Книга Робин Гуд - Ирина Измайлова

– Что ж теперь будет с ребенком? – решился нарушить молчание Кристиан.

– С ребенком? – словно не поняв вопроса, растерянно откликнулась Флориана. – Ах, ну да… С собой заберу. Мы небогаты, но как-нибудь, с Божией помощью, вырастим.

– Да я к тому… – мельник перекинулся взглядами с женой. – Мы с Джуди, может, взяли бы к себе малыша. У нас парней уже пятеро, шестая дочка, а где шестеро, там и седьмой может поместиться.

– И молока у меня много! – чуть покраснев, произнесла мельничиха. – Пускай будет семеро. Ведь мы и с Крисом хотели, чтобы шестой тоже был мальчик. А родилась девочка.

– Это я хотел! А то, почему я все младший и младший?

С такими словами подкатился к столу и, взобравшись на лавку, оторвал кусок от краюхи каравая, младший сынишка Кеев – четырехлетний Джони, необычайно крупный мальчишка, крепкий, весь в отца. Только волосы у него были светлые, как у матери.

– Ну-ка не хватай куски без разрешения! – разъярился Кристиан. – Ты что это тут творишь? Мать всех спрашивала, не хотите ли вы есть, и никто не сказал, что голодный. Хлеб на место и выметайся отсюда! Тебе давно пора спать, разбойник!

– Я не разбойник! – обиделся бузотер. – Малыш Джони – хороший мальчик.

И он, соскользнув с лавки, попятился к двери, не расставшись, однако, со своей добычей и, на всякий случай, откусывая от краюшки едва ли не половину.

– Если вы и вправду хотите взять себе мальчика, – воскликнула Флориана, – то и не знаю, как вас благодарить! Молока у меня тоже много, но ведь как растить-то? Дженни еще совсем крошка. Я – вдова, старшим детям о себе заботиться надо. А у вас тут и хлеб не переводится, и люди вы добрые. Я бы…

Больше она ничего сказать не успела. Собака, уснувшая под лежанкой, вдруг выскочила оттуда и с тем же яростным лаем подкатилась к входной двери. Как оказалось, не зря. До сих пор из-за двери и из-за закрытых ставнями окошек доносился только шепот нескончаемого дождя, но теперь донеслись стук копыт, лязг железа, чьи-то голоса. И затем сильный удар заставил крепкую дверь вздрогнуть.

– Отворите!

Повелительный окрик, однако, не подвиг мельника Кристиана Кея сразу вскочить из-за стола. Он лишь отставил свою опустевшую миску и, вытирая руки о полы длинной рубахи, негромко отозвался:

– А кто там? Кому это я должен отворять в такой час?

– Тому, кто не намерен торчать под твоей дверью, деревенщина! – незваный гость мгновенно потерял терпение, если прежде оно у него и было. – Отворяй, тебе сказано!

– А я еще раз спрошу: кому и с какой стати? Я – человек свободный.

В ответ послышалась самая отборная ругань. При этом нетерпеливый гость сразу обнаружил, кто он: если говорил он с мельником на очень скверном, но все же на английском языке, то бранился, причем весьма виртуозно, на французском. Можно было не сомневаться, что это – человек знатный, не то он не прибегал бы к такому смешению языков.

– Отвори, мельник, если ты слуга короля, а не бунтовщик и изменник! Я – Годфри Глостер, первый помощник Ноттингемского шерифа[13].

При этих словах Кристиан смущенно оглянулся на стоявшего рядом рыцаря.

– Я знаю сэра Годфри Глостера, – проговорил он. – Не то, чтобы хорошо знаю, но видал его в Ноттингеме и много о нем слыхал. Он на королевской службе уже много лет и никогда не стал бы попусту ломиться в чужой дом. Может, и впрямь отворить ему?

– Ты узнал его голос? – спросил Локсли.

– Ну, голоса его я не помню, но…

– Так и не отворяй, пока я тебе не скажу!

Слова сэра Саймона прозвучали так резко и повелительно, что мельник против воли подчинился, даже не задавшись вопросом, почему рыцарь отдает такой приказ. Меж тем, Локсли подошел к одному из двух маленьких окошек, расположенных высоко от пола и по случаю дождя плотно закрытых ставнями. В середине ставни было небольшое отверстие, сквозь которое Саймону удалось рассмотреть часть площадки перед мельницей, освещенную факелами приехавших.

– Если вы посланы шерифом, мессир, – крикнул рыцарь, – то отчего же приехали не со стороны Ноттингема, а с противоположной стороны?

Должно быть, его правильное французское произношение подсказало предводителю отряда, что к нему обращается отнюдь не простой крестьянин, и тот заговорил немного другим тоном:

– Мы колесим по округе уже немало времени и едва не сбились с пути среди этого дождя и темени. У меня приказ найти и доставить в Ноттингем женщину, совершившую кражу. Она обокрала сеньора, которому служила – украла его драгоценности. Возле этой мельницы стоит телега с навесом, похожая на ту, в которой последний раз видели преступницу. Она беременна на последнем месяце, и к ее же благу было бы сдаться, вернуть украденное и отдать себя на милость королевского правосудия.

– Но в этом доме нет никого, кроме его хозяев и нас, четверых путников, нашедших здесь приют, – возразил сэр Саймон самым миролюбивым тоном, меж тем, как его устремленный в узкое отверстие ставни взгляд становился все мрачнее и сосредоточеннее. – И никто из нас никоим образом не походит на беременную женщину.

Предводитель перебросился несколькими словами со своими всадниками, но разобрать этих слов никто не сумел. Потом последовал новый вопрос:

– А вы, мессир путник, кто такой будете, что тут делаете и отчего так боитесь впустить в дом королевскую стражу?

– Мое имя Саймон Локсли, я рыцарь из Ноттингема. Где я нахожусь и что делаю, я никому объяснять не должен, потому что мое право быть там, где я хочу, и когда мне вздумается. Ну, а открывать двери мельник не спешит, да и я ему не советую потому, что мы вправе усомниться и в ваших словах, и в ваших целях.

– Это почему?! – теперь в голосе приезжего прозвучала уже настоящая ярость, которую он почти не пытался скрыть.

– Потому что, насколько мне отсюда видно, – невозмутимо произнес рыцарь, – ваши люди одеты и вооружены не так, как стражники шерифа, а ваше лицо скрывает шлем. Впрочем, я не раз встречался с сэром Годфри Глостером, так что могу легко разрешить наши сомнения. Встаньте ближе к окошку, мессир, снимите шлем и осветите свое лицо факелом.

– Чтобы вы пустили мне в голову стрелу через эту дырку? – злобно отозвался предводитель отряда. – А что если на этой проклятой мельнице скрывается не только воровка, но и целая шайка разбойников?

– Шайка разбойников тут и точно скрывается, сэр! – пробасил из-за плеча рыцаря Кристиан. – Целых пятеро. Старшему тринадцать, младшему четыре. И еще одна сопливая разбойница сопит в люльке. Нету у нас никаких беременных воровок, Христом Богом в том клянусь!

– Дайте войти и убедиться в этом! – прогремел предводитель. – Именем короля!