Книга Визит сэра Николаса - Виктория Александер

Он понимал, что будет очень скучать по дяде Фредерику, — грядущая разлука оказалась более трудным делом, чем он предполагал. Но раз уж он твердо решил уехать, нет смысла откладывать отъезд надолго.

— Мои привычки вряд ли станут более скверными, чем они есть.

— Назвать их скверными мог бы лишь человек весьма ограниченный в своих воззрениях.

Собственно говоря, лорд Фредерик, старый холостяк, если и был к чему пристрастен, то лишь к хорошим винам, соответствующего качества сигарам и хорошеньким женщинам. Дядя и племянник могли подшучивать над этими пристрастиями лорда Торнкрофта и над тем, как относятся к ним окружающие, однако Нику он был наилучшим отцом, какого только можно пожелать, — заботливым и добрым.

— Ты знаешь, что мне грустно с тобой расставаться, но кое в чем ты и сам виноват. Тебе следовало обзавестись семьей — любимой женой и детьми.

Фредерик усмехнулся:

— Не думаю, чтобы упомянутая мною леди была особо склонна к семейной жизни.

— Весьма вероятно, — сказал Николас и умолк, соображая, следует ли задавать вопрос, который вертелся у него на языке: отношения между ним и дядей, заменившим ему отца, за тринадцать с лишним лет сложились самые тесные и откровенные, но тем не менее существовали темы, которых они никогда не затрагивали. Наконец он решился: — Скажи, почему ты так и не женился?

Он задал вопрос самым небрежным и беззаботным тоном, как бы подчеркивая, что ответ на него не столь уж существен для него, и в том же тоне ответил ему Фредерик:

— Брак не слишком привлекал меня. Связать себя с единственной женщиной на всю жизнь… да и не встречал я ни одной, ради которой хотел бы пожертвовать своей свободой.

— За исключением моей матери, — негромко проговорил Николас.

Фредерик приподнял брови с некоторым удивлением:

— Так ты знаешь об этом?

Ник кивнул. Он уже давно знал о том, как его мать, обрученная с Фредериком, в конечном счете сбежала с его младшим братом. Фредерик не говорил об этом с племянником и никогда не произнес ни одного худого слова ни об отце его, ни о матери, отзываясь о них с неизменным уважением. Ник, узнав об этой истории, испытал истинный шок — именно потому, что дядя относился к брату и его жене с таким теплым чувством, несмотря на измену.

— Видишь ли, я простил их. И довольно скоро, как мне помнится. Им вовсе не стоило бежать из Англии. Я, разумеется, время от времени негодовал по этому поводу… Еще бы! Тяжело думать, что младший брат тебя обставил, но я слишком любил твою мать, чтобы не желать ей счастья. И я горячо любил твоего отца. Я понял, что они значили друг для друга, понял и то, что со мной ей не было бы так хорошо. И право, до сих пор не знаю, был ли бы я счастлив с ней. Наш с нею брак мог бы стать величайшей ошибкой для всех троих. И все же… — Фредерик тяжело вздохнул и продолжал после долгой паузы: — Я писал твоему отцу, писал им обоим, уговаривая вернуться, но твой отец просто помешался на идее сколотить собственное состояние, и эту дурацкую мысль ничем нельзя было выбить у него из головы. Он не принимал никаких резонов, убежденный в том, что следующее предприятие, следующая спекуляция или инвестиция непременно принесет ему удачу. И он и твоя мать были столь же упрямы, как их сын.

— Спасибо, дядюшка, — вставил Ник с не слишком веселой улыбкой.

— Я тогда заботился обо всех нас так же, как заботился потом о тебе.

— Дядя…

В голосе Ника прозвучало предостережение.

— А, пропади оно пропадом, мальчик! — Лоб у Фредерика собрался морщинами, несколько секунд он молча смотрел на Николаса. — Я думал, что кругосветное путешествие угомонит тебя. Внушит тебе мысль, что твое место и твои обязанности здесь, в Англии. Считал, что, к примеру, Калькутта или Каир отвадят тебя от твоих планов.

— То была Касабланка, дядя, — доверительно поведал Ник. — Но это оказалось лишь временным заблуждением. Свой жизненный путь я определил несколько лет назад.

— Видишь ли, когда мы вернулись в Лондон, я было поверил, что ты останешься. Но прошло несколько месяцев после нашего возвращения и…

Фредерик снова умолк и вперил взгляд в пространство — надолго.

— Да? — вывел его из раздумья Ник, который знал этот дядин отрешенный взгляд и не слишком его жаловал.

Фредерик покачал головой и заговорил медленно и размеренно:

— Я просто нахожу способ, каким история повторяется, исключительно странным.

Ник поднял брови:

— Ты полагаешь, что меня ждет провал? Как моего отца?

— Как раз наоборот. Я считаю, что к тому времени, как ты вернешься, ты успеешь добиться своего, и в больших масштабах.

— Прекрасные слова, дядя, но, судя по выражению ваших глаз, у вас что-то еще на уме.

— Случается, что человек не замечает того, что у него под самым носом.

— Случается и другое: чьи-то старшие родственники не в состоянии понять младшего и глухи к его словам, как стена. — Ник спохватился, что фраза его прозвучала слишком резко и сбавил тон: — Дядя Фред, скажи все-таки, о чем ты сейчас подумал.

Фредерик протянул руку, чтобы стряхнуть пепел на специально поставленное для этой цели блюдце, не попал, но не обратил на это ни малейшего внимания. Сощурившись, несколько секунд смотрел на лицо молодого человека.

— Твой отец покинул Англию, чтобы заработать собственное состояние.

— Я делаю то же самое, — произнес Ник, скрестив руки на груди.

— И проиграл свою игру.

— Со мной такого не случится. — Голос Ника прозвучал твердо и уверенно. — Ты не увидишь повторения истории в этом отношении.

— Джеймс уехал в той же степени из-за женщины, в какой из желания найти свой путь в жизни.

— Совершенно верно, дядя. — Ника задели эти слова, но он заставил себя улыбнуться. — Я не повторяю историю своего отца хотя бы в том, что не убегаю с нареченной своего старшего брата. Могу только признаться, что и у меня есть некая актриска…

Фредерик молча уставился на племянника.

— Ладно, хватит. — Ник вперил взор в потолок. — Как это ни печально, у меня нет женщины, к которой я был бы сильно привязан.

Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой, и смею сказать, что кроме меня этого никто не заметил, но я видел, как ты на нее смотрел, — спокойно возразил Фредерик.

— Не имею представления, о чем ты говоришь. — Ник столь же спокойно встретил взгляд дяди. — И не понимаю, на кого ты намекаешь.

— Ты не умеешь врать, мальчик мой, — усмехнулся Фредерик. — Тебе никогда не удавалось меня обмануть.

На этот раз оба долго молчали, глядя друг другу в глаза. Фредерик был прав. Даже когда Ник был маленьким, дядя всегда докапывался до правды, что бы ни сочинил его племянник. И сейчас получилось то же самое: проницательный взгляд темно-карих глаз Фредерика побудил Ника к честному признанию.