Книга Кровавый Космос. Я танцую смерть - Константин Дроздов

— А ты-то здесь при чем?

— Я со своим отделением «зачистку» местности перед его приездом проводил. Вот и решили, что я ее плохо «зачистил». Результат — камера Европы. А оттуда только в наемники.

— Не жалеешь?

— А чего жалеть? Такому подлецу к праотцам помог отправиться. Скольким людям жизнь спас.

«Два сапога — пара», — усмехнулся про себя Вадим, а вслух спросил:

— Значит, на «Авалон»?

— «Авалон» так «Авалон». Затаимся там и решим, что делать дальше, — вздохнул Ортега и кивнул назад: — С этим-то парнем что делать будем?

— Возьмем с собой. Вдруг пригодится.

Глава 4

Неделю спустя импульсный двигатель, питаемый энергией, аккумулируемой кристаллами сайлана из открытого космоса, доставил остроносый катер наемников на орбиту планеты Заратустра-5 — сурового мира, большая часть которого вечно покрыта льдом и снегом. Затухающий красный карлик, вокруг которого вращалась «пятерка», давал немного тепла. Лишь на экваторе температура приближалась к нулю. Тем не менее и этого хватало, чтобы многочисленные скалы покрывали пышные колонии разнообразных лишайников и мха. Вот среди этих скалистых и заснеженных мест и затерялась забытая база корпорации «Авалон». Разогнав стаю снежных волков, Вадим заставил катер мягко опуститься на знакомую площадку, а еще полчаса спустя троица приступила к осмотру спрятанной под скалами базы.

Как и рассказывал Вадим, склады подземного городка, состоящего из трех уровней, оказались забиты стрелковым оружием, военным обмундированием и консервированными продуктами, а казармы были подготовлены для длительного пребывания батальона солдат. Видимо, «Авалон» собирался постоянно держать здесь небольшую армию, но обстоятельства распорядились иначе. На самый нижний уровень проникнуть не удалось — кодовый замок тяжелых бронированных дверей не поддавался. Но это не сильно расстроило наемников, потому что Джама откуда-то притащил бутылку текилы. Как оказалось, юркий малакан обнаружил офицерский ресторан с баром. Благодаря этому первый день знакомства с базой завершился попойкой.

Следующим утром, пока Хорхе с Джамой проводили ревизию оружейного склада, Вадим присел за главный компьютер базы. Как и следовало ожидать, большую часть информации и программ уничтожили. Сохранились лишь файлы, отвечающие за жизнеобеспечение двух верхних уровней. А вот мощнейшая межпланетарная аппаратура сканирования космического пространства порадовала. При первом же прикосновении к пульту управления она ожила, и несколько минут спустя Вадим пришел к интересному выводу:

— Хорхе, я понял, для чего «Авалон» организовал эту базу и почему ее местонахождение, судя по всему, скрывалось, — обернулся Вадим к появившемуся в комнате Ортеге.

— И почему?

— Планетарная система, в состав которой входит наша «пятерка», да и соседние системы тоже не вызвали интереса у добытчиков ценных ископаемых или переселенцев-колонистов. Поэтому вокруг на расстоянии в четыре световых года нет ни баз, ни поселений. Но у Заратустры есть одно ценное качество, которое подметили владельцы «Авалона». Отсюда очень удобно следить за звездными путями торговых караванов. При относительной удаленности ими пронизано пространство вокруг нас. В случае необходимости отсюда можно быстро подскочить и перехватить нужный корабль. Ты улавливаешь, о чем я?

— Эта станция слежения, — понял Ортега.

— Верно. Но не только. Судя по складам, забитым оружием и казармам «Авалон» собирался не только следить.

— Уж не о пиратстве ли они помышляли? — почесал небритый подбородок Хорхе.

— Что такое «пиратство»? — подал голос Джама, показавшийся в дверном проеме с плазменным импульсатором в руке.

Заметив поднявшуюся бровь Ракитина, Хорхе поторопился мягко изъять из рук малакана оружие и тут же пояснил:

— Пришлось объяснять ему устройство. Он же со своими расспросами мертвеца достанет.

— А вы с ним уже подружились, — снова повернулся к дисплеям Вадим.

— Неплохой парень, только говорит очень много.

— Что такое «пиратство», Хорхе? — снова забубнил малакан.

— Это когда один человек отбирает что-то у другого, Джама, — попытался объяснить Ортега.

— А почему нельзя попросить?

— Не дает.

— Значит, ему самому больше надо.

— Иногда у кого-то очень много всего, а у другого нет вообще ничего. И у того, кто ничего не имеет, не остается другого выхода.

— Надо больше работать, — не унимался малакан.

Хорхе чертыхнулся. Вадим развернулся к рассерженному верзиле и наивно хлопающему глазками аборигену все в том же голубом комбинезоне уборщика:

— Была у нас работа, Джама. Теперь нет.

— Вадим, ты хочешь, сказать, что… — Ортега замолк на полуслове.

— Ничего я пока не хочу сказать, — поднялся с кресла Вадим. — Пойдемте-ка на склад и сменим униформу, а то выглядим как оборванцы.

Вечером того же дня они снова собрались в ресторане базы. Поужинав, Ортега и Вадим притащили из курительной комнаты диван, чтобы удобнее было смотреть телевизор. Загрузив в проигрыватель коробку со старыми фильмами, они плюхнулись на кожаное сиденье. Хорхе с бутылкой пива, а Вадим решил в этот раз ограничиться лимонадом. Джама, к удивлению обоих, встал на коленях в дальнем конце ресторана и, неторопливо кланяясь стене, забубнил какой-то монотонный текст.

— Ну вот, опять, — презрительно скривил физиономию Хорхе, делая звук телевизора погромче. — Утром на складе такое же было. Десять минут на пирамиду из «хищников» молился.

Вадим посмотрел на экран телевизора. Среди свинцовых морских волн два фрегата схлестнулись в абордажной схватке. Скрещивались короткие широкие сабли, рубились головы и крошились кости. Небритые босые матросы брали верх над солдатами с напомаженными буклями. У матросни под черным флагом не имелось другого выхода — их разбитый пушками королевского фрегата корабль медленно, но неуклонно шел ко дну.

— Тогда все было проще, — усмехнулся Ортега, отхлебнув пива. — Современных монстров крючьями не подцепишь.

Вадим молчал. Заныла глазница выбитого глаза, и он вспомнил Бреннана Саффрона, безжалостно избившего его, пока гвардейцы крутили руки. Вспомнил гладкое лоснящееся лицо управляющего Уоррена. Вспомнил ужас, охвативший его в тлеющем на поле боя посадочном челноке. Снова возникло перед его глазами довольное лицо Файнберга, говорящего о прогрессе человечества, вновь брызгала слюной физиономия начальника Управления полиции, разъяренного арестом своего друга, организовавшего подпольный клуб для высокопоставленных любителей поохотиться на людей. Но вот перед внутренним взором Вадима возник еще один человек — он сам. Вадим Ракитин — марионетка в чужих руках, работяга у конвейера чьей-то огромной машины по зарабатыванию денег, расходный материал в мясорубке торговых войн.