Книга Шестое чувство - Патриция Вентворт

– Письмо вы написали в одном экземпляре?

Миссис Андервуд качнула головой.

– Это самое большее, что я способна написать за один раз.

Мисс Сильвер нахмурилась. Через секунду она сказала:

– Ваше письмо стало ответом на письмо того, кто шантажирует или шантажировал вас. Вы не знаете, кто может им быть?

Она отрицательно замотала головой и крашеные светлые кудряшки смешно встрепенулись, а щеки снова побагровели.

– Не имею ни малейшего представления. Никого не могу назвать даже предположительно. Мне указали адрес, я направилась туда, а это буквально на другом конце Лондона, тем не менее я поехала. Когда я добралась туда, то оказалось, что по этому адресу располагается табачный магазинчик, где мне объяснили, что многие клиенты заходят за письмами к ним, а также дали понять, что это все ради несчастных, потерявших жилье после бомбежек, хотя я не поверила ни единому их слову. Больше мне ничего там не сообщили. Я бросила письмо в почтовый ящик в конце улицы и уехала.

– Вы бросили письмо на другой стороне Лондона?

Миссис Андервуд утвердительно кивнула.

– Да. Поэтому я так испугалась. Как письмо могло вернуться обратно в дом Ванделера и как могла Айви Лорд заполучить обрывок этого письма, чтобы подбросить его ко мне в комнату? Ведь это она и должна была сделать. Понимаете, если она подбросила обрывок письма, гуляя во сне, то, значит, лицо, к которому я писала, живет в одной из квартир дома Ванделера. Разве это не ужасно, я просто не знаю, что делать. Всякий раз, когда я думаю об этом, у меня едва не начинается сердечный приступ, но я не могу не думать об этом. Но, если бродила во сне не она, тогда еще хуже, не так ли? В таком случае она делится секретами с каким-то негодяем, кто бы он ни был. Кроме всего прочего, в этом есть что-то ненормальное, ну, какой смысл в том, чтобы подбрасывать таким образом обрывок письма? Как будто она из кожи вон лезет, чтобы навлечь на себя беду, и кому это выгодно, никому. А после того, как я две ночи подряд не смогла сомкнуть глаз, я вспомнила, как Маргарет рассказывала о вас, я взяла у нее адрес и пришла к вам. Вот вся правда.

Да, это походило на правду, причем это говорила уже совсем другая женщина, женщина, которая родилась и выросла в деревне и у которой сохранилась сельская привычка к практичности и наблюдательности. И куда только подевалась вздорная скучная особа, по мнению Чарли Морей.

Мисс Сильвер одобрительно закивала.

– Очень хорошо поступили, миссис Андервуд. Но знаете. Вам лучше бы обратиться в полицию.

Она снова отрицательно замотала головой.

– Не могу.

Мисс Сильвер вздохнула.

– Все говорят подобное, и шантажист этим пользуется. Вы сколько уже заплатили?

Миссис Андервуд тяжко вздохнула.

– Пятьдесят фунтов. Что я скажу Годфри, право, не знаю.

– Деньги были в отправленном вами письме?

– Нет. Я их положила в первое письмо, это случилось примерно полгода тому назад, сразу после того, как Годфри отбыл на Север. Но на этот раз я поняла, что не могу больше ничего заплатить. Именно это и было написано на клочке моего письма: «Мне нечего больше отдавать».

Спицы снова тихо зазвякали в руках мисс Сильвер.

– Этот человек угрожает, что откроет что-то вашему мужу. Почему бы вам самой не рассказать все ему?

Миссис Андервуд в очередной раз издала печальный вздох.

– Я не могу! – и остановилась на этом. Мисс Сильвер неодобрительно покачала головой.

– Было бы лучше, если бы вы рассказали. Но я не собираюсь давить на вас. Почему вы считаете, что эта девушка, Айви Лорд, способна бродить во сне? Вы что, и раньше замечали за ней подобную странность в поведении?

Миссис Андервуд уставилась на нее.

– Неужели я не упоминала об этом? Как раз это удручает меня больше всего, разве я не говорила. Айви сразу меня предупредила, что она бродит во сне. А после того случая, когда она обнаружила свои туфли совершенно грязными, хотя накануне вечером она их почистила, ее тетка решила подыскать ей место служанки, но только не в квартире на первом этаже. Представляете, насколько неприлично для молодой девушки выходить на улицу, бог знает где и бог знает когда, в одной ночной сорочке и в тапочках. Мне казалось, что я упоминала об этом.

Мисс Сильвер мотнула головой.

– Нет, вы ничего такого не упоминали. Но что вы хотите от меня, миссис Андервуд? Не желаете ли вы, чтобы я пришла к вам в Путней и посмотрела на вашу горничную?

Но Мейбл Андервуд уже встала на ноги. Платочек и пудреница исчезли в черной блестящей сумочке. Сельские манеры вместе с сельским простодушием скрылись под личиной напускных аристократических замашек. Она произнесла в показной аффектированной манере.

– О, нет. У меня и в мыслях не было беспокоить вас. Я убедилась в том, что вы сама любезность, но я не считаю нужным принимать какую-либо профессиональную помощь. Понимаете, это всего лишь дружеский визит, но, конечно, строго конфиденциальный– Я смею рассчитывать на вас, не так ли?

Мисс Сильвер пожала ей руку с недоуменным видом.

– Разумеется, вы можете рассчитывать на меня. Всего доброго, миссис Андервуд.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Меада занималась упаковкой посылок на протяжении целых трех часов. И устала смертельно. Она вышла на улицу, затем повернула за угол. Она надеялась, что ей не придется слишком долго дожидаться автобуса, так как поедет на другом номере, потому что сегодня она собиралась в «Харродз» по поручению тети Мейбл. Это грозило стать последней каплей, готовой переполнить чашу ее терпения, но Меада не решалась сказать об этом, потому что вслед за этим последовало бы немедленная отповедь тети: «Если ты не в силах упаковать несколько посылок, а затем выделить пять минут и зайти в магазин, чтобы избавить меня от езды через весь Лондон, то как ты можешь рассчитывать поступить на работу в A.T.S.?»

Автобус ей пришлось дожидаться около десяти минут.

Было примерно полшестого вечера, когда она уже покидала магазин «Харродз» через один из боковых выходов, как вдруг столкнулась лицом к лицу с Жилем Армтажем. Жиль посмотрел сверху вниз: перед ним стояла девушка в сером фланелевом наряде и небольшой черной шляпке, одно из тех воздушных созданий с легким облачком волос и красивыми глазками. Волосы были темными, а глаза глубокие, серого цвета, они взирали на него с небольшого заостренного личика. Внезапно ее глаза вспыхнули и засияли, словно звезды. Кровь прилила к ее бледным щекам. Она вцепилась пальцами в его рукав и проникновенным голосом произнесла:

– Жиль…

А потом все пропало. Румянец, свет глаз, ее дыхание, коснувшееся его, когда прозвучало его имя, – все исчезло. Она упала на колени, и если бы он не поспешил поддержать ее за руку, то она, наверное, распростерлась бы всем телом на тротуаре. Легкая, почти воздушная ноша, ее ничего не стоило держать на руках.