Книга Что будет, то и будет - Павел Амнуэль

* * *

Юрий, Сима и Шломо — герои истории, о которой я хочу рассказать. Главным был, естественно, Юрий, но и Шломо с Симой сыграли соответствующие роли.

Произошло это в 2024 году, шесть уже лет назад. Помню, после того злополучного дня, когда Юрий занимался перестановкой мебели в квартире моего друга Шломо Бен-Лулу, прошла неделя. Мы сидели со Шломо в кафе «Визави» на улице Кинг Джордж. Шломо ел мясо на вертеле, а я запивал пивом. Так сказать, разделение труда.

— Мне его методы не нравятся, — в очередной раз повторил Шломо, — но результаты у твоего Юрия потрясающие, надо признать.

Оказывается, Шломо удалось убедить свою Миру хотя бы сутки пожить в казарме. За это время у сына исправилось косоглазие, у старшей дочери исчезли боли в колене, жена Мира перестала страдать от застарелого геморроя, а сам Шломо излечился от радикулита. Ничего не произошло только с младшей дочерью. Наверно, потому, что у нее никаких болезней не наблюдалось со дня рождения.

Несмотря на очевидный лечебный эффект, жить в казарме было невозможно, и Шломо переставил кровати обратно в спальни, сохранив, по возможности, установленную Юрием ориентацию относительно стран света.

— Интересно, как он все это узнал, — продолжал Шломо. — У него с собой даже рамки не было.

Честно говоря, я думал, что Юрий пользуется обычным методом тыка, а все остальное — следствие веры клиента в авторитет профессии. Но не скажешь ведь верующему, что Бога нет.

— Интуиция, — сказал я. — Рамка — это для дилетантов. Профессионал-экстрасенс видит энергетические аномалии внутренним зрением.

Шломо кивнул и продолжил военные действия по уничтожению огромной горы салатов. Попивая пиво, я следил за изумительной блондинкой, сидевшей за соседним столиком в ожидании кавалера, просаживавшего деньги у игрального автомата. Кавалер не годился ей в подметки. Размышляя над капризами природы и человеческой психологии, я не сразу расслышал слова Шломо.

— А ну-ка, повтори, — попросил я, ухватив последнюю часть фразы.

— Я сказал, что, согласно теории решения творческих задач, подход может быть двояким. Можно воздействовать на объект. А можно — на окружающие параметры. Результат не меняется.

— И что же?

— Твой Юрий действует на окружающие параметры — переставляет мебель, чтобы пациент не спал в точках, энергетически опасных для здоровья. Почему бы не действовать иначе? Я имею в виду — менять расположение самих геопатогенных зон.

Я не сказал, что Шломо по специальности — программист. Составить любую программу для него — тьфу. Но в физике он понимает, кажется, меньше меня. Так мне, во всяком случае, показалось, тем более, что толстый господин в спадающих шортах вернулся к своей блондинке и чмокнул ее в щеку.

— Глупости, — сказал я раздраженно. — Геопатогенная зона — это особо расположенная структура в магнитном и энергетическом поле планеты. Как ты ее сдвинешь?

— Она слишком худая, — сказал Шломо, проследив за моим взглядом, — а сдвинуть геопатоген можно элементарно. Берусь составить программу.

Так вот и возникла идея операции «Мирный процесс».

* * *

Через неделю пришлось рассказать обо всем моей племяннице Симе. Дело в том, что Юрий Штейн воспринимал Шломо лишь как клиента, не выполнившего указаний целителя.

— Я вам мебель передвинул? — спросил он, когда мы со Шломо явились на прием и изложили азы теории творчества вместе с азами теории катастроф. Передвинул. Зачем вы поставили все на прежние места? Я не могу отвечать за результат лечения, если клиент не подчиняется указаниям.

— Меня лечить не надо, — вздохнул Шломо. — Я уже вылечен по гроб жизни.

— Тогда я не понимаю…

И Шломо начал все сначала, причем Юрий демонстративно смотрел на часы — в приемной ждал очередной посетитель.

Мы покинули целителя, ни в чем его не убедив.

— Тупой народ, — бурчал Шломо. — Ему подсказываешь, как можно прибрать к рукам весь мир, а он воображает, что это ему ни к чему.

Вечером я отправился в гости к моей сестре Лие и, слава Творцу, застал Симу дома, а не в творческом поиске.

— Очередного кавалера прогнала, — сказала Лия. — Так и помрет старой девой.

— У него биополе всего три сантиметра, — пожала плечами Сима. — Зачем мне этот энергетический урод?

— Ты это сама определила? — спросил я. — Или…

— Или, — ответила Сима, и я облегченно вздохнул. — Я повела его к Юре, и тот сказал сразу, как только мы порог переступили…

Ну, это в характере господина Штейна — резать правду-матку. Однако какова Сима! «Повела к Юре». И бесплатно, конечно.

— Симочка, — начал я. — У нас со Шломо очень важное дело. И только ты сумеешь без смысловых потерь донести его суть до загруженного сознания великого экстрасенса Юрия Штейна.

* * *

Убедить в чем-то великого человека невозможно. Великие слушают только еще более великих, каковых выбирают сами на свой великий вкус. Сломать этот стереотип способны только женщины. Наверно, потому, что великие люди, в основном, мужчины.

Неделю спустя мы сидели в кафе «Визави» вчетвером. На этот раз Юрий Штейн готов был внимательно слушать и воспринимать услышанное — такой была установка, данная ему Симой. В качестве компенсации господин Штейн не сводил с Симы влюбленного взгляда, и слава Богу, что разум в этом не участвовал.

— Смотри-ка, — говорил Шломо, — вот карта геопатогенных зон в районе улицы Бен Иегуды. Я скопировал ее в Израильском обществе психологов. Карта верная?

Юрий на мгновение оторвался от созерцания Симиных плеч.

— Верная, — коротко сказал он, — но грубая.

— Пусть так. Теперь смотри. Что будет с сеткой, если я вот здесь поставлю большой электромагнит?

Юрий даже и смотреть не стал.

— На углу с улицей Соколов возникнет вспучивание энергетического поля, и в доме номер семнадцать положительные зоны поменяются местами с отрицательными.

— Дошло, — констатировал Шломо.

Он, конечно, ошибался. Дошло только до ушей, но не до сознания. Я сделал знак Симе, и она приступила к боевым действиям.

— Юрик, — сказала она. — Значит ли это, что, если я строю где-то электростанцию, то совершенно в другом месте возникает геопатогенная зона, поскольку энергетическое поле Земли представляет собой единое целое?

Даже Шломо не сформулировал бы точнее, а ведь Сима — гуманитарий!

— Да, конечно, — согласился Юрий, возможно, только потому, что мысль была высказана Симой.

— И на каком максимальном расстоянии можно таким образом создать или уничтожить геопатогенный узел?

Юрий перевел, наконец, взгляд с симиных плеч на подбородок Шломо.