Книга Клуб желаний - Ким Стрикленд

Струйка пота стекала в правый глаз. Линдси уперлась коленками в пол, задница — кверху, ладони — на щиколотках. В Интернете бикрам-йога выглядела куда привлекательней: бодрость, энергия и здоровье в одном флаконе.

Рождество позади, до конца старого года чуть меньше недели, но Линдси не собирается откладывать выполнение новогодних зароков на потом. Если дело касается чего-то нового, Линдси не станет тянуть кота за хвост. Никогда. Уму непостижимо — все (кроме нее) члены Клуба книголюбов согласились перенести следующее заседание на январь! Она вознамерилась было убедить их отступить от старой традиции и встретиться в декабре, но поговорила с Клаудией и поняла, что это дохлый номер.

— Мы же только что встречались, Лин. И у всех с праздниками дел по горло. Давай подождем.

Не надо было начинать с Клаудии: из всех членов Клуба у нее наисильнейшее отвращение ко всему новому.

Савасана. Вот ради чего можно полюбить бикрам-йогу всей душой. Исходное положение — «поза трупа», полный покой и «добрый» взгляд вверх, сквозь потолок.

Заклинания, заговоры, проистекающие из всего этого возможности — прямо дух захватывает! В тот вечер, когда они загасили свечку, она почувствовала себя всемогущей. Никогда ничего подобного не испытывала. А эти тетки не желают продолжать! Гейл до сих пор убеждена, что свечка погасла сама собой, но Линдси-то следила. Пламя съежилось и исчезло, только тонкий дымок взвился. Не сквозняк тому причиной и не расплавленный воск. Это они сделали.

Двойной выдох и сесть прямо. Старик рядом выдал два мощных выдоха, Линдси с ее жалким сопением до него как до неба. А ведь ему, должно быть, под семьдесят. В два с лишним раза старше Линдси — и хоть бы хны. Линдси вернулась в «позу кролика».

Вот бы Мара позвонила и сказала, что Типпи чувствует себя лучше! Тогда бы они увидели, тогда бы уразумели, с чем столкнулись! Это же способ изменить жизнь каждой из них. Они смогут исцелять друзей и самих себя, исполнять все свои мечты… ну, почти все.

Очередная савасана закончилась чересчур быстро. Линдси с трудом поднялась. Еще две позы — и конец, обещал инструктор, но Линдси сильно сомневалась в его математических способностях, если он вроде отсчитывает пять секунд, а тянутся они все пятнадцать.

До следующего заседания Клуба меньше двух недель. Придется подождать. А тогда уж она постарается убедить их, что дело стоящее. Мысли Линдси вновь возвратились в зал, где им и следовало быть, но где их хозяйку начали одолевать сомнения — а стоящее ли дело бикрам-йога? Возможно, это все-таки не для нее. Мокрая от пота как мышь, Линдси обвела взглядом братьев-йогов: толстые, худые, пожилые, молодые, женщины, мужчины. Господи, неужели кому-то из них нравится эта пытка?

Линдси скорчилась для заключительной позы «голова-к-коленям», но, вопреки приказу инструктора, не распахнула глаза, а зажмурилась. Бесполезно — под веки все равно натекло едкого пота. Когда-нибудь, надо думать, она все же разгадает свое предназначение. Когда-нибудь найдет свое место в этой жизни.

Типпи запрыгнул к Маре на живот и испустил требовательный вой: давай играть! Мара разлепила веки и повернула голову к часам. Без восемнадцати четыре утра.

— На место, Типпи. — Снова погружаясь в забытье, улеглась на бок.

Ей снился тот же сон, про яхту, она в расшитом блестками бальном платье поет «Мой путь», а вокруг толпа друзей с бокалами шампанского. Дивный сон! Мара его обожала. Как далека от него серая реальность Мариных будней…

Типпи замолотил лапами, цепляясь когтями за одеяло.

— Ночь на дворе, Типпи. Ночью никто не играет, — пробормотала Мара, уползая под одеяло с головой.

И резко откинулась на спину.

— Типпи? — шепнула она.

Мара уже и не помнила, когда Типпи в последний раз запрыгивал на кровать. Вообще куда-нибудь прыгал.

— Как ты сюда забрался? Неужели прыгнул? Сам?

Кот смотрел на нее, урчал и месил лапами хозяйкин живот. В темноте сверкали изумрудные глаза.

Размеренное похрапывание Генри означало, что муж спокойно себе почивает, и, следовательно, от него Типпи помощи не получал.

Выходит… заклинание. Что же еще? В ночном полумраке Мара таращилась на потолок, рассеянно поглаживая мурлыкавшего кота. Типпи давно уснул, а она все размышляла о тех несчетных возможностях, что открывает его исцеление.

3

В приемной ветлечебницы всегда пахло одинаково — антисептиком, кедровыми опилками и кошачьей мочой. Мара терпеливо ждала на лавке у окна.

После заклинания Типпи точно заново родился. Мара от радости и возбуждения места себе не находила. Спала и видела, как придет на очередное заседание Клуба, как объявит всем, особенно Джил, что колдовство сработало!

Так было до прошлой пятницы.

Днем она вернулась с работы и обнаружила Типпи в полубессознательном состоянии. В миске нетронутая еда. Кот поднял на Мару полные скорби глаза, она в панике схватила Типпи в охапку и помчалась в лечебницу. Там его, чтобы спасти кошачью жизнь, тут же положили под капельницу. Тяжелейший рецидив. Мара с ужасом поняла, что бедный Типпи может не выкарабкаться. А что же колдовство?

Доктор Эффингем, ветеринар, оставил Типпи в лечебнице на все выходные. И теперь Мара сидела в приемной ни жива ни мертва. Сказали, что доктор хочет поговорить с ней. Значит, дело плохо. Что, если он предложит усыпить Типпи? Каково будет решиться на такое?

«Он славно пожил, — скажет доктор Эффингем, — но настал момент, когда жизнь начнет приносить ему куда больше страданий, чем тихая смерть».

Нет, Мара не хочет, чтоб бедный Типпи мучился. Если ветеринар скажет, что так будет лучше, она к его словам прислушается.

В носу защипало, к горлу подступили рыдания. Нет, нет, только не думать… Мара уставилась в окно.

Ее шеф, доктор Сили, был очень недоволен, когда узнал, что ей придется задержаться из-за кота. Но доктор Сили всегда чем-нибудь недоволен.

Генри постоянно уговаривает ее уволиться, твердит, что у него сердце переворачивается, когда он видит ее удрученную физиономию. Так-то оно так, но в следующем году Алан, их старший, поступает в колледж, а года через два настанет очередь и Марти. Без ее зарплаты им не справиться. Генри говорит, что она как рабочая лошадка — ходит изо дня в день как заведенная на ненавистную работу и думает, что по-другому не бывает. Пожалуй, можно было бы сперва подыскать новое место, а уж потом уволиться, но где, скажите на милость, найти свободное время на поиски? И вообще, разве новая работа добудет ей бальное платье и яхту? Черта с два. А раз так, лучше сидеть как сидишь и не рыпаться.

Мару окликнули, и помощник ветеринара провел ее в кабинет, однако доктора Эффингема там не было. И Типпи тоже.

«О господи! — У Мары перехватило дыхание. — Неужели Типпи нет в живых? Умер в выходные, а они побоялись сообщить мне по телефону! А я с ним даже не попрощалась!» Она живо вообразила Типпи, как он сиротливо сидит в своей клетке, напуганный, тоскующий по любимой хозяйке, а кругом холодные железные прутья, и некому приласкать, некому утешить. Боже, что она натворила!