Книга Хранители вечности - Антон Медведев

— Чего вы хотите от меня? — спросил Кевин. — Зачем я вам?

— Ну мне ты вообще-то не нужен. Но тобой заинтересовался тот, кто гораздо могущественнее меня. Я же лишь исполняю его волю. Впрочем, — собеседник снова улыбнулся, — я делаю это с удовольствием.

— Кто он? Назовите мне его.

— Бог! — прошептал старик, нагнувшись к самому уху Кевина. Увидев растерянность на лице Кевина, усмехнулся, выпрямился в кресле и удовлетворенно вздохнул.

Какое- то время летели молча. Потом автобус снова стал снижаться, странный попутчик вновь взглянул на Кевина.

— Нам выходить.

— Я лечу дальше, — твердо ответил Кевин. — У меня свои планы.

— В самом деле? — Собеседник приподнял брови. — И что, тебе совсем не хочется узнать, что за всем этим стоит? — Он легко поднялся с кресла и пошел к дверям.

Проводив старика взглядом, Кевин подумал о том, что трость в его руках — просто часть имиджа.

Автобус опустился на перрон, двери открылись. Кевин смотрел за тем, как его странный попутчик, не оглядываясь, вышел из автобуса. В сознании Кевина царило смятение — несколько секунд он еще сопротивлялся охватившему его стремлению пойти за этим человеком, потом торопливо встал и вышел следом.

Повернувшись, старик с легкой усмешкой взглянул на Кевина.

— Я вижу, ты все же решил сойти?

Кевин молчал. Потом, чувствуя, что пауза затягивается, нехотя разжал губы.

— Кто вы? — тихо спросил он.

— Зови меня отцом Леонидом, — ответил тот. — Но можно и без «отца».

— Вы священник? — догадался Кевин.

— В некотором роде, — согласился старик. — Прогуляемся немного. Здесь хороший парк, я люблю это место.

Они медленно пошли по тротуару. Отец Леонид молчал, молчал и Кевин, размышляя о том, чего ему ждать от этого странного человека. Так они дошли до парка. Когда над головой появились кроны вековых сосен, а прохожих стало совсем мало, отец Леонид задумчиво взглянул на Кевина.

— В этом мире, Кевин, — сказал он, — очень много людей. Людей разных — богатых и бедных, хороших и плохих. Глупых и умных. Нас действительно много, миллиарды и миллиарды. И каждый из нас о чем-то мечтает. Вдумайся только, Кевин, — миллиарды людей, и каждый надеется на то, что окажется счастливее и удачливее остальных. Если человеку везет, он радуется и благодарит судьбу за удачу. Если на его долю выпадает несчастье, вопиет к Небесам — за что ему такое наказание? И мало кто понимает, что все мы — лишь крохотные винтики огромного механизма. Каждый из нас как капля в океане — а что может требовать для себя капля? Убудет ли океан, если в нем станет на каплю меньше? Изменится ли от этого что-нибудь? — Отец Леонид слегка шевельнул бровями, побуждая Кевина к ответу.

— Не изменится, — ответил тот, еще не понимая, к чему клонит старик. — Каплей больше, каплей меньше…

— Именно, Кевин. Для океана это ровным счетом ничего не значит. Одни капли испаряются и уходят, другие снова выпадают с дождем, чтобы стать частичкой бескрайнего океана. Судьба каждой конкретной капли никак не влияет на судьбу океана. И как бы капля ни взывала к справедливости или гуманности, к милосердию или закону, она все равно останется каплей. И права ее будут правами все той же капли. А какие у капли права? — Старик выжидающе взглянул на Кевина. Потом, не дожидаясь ответа, продолжил сам: — Да никаких. Вся разница в том, что одни капли по прихоти судьбы попадают в чистый журчащий ручей. А другие — в зловонное болото.

— Вы говорите о людях? — догадался Кевин.

— Да, Кевин. Каждый из нас — просто капля. Мы рождаемся чистыми и прозрачными, но с первых же минут жизни начинаем впитывать в себя всю грязь этого мира. И неважно, какая это грязь — как бы она ни блестела, она все равно остается грязью. Люди стремятся к богатству и власти, не понимая, что это всего лишь иллюзия. Мираж, скрывающий от их глаз подлинную картину мира. Подумай об этом, Кевин.

— Но какое отношение это имеет ко мне? — не понял Кевин. — Вы же знаете, кто я.

— Знаю. Но так ли уж это плохо?

— То есть?

— Просто я не люблю людей в белых одеждах, — пояснил отец Леонид. — Они мне скучны. Человек может подняться настолько высоко, насколько низко он может пасть. А что происходит у нас? Возьмем, для примера, наших церковников. Служение Господу уже давно стало престижной и уважаемой профессией. Молодые люди из вполне благополучных семей пачками отправляются в духовные семинарии, где в их мозги вкладываются чужие слова и мысли. Проходит какое-то время, и новоиспеченный попенок отправляется в какой-нибудь приход — нести людям Слово Господне. Но что собой представляет такой человек? Что он видел в жизни, чему он может научить? Истины, которые он проповедует, не прошли через его душу и сердце, они им не выстраданы. В них нет силы, он обо всем судит с чужих слов. Такой человек не видел и сотой доли окружающего его мира, в духовном плане он представляет собой пустышку. И таких пустышек семинарии плодят тысячами, рассылая их по всем обитаемым мирам. В итоге Церковь сама давно потеряла Бога, теперь это всего лишь преуспевающий социальный институт.

— Для священника вы говорите очень странные слова, — заметил Кевин.

— Просто у меня своя Церковь, — ответил отец Леонид. — Вот она. — Он обвел рукой вокруг себя. — Эти сосны, это небо. Весь этот мир. Впрочем, — старик снова мягко улыбнулся, — речь не обо мне, Кевин. Речь о тебе.

— А именно?

— Я предлагаю тебе сыграть в одну игру.

— В какую? — встрепенулся Кевин.

— Очень интересную. Она называется «жизнь».

— Вы опять говорите загадками, — нахмурился Кевин. — Или метафорами.

— Никаких загадок, Кевин. И никаких метафор. Речь действительно идет о твоей жизни. Я уже говорил, что люди поглощены иллюзиями. У тебя есть шанс от них избавиться. Все, что мне от тебя нужно, это твое согласие.

В душе у Кевина шевельнулся страх. Слишком уж странно все это звучало.

— Я вас не понимаю, — ответил он. — Игра, согласие… Я просто не понимаю, о чем идет речь.

— Хорошо, — кивнул отец Леонид. — Зайдем с другого бока. Чего ты хочешь от жизни? Что тебе нужно для счастья?

— Как раз здесь все очень просто, — не задумываясь, ответил Кевин. — Для счастья мне нужны деньги. Хотя бы тысяч сто.

— А что так скромно-то? — усмехнулся собеседник. — Просил бы уж сразу миллион.

— Тогда пусть это будет миллион, — согласился Кевин. — И желательно наличными.

— Это уже лучше, — кивнул отец Леонид. — Теперь скажи мне, что ты будешь с этим миллионом делать?

— Ну если у меня будет миллион… — Кевин на секунду задумался. — Если будет миллион, то я улечу на Илиону. Говорят, там всегда тепло, там хорошее море.

— На Илионе действительно хорошо. Прилетишь ты туда, и что дальше?