Книга Сумеречная зона - Александр Лидин

Тут Дед ко мне повернулся, посмотрел на меня как-то странно, отрешенно, потом вновь повернулся в сторону лестницы.

— Ну-ка помоги мне… Давай-ка его наверх. Там все обмозгуем.

И шагнул в мою сторону, подхватил меня за руку, вынул у меня из руки нож. Как тот вновь у меня в руке оказался, не помню. А потом из-под лестницы вынырнула фигура в черном плаще, только не бандит это был вовсе…

Я, как увидел, задохнулся.

И в самом деле, кошмар. Под лестницей сидел мутант, только не обычный — видимо тот самый мутант, которого Хасим военным торговал. Выглядел он, как и его собратья — белесая плоть, покрытая язвами, настоящий обитатель подземки. И еще… Его оскаленная, злобная морда казалась одухотворенной, а взгляд — осмысленным. И никакой звериной ненависти ко всему живому. Странный мутант..

Однако не успел я толком рассмотреть мутанта, как тот оказался рядом. Огромные налитые кровью глаза твари уставились на меня, изучая. Никогда раньше не видел живого метрошника так близко. Запах, исходивший от твари, был просто непереносим.

— Это-о-от сделал мне больно, — неожиданно захныкал мутант, ткнув огромным когтем мне в грудь. Но Дед не обратил на его слова никакого внимания.

— Возьми его за руку. Потащили наверх, пока тут еще кто-нибудь не объявился.

Мутант кивнул.

Они подхватили меня под руки и поволокли вверх по лестнице. Я попытался было самостоятельно переставлять ноги, но ничего не получилось. Хорошо мне врезал Дед. Что-что, а свое дело он знал.

Затащили они меня наверх, усадили, потом Дед вернулся вниз, видимо боялся, что кто-то нас увидит. Я попытался было руками пошевелить. Мутант заметил, ощерился, зарычал. Тут же я все попытки оставил. С этими тварями и в полном здравии не сильно-то повоюешь. А так и пробовать не стоит.

Вот Дед вернулся, тяжело вздохнул, привел на корточки рядом со мной. Какое-то время он внимательно рассматривал меня, словно увидел впервые, потом покачал головой.

— Ладно Угрюмый… Человек ты хороший, не стану я тебя убивать, но только ты мне слово дать должен… что молчать будешь.

Я попытался что-то ему сказать, но вместо «да» прозвучал странный хриплый звук.

— Да ты не переживай, — продолжал Дед. — Алекс, — тут он кивнул в сторону мутанта, — он тихий. Он мертвечиной не питается… И колдовским штучкам чудиков не обучен. Да, Алекс?

Мутант кивнул, подтверждая слова Деда.

— В общем, — продолжал Дед, — я его отпущу. Эдичке хватит и того, что он Хасима потеснил. Пусть своей монополией наслаждается… А Алекса я отпущу, и ты никому ничего не скажешь.

Я снова промычал.

— Вижу, согласен, — вздохнул Дед. — Ты пока посиди тут, а я выведу Алекса с фермы.

Дед отстегнул рожок от моего АК, положил машинку у моей ноги. Потом подумал и отшвырнул рожок в дальний угол.

— Это на тот случай, если тебе в голову придут какие-нибудь глупости, — Встав, он повернулся к мутанту. — Пошли…

И они спустились на первый этаж.

Скривившись от напряжения, так что глаза из орбит чуть не повылазили, я потянулся к автомату. Что Дед забыл, так это передернуть затвор. А там должен остаться патрон.

Только автоматом я воспользоваться не успел. Внизу стали стрелять, потом кто-то взвыл. Зло так взвыл, по-звериному. Послышался шум борьбы, кто-то по-черному выругался, однако вскоре все стихло. Совладав с трясущимися руками, я нацелил автомат в сторону лестницы. Кто бы там ни был, я не собирался задешево продать свою жизнь.

— Эй, есть тут кто? — поинтересовались с лестницы.

Голос я узнал сразу. Гвоздь это был. Трясущимися руками я ствол-то опустил. Рукой о пол уперся, встать попробовал.

— Это я… — губы, словно огромные подушки, едва слушались меня.

Сказал, и тут рука подвернулась, я со всего маха о пол треснулся. В этот раз свет окончательно померк, и я погрузился в пучину бессознательной тьмы.

Глава 3

Человек у столба

Голова болела невыносимо.

Лежал я на чем-то мягком, было тепло. С неимоверным трудом я поднял руку, потер глаза, а потом попытался разлепить веки.

— Смотри-ка, Угрюмый очухался… — голос был знакомый, говорил Болтун.

— Я всегда говорил, что у вашего брата череп — сплошная кость с маленькими такими лифмоузелками. По такой голове ломом колотить можно, и ничего не случиться. Только лифма взболтается, — ответил Эдичка.

— Можно подумать сам ты из другого теста, — фыркнул Гвоздь.

— Естественно, — спокойно ответил Эдичка. — У меня в голове ценный механизм — калькулятор, а то еще круче бери — компьютер. А иначе торговцем и не выживешь.

— А искатели, по-твоему, тупой и еще тупее?

— А то, как же! Ну, вот подумай сам, Гвоздь. В большом мире до хрена всяких хороших профессий. Бабла — завались. А ты, вместо того, чтобы выучиться на какого-нибудь там доктора или инженера, прешься в СПб, рискуешь здоровьем, чтобы мародерствовать или с чудиками торговать, а мне или кому другому толкать трофеи. При этом ты жизнью рискуешь. А вот сидел бы где-нибудь под Москвой, ходил бы на работу в чистеньком костюме. Так нет, ты лучше тут на голодный желудок за халявой гоняться.

— Ты бы Эдичка не лечил. Как Россия рассыпалась, так вкалывай, не вкалывай, ничего не заработаешь. Кто тогда при власти был хапнули, до чего дотянуться смогли и все… остальным ничего не осталось. В этой стране денег для нас нет…

Наступила пауза. Я повернулся. У костра сидело несколько человек, только в этот раз капюшоны были откинуты и отблески пламени костра играли на небритых лицах.

— Обидные ты слова говоришь, Эдичка, — со вздохом продолжал Гвоздь. — Может, все так и есть, но… пойми. В Московии душно. Рутина: живешь по правилам, как в клетке, изо дня в день, а эффекта тот же ноль. В шесть утра подъем, в восемь на работу… От всего этого выть хочется. А тут — свобода…

— На хрена тебе свобода эта? Бегаешь от всех, словно затравленный хищнике и палишь в божий свет, как в копейку.

— И романтика, — продолжал Гвоздь, закинув руки за голову и облокотился об обломок кирпичной стены.

— Вон один уже доигрался в романтиков, спасатель Малибу хренов, — фыркнул Эдичка, мотнув головой куда-то в сторону.

Проследив взглядом я с удивлением увидел странный силуэт. Человек, привязанный к столбу. В неровном свете костра невозможно было разглядеть деталей — черт его лица. Однако я сразу догадался, кто это… Бедный Дед. Да, наши не любят, когда вот так, в спину. С одной стороны их, конечно, понять-то можно. Друг мутанта — сам мутант. А то, что с нами водяру хлебал, и под пули шел, так то не в счет. То притворь одна. Вот и пойми их. С одной стороны посмотришь, нормальные мужики, а с другой только один Аллах знает, куда зарулят завтра. Иногда такое устроят, что на утро смотреть друг на друга тошно. Вот и сейчас.