Книга Стечение обстоятельств - Александра Маринина

Коротков молчал. Русая голова в углу кабинета опустилась ещениже.

– Понятно, – подытожил полковник. – Значит,так. Со следователем не ссориться. По версии продолжайте работать. Мне кажется,перспектива есть. Мотив практически недоказуем, поэтому действуйте предельноаккуратно, здесь работа должна быть ювелирной. И без спешки. Время пока терпит.Так. Труп манекенщицы из Дома моделей. Слушаю.

Докладывать начал самый молодой оперативник отдела,черноглазый Миша Доценко.

– На одного из фигурантов получены веские улики,доложено следователю. Принято решение пока его не задерживать, он чувствуетсебя уверенно, судя по всему, никуда бежать не собирается. Но держим под наблюдением,конечно.

– Еще бы ему не чувствовать себя уверенно, –проворчал Гордеев. – Через три дня истекает два месяца, как совершенопреступление, а его даже не допрашивали ни разу. Уверены, что не перемудрили?

Фигура в углу кабинета, казалось, стремилась слиться состеной. Миша удержался от желания посмотреть в угол и мужественно ответил:

– Надеемся.

– Ладно, поглядим, как следователь оценит эти вашивеские улики. Так. Изнасилование Ковалевой Наташи, двенадцати лет. Слушаю.

– Пока ничего, товарищ полковник, – упавшимголосом доложил Игорь Лесников, опытный и, по общему мнению, самый красивыйсыщик в отделе Колобка.

– Что значит «пока ничего»? – тихо переспросилГордеев, кладя очки на стол, что означало закипающую ярость. – «Поканичего» длится уже три недели, последний раз я это слышал в пятницу утром.Прошло трое суток. Что сделано за это время?

– Виктор Алексеевич, девочка в шоковом состоянии, у неенервное потрясение. Она не может давать показания. У нас даже самых общихпримет нет. Мы отработали все учеты, в том числе и психдиспансеры, всехшкольников из ближайших домов. Есть сейчас в наших списках около сорокачеловек, которые в тот день могли между восемнадцатью и девятнадцатью часаминаходиться в районе места происшествия. Все они негласно сфотографированы,чтобы при первой же возможности предъявить потерпевшей для опознания. Но Наташане отвечает на вопросы о происшествии. Или молчит, или бьется в истерике. Иврачи не могут сказать ничего определенного.

Гордеев помолчал. Взял ручку и нарисовал на чистом листкеквадрат. Потом вписал в него ромб и начал закрашивать уголки. Тягостноемолчание длилось минуты три. Внезапно Колобок поднял голову и воззрился наЛесникова.

– Судя по всему, ты еще не все сказал. Говори.

– Была выдвинута версия о том, что это изнасилованиенесет признаки не только сексуального преступления, но и мести. Трагедияпроизошла двадцать четвертого мая. Четыре года назад, двадцать четвертого мая1988 года, Тушинским райнарсудом был осужден некто Шумилин Сергей Викторович.Он обвинялся в том, что, управляя автомашиной в состоянии опьянения, создалаварийную ситуацию, в результате которой два человека получили тяжкие увечья.Отец потерпевшей, Ковалев Виталий Евгеньевич, был на этом процессе народнымзаседателем.

– Понятно, – кивнул Гордеев, снова засовывая дужкуочков в рот. – За чем дело стало?

– Видите ли, товарищ полковник, Ковалев – лицо,приближенное к вице-премьеру, а Шумилин – племянник Виноградова, президентаФонда поддержки предпринимательства. Сталкивать их…

Игорь запнулся. Гордеев снова помолчал, погрыз дужку.

– Отрабатывать Шумилина начали? – Теперь ужеВиктор Алексеевич бросил взгляд в угол.

– Нет пока.

– Начинайте. Только тихо-тихо. Чтобы без малейшегошороха. Версию проверяйте в полном объеме, я имею в виду второго заседателя исудью. Если это действительно Шумилин, он и их не обойдет вниманием. О каждомшаге докладывать мне. Буду вас подстраховывать. Если что не так, головы снесувсем. С этим пока все. Садись, Игорь. Доценко, расскажи нам о Филатовой. Не всезнают, труп обнаружен в ночь с пятницы на субботу.

