Книга Камбер Кулдский - Кэтрин Куртц

Вот тот же человек, но гораздо старше. Он лежит в гробу, вокруг него свечи. Красивое лицо его отмечено смертной печатью. Темноволосый юноша и старик стоят в дверях. К мертвому их притягивает любовь, но страх мешает подойти ближе. У юноши иссиня-черные волосы и серые глаза Халдейнов. Затем эти образы исчезли.

Снова мрак, густой, черный, почти непроходимый. Но в этом мраке сгусток напряжения, безумного страха и крики, жуткие крики людей, молящих жестоких убийц о пощаде.

Он стал ребенком, дрожащим от страха. Он всхлипывал, прячась под лестницей. Вокруг бегали и кричали люди, огонь лизал стены замка, его вспышки озаряли зловещим светом все вокруг.

Солдаты схватили двух мальчиков постарше, его братьев. Они потащили братьев во двор, уже весь забрызганный кровью. Солдаты с наслаждением начали убивать их, рубить мечами. Сверкающая сталь, от которой отлетали красные брызги, поднималась и опускалась со свистом, снова поднималась и снова опускалась на то, что раньше было молодыми телами, а теперь превратилось в окровавленные бесформенные лохмотья.

Сестра его была прижата солдатами к каменной стене и в ужасе смотрела на происходящее. Затем раздался душераздирающий крик, и ее тело под гогот солдат взметнулось к небу на пике.

А вот его отец. Высокий, сероглазый, его одежда покрыта запекшейся кровью. У него нет никакого оружия, кроме кинжала в руке. Он с неистовыми криками пытался пробиться к своей королеве.

Дождь стрел обрушился на короля. Они поразили его, и он рухнул, как попавшее в ловушку дикое животное. Солдаты еще долго боялись подойти к его безжизненному телу.

И крики его матери, когда солдаты с хохотом раздвинули ей ноги и выдернули живого, еще не родившегося ребенка из чрева…

Рис отпрянул от этого жуткого зрелища и прервал контакт, будучи больше не в силах смотреть на это. Оглушенный всем, что он видел, он опустил глаза и посмотрел на свои руки. Они дрожали.

Стараясь успокоить их, он несколько раз глубоко вздохнул, заставил сердце войти в нормальный ритм и наконец ощутил, что вернулся в привычный мир. Он мягко погладил руку старика, приведя его в сознание. Слезы жгли глаза Риса, и он с трудом сдерживал их.

– Дэн, – прошептал он, – принц Эйдан! Серые глаза открылись. Бескровные губы с трудом шевельнулись.

– Ты видел?

Рис кивнул. В его глазах таилось изумление, скованное ужасом.

– Значит, ты веришь, что я говорю правду? – спросил Дэн. – Сохранишь ли ты в тайне все это до той поры, когда появится шанс вернуть трон Халдейнам?

– Сейчас на троне король-дерини, Дэн. Ты хочешь, чтобы я предал его ради твоего внука?

– Смотри и молись, Рис. И спрашивай себя, достоин ли этот человек на троне золотой короны. Спрашивай себя, такого ли ты хочешь короля для себя, своих детей, детей своих детей. И настанет время, когда ты придешь к решению, – я уверен, что ты к нему придешь, – и ты поддержишь моего внука. Когда я уйду, ты один будешь знать, правду, Рис.

– Ты говоришь об измене, старый друг, – пробормотал Рис. Он опустил глаза. Рис вдруг снова вспомнил, что он видел. – Но если придет время, я встану на его сторону.

– Пусть Бог благословит тебя, сын мой.

Старик улыбнулся. Он протянул руку и вытер слезу Риса.

– И это я, который хотел проклясть дерини… Он замолчал. Гримаса боли исказила его лицо.

– У меня на шее висит монета, серебряная монета. Говорят, что она отчеканена в аббатстве, где Синил, мой внук, принял обет. Его имя в монашестве…

Старик стал задыхаться, и Рис наклонился к нему, чтобы услышать имя.

– Продолжай, Дэн. Его имя?

– Его имя Бенедикт. Бенедиктус. Он… Халдейн… Король. Рис склонил голову и, закрыв глаза, автоматически нащупал пульс. Но он знал, что на этот раз его уже не будет. Он опустился на колени и простоял так несколько минут, затем, покачав головой, сложил руки старика на неподвижной груди и закрыл безжизненные глаза мертвеца. Рис перекрестился и отвернулся. Он был уже у двери и вдруг вспомнил о монете. Рис быстро вернулся и снял ее с шеи мертвеца.

Хотя Рис и не мог прочесть слова, выбитые на ней, они для него ничего не значили, и он вдруг понял, что Дэниэл сказал ему только монашеское имя внука – Бенедикт, но не назвал имени, которое тот носил до вступления в Орден. И если Рис решит отыскать этого человека, задача будет очень непростой.

Взволнованный, он опустил монету в кошелек на поясе и пошел к двери. Здесь он остановился, чтобы успокоиться и предстать перед слугами и священником.

Бросив последний взгляд на старика, он открыл дверь.

– Все кончено, милорд? – спросил священник. Рис кивнул.

– Конец был легким. Он умер почти без мучений.

Священник поклонился и вошел к усопшему для заупокойной молитвы. Слуги опустились на колени у дверей. Многие из них начали плакать.

Рис, внезапно ощутив себя очень усталым, медленно опустился по лестнице к ожидавшему его Гиффорду.

Гиффорд стоял, прижимая к груди медицинскую сумку Риса, с ожиданием глядя на господина.

– Все кончено, милорд?

Рис кивнул, приказал ему открыть дверь и пошел из лавки. «Да, все кончено, – подумал он про себя, когда они шли по улице. – Или все только начинается?»

Глава 3.

Представь возле себя место врачу, так как бог создал его, и не отпускай его от себя, так как он может тебе понадобиться.

Книга Екклесиаста или Проповедника 33:12

Все следующее утро шел противный мелкий дождь. Промокший Рис Турин бросил поводья в аббатстве святого Лайэма. Он ехал всю ночь без слуг и охраны, чтобы к рассвету добраться сюда, так как загадка монеты, которую он взял у Дэниэла, не давала ему покоя.

Рис спрыгнул с коня и ввел его на животный двор, где подождал, пока слуга взял из его рук поводья, чтобы позаботиться об усталом животном. Кожаный плащ Риса промок насквозь, меховая оторочка была забрызгана грязью. Вода лилась с его шляпы и волос, когда он наконец очутился под навесом и осмотрелся.

Здесь он обучался вместе с Йорамом еще до того, как обнаружил в себе дар Целителя. Перед его мысленным взором возникли счастливые воспоминания о беззаботных днях.

Но причиной его нынешнего появления здесь была вовсе не ностальгия. Среди людей, которым Рис мог доверять, был один, возможно, знающий происхождение этой серебряной монеты. Йорам Мак-Рори, товарищ детства, ближайший Друг, был здесь руководителем школы аббатства. Если информация Риса подтвердится и этот Бенедикт, который сейчас находится в каком-то монастыре, действительно наследник Дома Халдейнов, то именно Йорам Мак-Рори должен знать, как лучше распорядиться этой информацией для блага всех.

Вздохнув, Рис стянул с головы промокшую шляпу и, проведя по мокрым волосам рукой, двинулся по крытой галерее в главное здание.