещанного появления Мицуру. Ни он, ни она не знали топографии Осаки, поэтому было решено предварительно встретиться с киотоским другом брата где-нибудь, где трудно потеряться, а затем уже вместе направиться к условленному месту. Темы разговоров, которые они вели в поезде, были полностью исчерпаны, для поддержания беседы требовалась новая, хоть сколько-нибудь будоражащая тема. Однако в преддверии тяжелого объяснения с братом оба, точно сговорившись, погрузились в молчание. Количество слов, отпущенных на один день, ограничено. Но так же ограничена и длительность молчания. Невозможно говорить бесконечно. И – непосильно долго хранить молчание. Впрочем, после давешней болтовни, в которой мешались правда и ложь, хотелось осторожнее обращаться со словами.

– Сестра, еще рановато, но, может, все же пойдем?

Итару вскочил, не выдержав томительного бездействия.

– Я кое-что забыла, подожди меня здесь, – сказала Мисудзу и поднялась в номер. Оплатив счет, Итару ждал ее в холле на диване минут десять, но она никак не спускалась. Он позвонил в номер.

– Сейчас иду.

Прошло еще минут пять, наконец она появилась. Ничего она не забыла, просто обновила макияж. Кожа стала еще глаже, чем обычно, глаза глядели остро и, кажется, выражали решимость.

Б результате они заставили друга брата, Курэ, ждать лишних семь минут. Итару был с ним знаком. Курэ даже останавливался у них дома. Это был единственный человек, которого по праву можно было назвать близким другом Мицуру.

Курэ заговорил первым.

– Мицуру отправляется в плаванье на корабле, – сказал он.

– На корабле? – воскликнули почти одновременно Мисудзу и Итару.

Они рассчитывали вернуться вместе с братом поездом в Токио, и упоминание о корабле застало их врасплох, точно речь шла о каком-то фантастическом средстве передвижения.

– И куда же он намеревается плыть? – спросил Итару.

– Сказал, до конечного пункта.

– А где конечный пункт?

– Говорит, по ту сторону моря.

– Другими словами, собрался за границу. Но ведь брат так тяжело переносит плаванье!

– Кажется, отплытие завтра в семь вечера, из Кобе. Он звонил сегодня утром. Не знаю, что ему вдруг приспичило.

– Он сказал, что плывет один? Или с кем-то? – спросила Мисудзу с мольбой в глазах.

Но на этот, главный вопрос Курэ не ответил.

– Кстати, хочу поблагодарить вас за гостеприимство, – сказал он. – Аты, Итару, выглядишь молодцом!

Они встретились с Курэ в центральном районе города, заполненном праздношатающейся толпой, в баре, который был обставлен как машинное отделение корабля, с какими-то металлическими штуковинами, приспособленными под стойку и столики. В полусумраке Мисудзу походила на подрагивающую бледную восковую куклу. Увидев, что она безразлична к его любезностям, Курэ подозвал официанта и заказал напитки.

– Не знаете, мой муж придет один?

Беспокойство Мисудзу передалось Итару. Ему хотелось во что бы то ни стало избежать лобового столкновения. К счастью, Курэ догадывался о сложившихся обстоятельствах.

– Подождите немного, и я приведу к вам Мицуру. Пока вы будете решать свои семейные проблемы, я пойду выпить где-нибудь поблизости, чтобы вас не стеснять. Если здесь говорить неудобно, можно подняться в гостиничный номер.

– Спасибо. Вы так внимательны.

Голос Мисудзу прозвучал пронзительно. Курэ слегка поклонился, после чего, изобразив на своем покрытом щетиной лице улыбку, обратился к Итару:

– А ты так никуда и не пристроился, болтаешься без дела?

– Невыгодно искать работу, когда свирепствует депрессия! Фирмы слишком привередливы. Вот когда конъюнктура хорошая, скупают все что ни попадя оптом. Во время кризиса надо упражняться в самозакаливании.