Книга Подводное течение - Михаил Март

– Кто бы сомневался, ведь убийца настолько умен, что продумывает свои преступления до мельчайших деталей. Получается, что он убивал своих жертв, когда книга о них была уже написана, а в день смерти писал последнюю главу. Рукопись сдавалась в издательство на следующий день. Только так я могу объяснить выход книги в такие сжатые сроки. К тому же Слепцов был знаком со своими жертвами и знал о них больше, чем многие другие. Тут есть еще один нюанс. В своих романах он описывал факты, которые не принято выносить на публику. И если бы прототипы его произведений оставались живы, то автора обвинили бы в клевете, и он не вылезал бы из судов. Люди из его книг узнавали о звездах такие подробности, от которых тошнит. Разумеется, автор стал суперзвездой.

– Даже если я с тобой соглашусь, что это изменит? Ты хочешь возродить Слепцова и дать ему новый шанс? Я в чудеса не верю. Он выдохся. Реанимация не поможет. К тому же ему уже за пятьдесят.

– Свои лучшие произведения многие литераторы создали, будучи старше шестидесяти. Не знала, что тебе надо напоминать о прописных истинах.

– Есть такие понятия, как вдохновение, муза… Его музой была жена. Она от Слепцова ушла два года назад. Он ее до сих пор любит. Одиночество его окончательно высушило. Павел пьет. О каком творчестве можно говорить! Смешно.

– Музу мы ему найдем, – ухмыльнулась Маша.

– С его-то запросами? Нет, постоянную женщину ему найти трудно. Деньги у него пока есть, девочки по вызову работают круглосуточно. Сухой закон нам не грозит. Слепцов поставил на себе крест.

– Ему надо влюбиться, – уверенно произнесла Маша и встала.

Бурцева поняла, что разговор закончен. Надежда ушла, не понимая, чем выдохшийся писатель мог так заинтересовать деловую женщину с прогрессивными взглядами.

Маша вернулась на свое место за столом. В дверях появилась секретарша.

Новая владелица холдинга привезла секретаршу с собой. О ней никто ничего не знал, как собственно и о самой Мезенцевой.

– Закрой приемную, Анна. На сегодня все. А сейчас почитай мне дневник своей матери.

– Мы его уже до дыр зачитали.

– Не важно. Есть вещи, которые надо прочувствовать всей душой. Казимир приступил к работе?

– Да. Он знает свое дело и в напоминаниях не нуждается.

Маша достала из ящика стола толстую выцветшую тетрадь и передала секретарше. Анна устроилась в кресле, открыла первую страницу и сказала:

– Дневник начинается с третьего мая тысяча девятьсот семьдесят второго года. Тогда нас с тобой еще не было на свете. С тех пор прошло тридцать восемь лет. Она писала его не постоянно, иногда из повествования выпадают не только дни, но и месяцы. К тому же некоторые страницы выдернуты.

– Я помню, читай.

4

Дневник

3 мая, 1972 г.

В поезд «Новосибирск – Москва» я села в Омске. На вокзал приехала с кровавой бойни, без вещей, с одной сумочкой и еще с желанием – побыстрее убраться из города. Попала в купе, битком забитое детьми. Переодеться было не во что, и в своем ярко-красном платье – выглядела неуместно. Страшно хотелось курить. На счастье у меня нашлось немного денег, но их хватит ненадолго. В лучшем случае на неделю, а как жить дальше – не имею представления. Может случиться, что деньги вовсе не понадобятся, если меня ссадят в пути и препроводят в камеру предварительного следствия. А тут еще эти дети вопят.

Я взяла из сумочки сигареты и вышла из купе. Идти в тамбур мне не хотелось. Там всегда чем-то воняет. Да и ночи еще прохладные. Еще не хватало заболеть. Я до сих пор не осознала всего случившегося и старалась не думать о возможных последствиях.

Я прошла вдоль вагона и заглянула в открытое купе. Тут можно посидеть и даже покурить. Я вошла, закрыла за собой дверь, открыла окно, достала сигарету, собираясь закурить. Неожиданно дверь купе открылась, ворвался поток холодного воздуха. Я резко обернулась. На пороге стояла девушка моего возраста.

– Привет! Ты, наверное, только что вошла в вагон? Была остановка?

Ее улыбка и открытый бесхитростный взгляд подкупали.

– Нет. Остановки никакой не было. Я из соседнего купе. Там дети, а мне хотелось покурить.

– Сиди, кури сколько хочешь, я тоже курящая. Ты мне не мешаешь.

– Мне показалось: купе пустое.

Девушка кивнула на вешалку, не замеченную мной, на которой висел плащ и сумочка.

– Еду одна. Соседи сошли в Омске.

– И ты оставляешь купе открытым?

– Ерунда. Я все еще верю в человеческую порядочность. Но воры остались бы довольны моей доверчивостью.

Девушка закрыла дверь, взяла свою сумочку и села напротив. Ей не терпелось похвастаться. Достала из сумочки сигареты, золотую зажигалку и пачку четвертных.

– Ты сумасшедшая?

– Здесь две с половиной тысячи. Везу мужу. Его отец одолжил нам на машину. Сами-то мы из Ленинграда. В Москве квартиру снимаем, пока дом строится. Олег не хочет жить в городе. А чтобы ездить из пригорода, нужна машина. А я не работаю и не хочу работать. Рожу четверых детей или пятерых и буду их воспитывать. С детства мечтала стать учительницей. И до окончания школы играла с малышней в дочки-матери.

– Мечта сбылась? – спросила я.

– Нет. В институт поступать не стала. Зачем воспитывать чужих детей, когда можно нарожать собственных? Стукнуло восемнадцать, и выскочила замуж. Вероятно, ошиблась. За четыре года так и не забеременела. Подожду еще годик и разведусь. Тебя как зовут?

– Таисия, можно Тая.

– Красивое имя. А меня – Оксана. У тебя потрясающее платье.

– Украдено из дома моделей моим дружком. Я там портнихой работала. У нас классные модельеры. Это мне приглянулось.

Оксана слушала с открытым ртом.

– Класс! Давай выпьем за знакомство, – предложила она.

– У тебя есть? Я с радостью. Меня знобит.

Оксана подняла сиденье и достала чемодан из светло-бежевой кожи с золочеными замками и вынула коробку с фирменной этикеткой.

– Это виски. «Джек Дэниэлс». Выдержка двенадцать лет. Мой муж работает во Внешторге и может достать любую выпивку. Только сейчас все деньги уходят на дом. Ему взбрело в голову, что надо строиться только в Малаховке. Там вся знать дачи строит. А я бы вернулась в Ленинград. Мне Москва не нравится. Да и что я буду делать на даче зимой?

В чемодане нашелся набор серебряных рюмочек. На столе лежали золотая зажигалка, американские сигареты, от Оксаны пахло хорошими духами. Обычная телка, ничуть не лучше меня. Но почему так – одним жизнь дает все, другим ничего. Судьбу не обманешь.

– За знакомство, – предложила Оксана.

– За приятное знакомство.

Рюмочки оказались слишком маленькими. Я выпила три подряд.