Книга Слабость Виктории Бергман. Часть 1. Девочка-ворона - Эрик Аксл Сунд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иво Андрич отметил, что их отрезали очень острым ножом.
Возможно, скальпелем или бритвой.
После первого обследования в патологоанатомическом отделении в Сольне[5]Иво Андричу стало совершенно ясно, что ему потребуется помощь коллег из Государственной судебно-химической лаборатории.
Тело, вероятно, сильно накачано отравляющими веществами – он понял, что ночь ему предстоит долгая.
В кабинете Жанетт возник Хуртиг со взятой у дежурных записью загадочного утреннего разговора. Он протянул ей диск и сел.
– Ты поговорил с теми, кто нашел мальчика? – спросила она, потирая полусонные глаза.
– Разумеется. Его нашли двое коллег, которые, согласно рапорту, прибыли на место часа через два после поступления сигнала. Дежурные не спешили с вызовом, поскольку заподозрили, что это шутка.
Жанетт вынула диск из чехла и вставила его в компьютер. Разговор продолжался двадцать секунд.
– 112, что у вас случилось?
Раздался треск, но голоса было не слышно.
– Алло! 112, что у вас случилось?
Телефонистка выжидала. И вот стало слышно, как кто-то напряженно дышит.
– Я только хочу сообщить, что в кустах на Турильдсплан лежит мертвый парень.
Язык у мужчины заплетался – он явно находился под воздействием алкоголя или наркотиков, отметила про себя Жанетт.
– Как вас зовут? – спросила телефонистка.
– Не важно. Но ты понимаешь, что я говорю?
– Да, я поняла, вы говорите, что на Булидеплан лежит мертвый человек.
– Я сказал Турильдсплан! – возмутился мужчина. – Труп в кустах у спуска в метро на Турильдсплан.
Все стихло.
– Алло? Алло? – с сомнением повторяла телефонистка.
– Не надо быть Эйнштейном, чтобы предположить, что звонили откуда-то поблизости от метро, – нахмурившись, произнесла Жанетт.
– Естественно. Но в случае…
– В каком еще случае? – Жанетт сама услышала, сколько раздражения прозвучало в ее голосе, но она так надеялась, что запись разговора даст ответ хоть на какой-нибудь вопрос. Снабдит ее чем-нибудь, что можно бросить в пасти начальника полиции и прокурора.
– Извини, – сказала она, но Хуртиг лишь пожал плечами.
– Поговорим об этом завтра. – Он встал и направился к двери. – Лучше поезжай домой, к Юхану и Оке.
– Спокойной ночи, до завтра, – отозвалась Жанетт с благодарной улыбкой.
Когда за Хуртигом закрылась дверь, она набрала номер своего шефа Денниса Биллинга.
Начальник управления снял трубку после четырех сигналов.
Жанетт рассказала о покойнике, мумифицированном мальчике, об анонимном звонке и о том, что удалось выяснить в течение дня и вечера.
Иными словами, ничего существенного она сказать не могла.
– Посмотрим, что даст обход домов, и еще я жду, к какому заключению придет Иво Андрич. Хуртиг поговорит с отделом по борьбе с насилием, ну, как обычно.
– Ты, конечно, понимаешь, что лучше всего будет, если мы раскроем это дело как можно скорее. И для тебя, и для меня.
Хоть он и был ее начальником, Жанетт с трудом переносила его надменный тон, который, как она знала, объяснялся тем простым фактом, что она – женщина.
Деннис Биллинг принадлежал к числу тех, кому не нравилось, что Жанетт получила звание комиссара и стала руководителем следственной группы. Он, при негласной поддержке прокурора фон Квиста, отстаивал другую кандидатуру, естественно, мужского пола.
Несмотря на его откровенное сопротивление, должность она все-таки получила, но его неприязнь к ней наложила отпечаток на их дальнейшие отношения.
– Естественно, мы сделаем все, что в наших силах, и я позвоню завтра, когда буду знать больше.
– Да, мне надо обсудить с тобой кое-что еще, – кашлянув, сказал Деннис Биллинг.
– Что же?
– Ну, дело вообще-то конфиденциальное, но мне придется немного отступить от правил. Мне потребуется одолжить твою группу.
– Нет, это невозможно. Вы ведь сами понимаете?
– С завтрашнего вечера, на одни сутки. Потом ты получишь их обратно. Невзирая на создавшуюся ситуацию, это, к сожалению, необходимо.
Жанетт чувствовала себя бессильной и слишком усталой, чтобы протестовать.
– Подкрепление требуется Миккельсену, – продолжал Деннис Биллинг. – Им предстоит послезавтра проводить обыск у нескольких человек, подозреваемых в преотуплении, связанном с детской порнографией, и ему нужна помощь. Я уже поговорил с Хуртигом, Олундом и Шварцем. Завтра они работают, как обычно, а потом присоединяются к Миккельсену. Теперь ты в курсе.
Жанетт посчитала, что больше говорить не о чем.
Что ей больше нечего добавить.
Они положили трубки.
В половине десятого Жанетт вышла из управления и двинулась к метро. На площади Фридхемсплан она посмотрела в сторону небоскреба газеты “Дагенс нюхетер” и осознала, что человек, которого она сейчас ищет, вполне может находиться поблизости.
Что же это за человек, если он способен совершить то, что она видела?
На своей станции она вышла и направилась домой. Когда их желтый домик уже показался в поле зрения, ей на лоб упала капля дождя.
В кровавом восемнадцатом веке король Адольф Фредрик дал свое имя площади, которая сегодня называется Мариаторгет, с условием, что здесь никогда не будут проводиться казни. С тех пор на этой площади распрощалось с жизнью аж сто сорок восемь человек при обстоятельствах, более или менее напоминающих казнь. Называлась площадь именем Адольфа Фредрика или Мариаторгет, никакого отношения к делу не имело.
Многие из этих ста сорока восьми убийств произошли всего метрах в двадцати от здания, где теперь находился частный кабинет психотерапевта Софии Цеттерлунд. Кабинет располагался на верхнем этаже дома на улице Сант-Паульсгатан, совсем рядом с Мыльным дворцом. Три квартиры этого этажа перестроили под офисы и сдавали двум практикующим дантистам, пластическому хирургу, адвокату и еще одному психотерапевту.
Интерьер приемной создавался с некоторой претензией на современность, и приглашенный дизайнер купил две большие картины Адама Дизеля-Франка, выполненные в тех же серых тонах, что и диван и два кресла.
