Книга Без срока давности - Константин Гурьев

— Что такое «большие»? — уточнил Корсаков. — Десять тысяч рублей?…

— Не знаю, — искренне ответил Рома. — В эти дела я не лез. Но Денис бы не сказал про «большие деньги», если бы речь шла о тысячах рублей.

— Почему? Это что — мало?

Непроизвольная усмешка появилась в уголках рта Ромы, но он ее согнал.

Впрочем, Корсаков и так уже понял ответ.

Значит, какие-то бумаги, привезенные скорее всего из Ярославля, стоили больших денег, но сделка сорвалась. Или — не сорвалась? Может, Гордеева хотела сама провернуть все, получить деньги и не делиться с Денисом? А он, узнав об этом, убил ее и скрылся?

Впрочем, могло получиться и так, что покупатели не захотели платить. Тогда понятно, почему исчезли и Мила, и Денис.

— Ну, а что это за бумаги?

— Не знаю. Денис говорил, что купил их у какого-то коллекционера. Тот, мол, в таких бумагах не разбирается, а знатоки за них заплатят, не торгуясь.

— Так вы с ним за бумагами и ездили?

— Ну, да. Вдвоем веселее.

— Это точно, вдвоем веселее, — легко согласился Корсаков. — Вот и поедем вдвоем.

— Куда? — изумился Рома.

— В Ярославль, конечно.

— Когда?

— А чего тянуть? Сейчас поедим — и поедем.

— Да вы что! Я устал, я спать хочу! Никуда я не поеду!

Корсаков положил руку Роме на плечо, внимательно уставился в глаза.

— Ты хотя бы понимаешь, что эти двое пришли не случайно? И уж, конечно, они пришли не для того, чтобы я им морды набил.

Надо напомнить этому окурку, кто тут хозяин, а то ишь, приободрился, подумал Корсаков и жестко спросил:

— Согласен?

Рома был согласен.

— Ну, а раз сегодня, благодаря мне, у них не получилось, значит, что им остается делать?

— Что? — губы у Ромы задрожали.

Корсаков улыбнулся, надеясь, что выглядит хищно, и пояснил:

— Дождаться, когда ты снова выйдешь из дома, и решить все вопросы разом. Впрочем, — безжалостно продолжил Корсаков, — впрочем, вряд ли они будут ждать. Проще вломиться к тебе ночью, когда ты крепко спишь. Спишь-то крепко?

— Крепко, — признался Рома. — За день так устаю! Представить себе не можете.

— Ну, вот, видишь, — подвел итоги Корсаков. — Вряд ли ты до утра доживешь. Ребята серьезные…

— Что мне делать? — покорно спросил Рома.

— Уехать домой ненадолго.

— Прямо сейчас? — обреченно ужаснулся Рома.

— Ну, тебе решать, — равнодушно ответил Корсаков. — Я тебе перспективу обрисовал.

— А, знаете, — решился Рома. — Я и сам собирался домой съездить. Правда. Уже подарки маме купил. Папе куплю по дороге на вокзал. Или лучше самолетом?

— Ой, Рома, Рома, — почти по-цыгански загоревал Корсаков. — Хороший ты парень, а дурной!

— Почему?

— Да потому что тебя эти ребятишки и на вокзале, и в аэропорту найдут. И с тем же результатом, понимаешь?

Рома понимал.

— Как же быть?

— И что бы ты без меня делал? У тебя машина далеко?

— Машина? В сервисе. Что-то там застучало, обещали завтра после обеда сделать.

— Это даже хорошо, что твоя машина в сервисе.

— Почему?

— Потом объясню, — отмахнулся Корсаков. — Есть у тебя надежная подруга, которая сможет войти в положение и одолжить тебе машину до завтра?

— Есть. А зачем?

«Мальчиков», так и лежавших спеленутыми у дверей, вынесли на площадку: соседи увидят, решат что делать.

Машину Роме одолжила женщина лет пятидесяти со следами былой красоты и мешками под глазами. Корсаков стоял в стороне и наблюдал трогательную сцену прощания.

«Будто на войну провожает», — усмехнулся он про себя.

2010, июнь. Ярославль

КОРСАКОВ

Рома остановил автомобиль, кивнул в сторону подъезда:

— Вон там они и живут.

— Ясно, — сказал Корсаков. — Давай-ка перекусим — и дальше.

Оставлять Рому без присмотра было опасно и для него, и для дела, поэтому Игорь отвез его на вокзал и посадил на первый проходящий фирменный скорый. Все-таки надежнее, да и всякая случайная шпана по вагонам шастать не будет.

Игорь сам обхаживал проводницу, рассказывая, что поспорили с друзьями: можно ли без билета доехать хотя бы до Кирова или Тюмени? Проводницу выбирал старше тридцати: больше шансов, что западет на красавца Рому. Женщина попалась понимающая, да и сумма, предложенная ей, вполне убедительная.

На прощание Корсаков сказал Роме, крепко пожимая руку:

— В общем, ты не выделывайся, сиди тихо до самого Барабинска, понял? Там найдешь машину и газуй до своего Новосиба. Какое-то время поживи у подруги, и лучше у новой, о которой никто не знает. И, Рома, я тебе советую — без самодеятельности. Будь внимателен. Не забывай о тех двоих, которых мы вынесли на лестницу. Будет лучше, если их друзья тебя не найдут.

Рома дернулся и согласно кивнул. Так и расстались.

Всю ночь, пока ехали от Москвы, Корсаков его расспрашивал, а точнее сказать — допрашивал — то и дело, напоминая о двух пареньках, которые вчера наверняка измочалили бы Рому, если бы не появился случайно он — Игорь Викторович Корсаков — собственной персоной! Рома все еще был под впечатлением произошедшего, сосредоточенно молчал и слова Корсакова воспринимал чрезвычайно серьезно. Отвечал искренне, вспоминая какие-то подробности, но иногда Рома задавал вопросы, и Корсаков радовался: парень хорошо осознает опасность.

Проводив Рому, Корсаков вскочил в тот же самый «мерс», на котором вчера вечером выскользнули из Москвы, и покатил в гостиницу.

Проснулся он ближе к обеду и сразу же позвонил родителям Дениса Балюка.

Легенду Корсакову, собственно говоря, и выдумывать не надо было. Он тот, кто и есть в жизни: известный журналист. С Денисом познакомился случайно, и так же случайно узнал, что у него есть интересный материал. Договорились встретиться, но Корсаков куда-то подевал телефон Дениса. Поэтому пришлось разыскивать его родителей, о которых Корсаков ничего не знал, кроме того, где они живут. А тут как раз подвернулись дела в Ярославле, вот так и удалось найти.

Мама Дениса, слушала нервно, несколько раз перебивала, голос ее задрожал, и она призналась, что от сына нет никаких вестей уже дня два, а то и больше. Правда, оговорилась она, иногда Деник так исчезает, мало ли…

Но сама себе не поверила, и Корсаков был, можно сказать, вызван в гости.

Правда, к тому времени, когда он пришел, мама Дениса уже успокоилась. Встречая Игоря в прихожей, сразу же доложила, что сын, оказывается, звонил несколько дней назад, но разговаривал с отцом. А тот, недотепа, совсем забыл ей, матери, об этом сказать. А мальчик, видимо, поехал отдыхать. Ну, а как же мальчику не отдыхать? Он ведь и так работает, не думая о себе. Вот, как уехал в середине апреля, так и не бывал дома. Да, вы проходите на кухню, проходите, не стесняйтесь. С дороги надо покушать, у нас как раз обед готов.