– Тринадцатого июня в три часа ноль пять минут вдежурную часть ГУВД поступило сообщение об обнаружении трупа Филатовой ИриныСергеевны, 1956 года рождения, майора милиции, ведущего научного сотрудника НИИМВД России. Труп обнаружен по месту жительства Филатовой человеком, подвозившимее на машине из аэропорта. Филатова лежала на кухне возле включеннойэлектроплиты, в которой обнаружены явные признаки неисправности. Однаконаружным осмотром входные отверстия, которые должны быть при пораженииэлектротоком, не обнаружены. Это дало основание заподозрить инсценировкунесчастного случая – смерти от электротравмы. Подозреваемый задержан в порядкестатьи сто двадцать второй.

И вот здесь Колобок сделал то, чего никто не ожидал. Он незадал ни одного вопроса, не дал указания. Он просто закрыл совещание.

– Понятно. Спасибо. Все свободны, кроме Каменской.Анастасия, выходи из угла.

С этими словами Виктор Алексеевич встал из-за массивногоначальственного стола и стал разгуливать по кабинету. Он не мог долгонаходиться в неподвижности. Настя вышла из угла, в котором молча просидела всесовещание, пересела в кресло у окна.

– Синдром Раскольникова – твоя работа? – Колобокна мгновение прервал ходьбу, исподлобья взглянув на Каменскую.

– Моя, – тихо подтвердила Настя. – Вынедовольны?

– А Шумилин – тоже твоя работа? – начальникпроигнорировал ее вопрос, хотя прекрасно знал, как важно Насте услышать от негохоть слово одобрения.

– Тоже моя, – голос Каменской дрогнул.

– А фигуранта по делу манекенщицы почему выдерживают всобственном соку? Ты посоветовала?

– Виктор Алексеевич, я полагала, что…

– Знаю, – оборвал ее Гордеев. – Ты мнеговорила. У меня пока нет склероза.

Насте казалось, что еще немного – и она расплачется.Наверное, начальник ею недоволен, она не оправдывает его надежд. Каждоеоперативное совещание было для Насти Каменской пыткой, мукой мученической, оначувствовала себя на пороховой бочке, которая может взорваться при малейшейошибке с ее стороны, и тогда все будут смеяться над ней и показывать пальцем:«Смотрите-ка, Каменская, голубая кровь, в засадах не сидит, в задержаниях неучаствует, в преступные группировки не внедряется. Посиживает себе в тепломкабинетике, кофе попивает и строит из себя гениального Ниро Вульфа!» Настя знала,что так не только думают, но и, к сожалению, говорят за ее спиной многие. Сдругой стороны, она работала у Гордеева шестой год, за это время у нее быломного по-настоящему удачных находок и остроумных решений, которыми она могла быгордиться. Были, конечно же, и ошибки, но мир при этом не переворачивался ипороховая бочка не взрывалась.

Внешне Настина работа и вправду выглядела как кабинетноебезделье. Гордеев забрал ее на Петровку из районного управления после того, какНастя, два дня просидев над статистикой преступности по городу, вдруг заявила,что на севере Москвы завелся гомосексуалист, имеющий бесконтрольный доступ кнаркотическим препаратам. Вывод этот она обосновала тем, что в той части Москвыкражи, совершаемые девочками-подростками, начали расти быстрее, чем кражи,виновниками которых были мальчики, из чего и было сделано заключение о том, чтоесть нечто весьма привлекательное для малолеток, но плата за это «нечто» разнаядля мальчиков и для девочек. Развивая эту мысль дальше, Настя, как ей казалось,чисто интуитивно вычислила корень зла. Смеху тогда было много, над Настейподшучивали, историю превратили в анекдот, и анекдот этот дошел аж до Петровки,38. Не смеялся над анекдотом только Колобок. Спустя некоторое время он зашел вотдел по борьбе с наркотиками, а оттуда прямиком направился к кадровикам.Придуманный Настей человек, как выяснилось, в самом деле существовал.