Книга Дом, который построим мы - Ксения Букша

- Что это он у вас, сломался, что ли?

- Да, ежкин кот, - спроста сказал Рябинин в сердцах.

Ситуация назревала очень смешная, и уже кое-кто начал улыбаться, но Веселуха не дал ситуации созреть:

- Да! - вскричал он вдохновенно. - Прибор сломался. Если бы этого не произошло, вы бы много потеряли! А так у вас имеется редкая возможность понаблюдать, как мы на ходу вносим доработки в его технические характеристики!

- Работа над ним ведется непрерывно, - подключился Лукин. - Он становится все лучше и лучше!

Рябинин засунул руку в недра прибора и что-то там подкрутил: прибор согласно моргнул, пискнул и начал анализ. Рябинин засветился, как горный гном с самоцветами. Прибор был продан. Долговая яма миновала.

Острый снег сваливался в круглые сугробы; он лежал на каждой веточке, на всех мелких подробностях округи: на завитушках Расстрелли, на колоннах Росси, на младенцах, ангелах и демонах. Два бомжа тащили картонную коробку в пункт приема; в конце узкого длинного двора, перед кирпичным забором, махал голыми ветвями обтрепанный тополь.

- Вот - наша резиденция, - сказал Веселуха.

Шаги отдавались эхом в пустых помещениях, оклеенных белой бумагой.

- На берегу пустынных волн, - сказал Лукин.

- Зато на окнах забрала железные, - заступился Веселуха.

- Перестройка, - отозвался Рябинин из угла.

- Чего?

- Перестройка, говорю, - сказал Рябинин. - Журналы восемьдесят девятого - девяносто третьего. Кто-то свалил.

- Пусть лежат, есть не просят, - указал Лукин. - С налогами хуже.

- Да ну, налоги, - махнул рукой Веселуха. - Налогов мы вообще платить не будем.

- Это как, интересно? - подбоченился Лукин. - Сами говорили - без схем!

- А тут никаких схем и не надо, - ответил Веселуха. - Я же временем занимаюсь. Ну, создадим на нашем участке поле того времени, когда были маленькие налоги.

- Да когда ж они были маленькие? - резонно возразил Лукин. - И как это налоговой объяснить? они же не физики.

Трубы играли над Петербургом в миг, когда Веселуха вынес из здания с башнями лист, усеянный подписями и печатями. Все было составлено самодержавно. Остальные могли быть сколь угодно крепкими парнями, но хозяином становился Веселуха, и, по сути, только он, хотя по форме весь этот торт назывался ЗАО НПО "Амарант".

- А логотип? Какой у нас будет логотип?

- Это очень важно.

- Вот такой.

- Это гробик?

- Это кристалл!

- А я такой хотел, смотрите.

- Это глисты?

- Это рентгеновские лучи!!!

Когда проспались, поднимался серый день, снег таял, а второго прибора, законченного три дня назад, на столе не было.

- Черт, - проскрипел Веселуха, хватаясь за голову, - его же уже Кириши купили. Что мы им скажем?

- Что его украли.

- А может, это они его вчера забрали?

- Нам нельзя много пить, - сказал Рябинин мрачно. - Нельзя много пить за начало работы. Вот, например, в моей родной деревне однажды мужики начали строить дом. Накопили на цемент. Причем долго копили, год. Потом купили этот цемент, разгрузили его, жидкий, около ямы под фундамент, и решили на радостях выпить. Хе-хе.

Веселуха откинулся назад, но забыл, что там, сзади. А сзади что-то было вроде пружинки, отчего на дворе стемнело, как в ящике. Край родимый погрузился во мрак, только лаяли собаки, даже машины на Гороховой притихли и не ехали. Небо в окне, перегороженным железным забралом, было полуобморочного цвета: красноватого, сиреневого, местами почти белого - и это была ночь. Внизу было темно, каркали вороны, проносясь низко над снегом.

- Веселуха, я, кажется, знаю, - догадался Рябинин. - Это мой дворянский предок прибор унес.

- Зачем ему?

- Да начальник его на Монетном дворе монету портил, а разницу себе воровал, - объяснил Рябинин, - ну вот, предок мой не будь дурак, хочет это злоупотребление вскрыть и начальника подсидеть.

- Умный ты, правнук, - послышалось из угла.

Предок был невысок, но крепок и хорош собой, насколько можно было разобрать в полумраке. Одет он был в простой казакин берлинского сукна, и шапки не снял.

- Так что я ваш приборчик заберу, ладно? - по-свойски молвил предок, присаживаясь на корточки перед мужиками. - Всеж-ки я его у вас заберу, у вас от одного прибора не убудет, вы еще их наделаете. А долг перед предками и перед Отечеством надо помнить.

- Да, да, - соглашался Рябинин, глядя на предка во все глаза и пытаясь различить в нем сходство с собой.

Веселуха оторвался от стены и встал: был он выше предка на голову, хоть и моложе лет на пятнадцать.

- А вот это вы видели, ваше высокопревосходительство? - спросил Веселуха и показал предку шиш. - Прибор ему, понимаешь! Задаром!

- Так я же за Отечество радею, - повысил голос вельможа. - Этот мерзавец Курятинский нам монету портит, а государыня не знает ничего!

- За Отечество, - буркнул Лукин, - сам, небось, на его месте будешь так же...

- За Отечество - пожалуйста, - согласился Веселуха. - Можем скинуть цену - слегка.

- Я вам не купец торговаться, - надулся предок. - Хотите - от налогов вас избавлю, это могу.

- А ты знаешь, какие у нас налоги? - поинтересовался Лукин.

- А то, - ответил предок, - как не знать. Налоги у вас - грабительские. Сорок с выручки, тридцать с прибыли... Что ж вы, милые? Фонды выбыли? Амортизационный срок? А у нас и на это налог. И прощать не в российском опыте - как на западе, что ни попадя...

- Чем шире живешь, - подхватил Веселуха, - тем больше плати! Как ни крути - отдашь нам - немного, о нет! - прибыли девять десятых в бюджет!

- Неси на блюдечке с синей каемкою!

- Ах, производство наукоемкое?

- Ах, там еще и проборов гора?

- Ура!!!

- В узел рубли увязывай!

- И - ни в чем себе не отказывай!

- Наша гордость, радетель, рачитель!

- Наш... российский производитель!

Рябинин и Лукин, раскрыв рты, слушали эту крамолу, не то раешник, не то джаз, а предок и Веселуха, пьяные, плясали и выпендривались:

- Сорок с прибыли?

- Тридцать с выручки?

- Ах надыбали!

- Нет ли дырочки?

- Куча законов - не пропадем!

- Не перепрыгнем, чай, обойдем!

- Всех обойду!

- Все украду!