Книга Оргия за тридевять земель - Марина Серова

Тетушка к нашему приходу как раз успела сварить первую партию пельменей. А потому, прежде чем заняться делами, мы уселись за стол. К пельменям тетушка подала сметану, и, мне кажется, моему клиенту быстро удалось расслабиться настолько, что он позабыл обо всех своих проблемах. А проблемы-то эти, прошу заметить, были нешуточные, я сама убедилась.

Затем я проводила Светина в свою комнату. Там отыскала несколько бланков удостоверений корреспондента мифической газеты «Пензенская интеллигенция» и соответствующую печать. На один из бланков уже была наклеена моя фотография. Однако дата на удостоверении стояла прошлогодняя, и потому я переклеила фотографию на новый бланк, поставила печать, лично вписала вымышленные фамилию-имя-отчество, проставила год и завершила «произведение искусства» загадочной росписью. Полюбовавшись содеянным, я принялась изготовлять удостоверение для Виктора Владимировича. Естественно, фамилия-имя-отчество снова оказались вымышленными. Потом я попросила Светина выйти и побеседовать с тетушкой, так как сама собиралась переодеться.

Я порылась в своем гардеробе и отыскала одежку, способную скрыть кобуру с пистолетом и вместе с тем не противоречащую имиджу журналистки. Я выбрала строгий пиджак с длинными полами и серые брюки. На всякий случай захватила и запасные номера для машины, поскольку намеревалась посоветовать Виктору Владимировичу заменить номера на его авто на время. Вскоре я могла сказать, что нахожусь в состоянии полной боевой готовности, и вернулась в гостиную.

— Эту рыбу я тушила в духовке два… — тетушка показала Светину два пальца, словно хиппи, — два часа!

Сам Виктор Владимирович только кивал и за обе щеки уплетал тушеную рыбу с капустой, морковью, свеклой и луком.

— Потрясающе! — восклицал он. — У-у, как вкусно!

— А потом такая рыба обязательно должна настояться, — заключила тетушка. — Иначе эффект будет совсем не тот.

— Я готова, Виктор Владимирович, — улыбаясь, сообщила я.

— Погодите совсем немного, Евгения Максимовна! — с набитым ртом произнес Светин. — Я никак не могу обидеть вашу милую тетушку, не доев до конца эту тушеную два часа, а потом так замечательно настоянную рыбу!

Наконец Виктор Владимирович окончил трапезу. Перед тем как уйти, он долго отвешивал тетушке похвалы, выражал безумное восхищение. Я думала, он не найдет в себе силы вернуться в обыденную реальность никогда. Вот как вкусно готовит моя тетушка!

* * *

В три часа дня мы приблизились к зданию Дома журналистов. Я все-таки убедила Виктора Владимировича, что номера машины стоит на время заменить. Мало ли кому в ходе расследования вздумается нас преследовать? Ни к чему этому «кому-то» знать, кому машина принадлежит на самом деле.

— Что я должен говорить? — разволновался Светин, идя к входу в Дом журналистов.

Я его успокоила:

— Говорить буду я, вы должны только мне поддакивать. Постарайтесь выглядеть как можно более официально. Справитесь?

— Уж как-нибудь…

Вот так болтая, мы очутились на крыльце здания, построенного еще в девятнадцатом веке, перед большой застекленной дверью. Я потянула дверь на себя. Надо заметить, она оказалась тяжелой. Переживавший по поводу того, удастся ли нам провернуть задуманную операцию, Виктор Владимирович, спохватился, и сам дернул за ручку, дабы пропустить меня вперед.

Мы оказались лицом к лицу перед вахтером.

— Вы к кому? — спросила строгая, но вместе с тем безобидная на вид бабулька за столом перед «вертушкой».

Я вынула удостоверение, краем глаза отметив, что Светин делает то же самое.

— Мы журналисты из Пензы. Нам требуется материал по поводу конференции, посвященной проблемам экологии и охране окружающей среды, состоявшейся десятого апреля. К кому можно обратиться?

Вахтерша смутилась.

— Да, что-то такое у нас, кажется, было. Я попробую созвониться с Алексеем Григорьевичем, он — главный редактор «Тарасовского вестника». Кажется, он что-то такое возглавлял…

Мы застыли в ожидании, пока вахтерша свяжется с Алексеем Григорьевичем по телефону.

— Алло? Алексей Григорьевич? Тут какие-то журналисты из Пензы. По поводу конференции десятого апреля. Экология, охрана среды…

В трубке послышалось невнятное бормотание. Потом вахтерша повернулась к нам.

— Какая газета? — зашептала она.

— «Пензенская интеллигенция», — ответила я.

— «Пензенская интеллигенция», — сказала старушка в трубку… — Да… Да… Хорошо.

Старушка повесила трубку и вновь обратилась к нам:

— Алексей Григорьевич вас примет. Четыреста первый кабинет. Лифт там.

Мы миновали «вертушку», вызвали лифт. Пару минут спустя мы петляли по извилистым коридорам старинного здания в поисках четыреста первого кабинета.

Наконец кабинет отыскался. Табличка на двери гласила: «„Тарасовский вестник“. Главный редактор Дмитриев Алексей Григорьевич». Я постучала, дождалась, когда из глубины кабинета донесется «Да!», после чего вошла. Следом за мной юркнул Светин.

Алексей Григорьевич оказался худосочным лысеющим человеком лет сорока. На носу у него сидели круглые очки, а черты лица он имел мелкие.

— Присаживайтесь, — кивнул Дмитриев.

Мы послушно уселись в предназначенные для гостей кресла.

— Мы — журналисты из Пензы… — начала было я, но Алексей Григорьевич меня прервал.

— Был я в Пензе, — задумчиво сказал он, — общался с редакторами и журналистами многих газет, но вот «Пензенскую интеллигенцию» что-то не припомню…

Я сосредоточилась, попыталась поймать вдохновение, широко улыбнулась и заговорила, стараясь одним духом выпалить всю речь, которую импровизировала тут же:

— «Пензенская интеллигенция» — молодая газета, ей меньше трех лет, но даже за это короткое время мы сумели обрести весьма широкий круг читателей, главным образом — из рядов пензенской интеллигенции, для которой, собственно говоря, и создавалась газета.

Алексей Григорьевич удивленно вскинул брови, а я продолжила:

— Газета «Пензенская интеллигенция» освещает самые различные проблемы, берет во внимание всевозможные моменты научной, культурной, политической жизни общества…

Алексей Григорьевич замахал рукой:

— Ладно, ладно! Единственный момент. Мне необходимо посмотреть ваши журналистские удостоверения. Не обижайтесь, но это моя обязанность. Доверяй, но проверяй, как говорится.

Мы с Виктором Владимировичем охотно продемонстрировали главному редактору «Тарасовского вестника» изготовленные пару часов назад «корочки». Алексей Григорьевич повертел сии произведения искусства в руках, хмыкнул и вернул нам.

— Ну-ну, — покачал головой он. — Я вас слушаю. О чем вы хотели расспросить?