Книга Тайна Замка грифов - Каролина Фарр

– Ты должна меня извинить, Дениза, если я не отзываюсь на твои чувства. Прошло много лет с тех пор, как женщины в последний раз целовали меня. Особенно такие юные женщины, как ты. Подойди к двери – там выключатель. Зажги свет, и ты увидишь, что у тебя нет причин бояться меня. Я не животное и не дьявол. Я человек и твой дядя.

Мне потребовалось усилие, чтобы остановиться у двери и не броситься бежать к "мерседесу". Я включила свет, медленно повернулась и взглянула на дядю.

Он сидел очень неподвижно, очень прямо и наблюдал за мной. Приземистый мужчина с военной выправкой. Его густые волосы были белы как снег. Лицо скрывала полумаска из черного бархата. Под ней черты лица лишь угадывались. Нос топорщил материал маски, а вокруг ноздрей, чтобы можно было свободно дышать, и у рта были вырезаны отверстия. И хотя до меня не доносилось ни звука, я была уверена, что дядя сейчас смеется надо мной, так как на фоне черной маски выделялись белые ровные зубы. Бархатная ткань ниспадала на подбородок и исчезала в открытом вороте белоснежной рубашки.

– Я не понимаю, – пробормотала я, хотя все прекрасно поняла. Картина была мне полностью ясна: рубцы от ожогов конечно же! Мои губы коснулись бархата вместо кожи...

Дядя Морис пожал плечами:

– Все просто, моя дорогая. Во время войны я был обезображен. Я ни с кем не говорю об этом, пытаюсь не думать, забыть... Иногда мне кажется, что было ужасной ошибкой так цепляться за жизнь...

Я подошла к нему, чувствуя сострадание и невольную жалость:

– Но, дядя Морис, с помощью пластической хирургии...

– Это безнадежно, – отмахнулся он.

– Но вы здоровый, крепкий. В Америке есть специалисты, способные творить чудеса.

– В Америке – да! Хотя я сомневаюсь, что они смогут мне помочь, – вздохнул он. – Но возможно, если... если мы решим, что я отправлюсь с тобой в Америку... я позволю тебе сводить меня к одному из твоих хваленых хирургов.

– Вы должны! – воскликнула я.

Зубы сверкнули в прорези маски – он снова улыбнулся:

– Возможно. Посмотрим. У тебя самоуверенность юности, Дениза. И ты очень красивая девушка. Это ободряет меня. Ты уже действуешь на меня благотворно. Надеюсь, ты останешься здесь на некоторое время, затем мы решим, что делать дальше. Есть некоторые проблемы, которые нужно будет преодолеть. Мне нелегко покинуть Францию. Но наверное, с твоей помощью я смогу это сделать. А пока пойдем в столовую – Габриель приготовила для нас еду и горячий кофе.

Он встал, поклонился и галантно предложил мне руку. Мы вышли из заставленной книгами комнаты. Идя рядом с ним, я старалась не думать о том, что скрывается за гладкой черной маской, и о том, что рука, на которую я опиралась, заканчивалась крюком из нержавеющей стали...

Глава 2

– Вы уже проснулись, мадемуазель?

Хриплый шепот поверг меня в ужас, сердце учащенно забилось. Я взвизгнула и услышала шорох совсем рядом с огромной кроватью, на которой спала. В темноте зазвучал шелестящий хриплый смех.

– Кто это? – с трудом выдохнула я и поспешно села.

– Это я, Габриель Бреман.

Я услышала шаги – она подошла к окну.

– Вы проспали завтрак. Уже полдень. Я задернула занавески, чтобы солнце не разбудило вас.

Тяжелые шторы разметались в стороны, прошелестев кольцами по карнизу, и я увидела усмехавшуюся Габриель. В полуденном свете она выглядела еще менее привлекательной, чем ранним утром. Когда ее губы растянулись в безрадостной улыбке, я заметила, что зубы у нее желтые, потемневшие от табака.

Она прищурила мерцающие глаза и скользнула по мне таким взглядом, что я поспешно натянула одеяло, жалея, что не надела более плотную ночную рубашку вместо этого парижского шедевра. Я начала извиняться за то, что проспала так долго и пропустила завтрак, но Габриель лишь покачала головой:

– Это не важно. Если не считать того, что хозяин не стал стрелять, думая, что выстрелы могут вас разбудить. Я принесла вам легкий завтрак и кофе. Есть красное вино, если вы предпочитаете его.

– Спасибо. – Я бросила взгляд на поднос, стоявший на столике возле кровати. – Вы очень добры, Габриель.

– Я? Добра? – Она засмеялась, отошла от окна и остановилась в изножье кровати, не сводя с меня пытливого, пронзительного взгляда странных угольно-черных глаз.

– Да, – сказала я. – Если бы вы меня позвали, я сама бы спустилась к завтраку.

Она пожала плечами и отвернулась. За окном маячили могущественные горные вершины, линия которых исчезала в туманной дали на фоне бледно-голубого неба. Габриель вновь подошла к окну. Для женщины ее комплекции она двигалась тихо, как кошка, что удивило меня: старый дубовый паркет, покрытый несколькими небольшими ковриками, даже не скрипнул, а Габриель носила тяжелые башмаки, выглядывавшие из-под старомодного черного платья. Я воспользовалась моментом, чтобы тихо выскользнуть из кровати, быстро схватить халат, набросить на плечи и плотно запахнуться в него. Почувствовав мое движение, Габриель быстро повернула голову и уставилась на меня. Я еще плотнее запахнула халат, ощущая, как кровь приливает к щекам от раздражения. Но я заставила себя сказать как можно спокойнее:

– Вы что-то говорили о стрельбе?

Она продолжала пристально смотреть на меня.

– Вы красивая, мадемуазель. Но полагаю, мужчины вам часто это говорят. Вы верите, что когда-то и обо мне говорили так же? Тогда я была высокая и стройная... – Она замолчала и рассмеялась. – Теперь, наверное, я вызывай у вас только отвращение и обиду. Это потому, что прошло много времени с тех пор, как я... прислуживала кому-то вроде вас, мадемуазель. Сожалею...

Я почувствовала, что гнев начинает искажать мое лицо, и попыталась найти подходящие слова. Но тут она поспешно добавила:

– Ах да, стрельба! Идите посмотрите сами. Из вашего окна открывается прекрасный вид. Каждый день после ленча хозяин стреляет. Он очень меткий стрелок. Сейчас начнется. Бернар разбросал зерно, и уже парят грифы.

Прежде чем подойти к окну, я подавила приступ раздражения, вызванный этой женщиной. Над садом высоко в небе парили, медленно кружа, черные птицы.

– Я не знала, что в Европе есть грифы, – пробормотала я. – Мой дядя стреляет в них?

– Нет, не в грифов! Только не в них. Это черные грифы, большая редкость во Франции. Они гнездятся в лесу над замком, и хозяин каждый день их кормит. Они дали название этому месту, мадемуазель. Было бы жаль истреблять их, вы не находите?

– Тогда в кого же он стреляет?

– Посмотрите на лужайку внизу. Приглядитесь повнимательнее.

Последовав совету, я увидела зерна пшеницы, рассыпанные в траве широкой полосой. Два десятка откормленных, толстых голубей с важным видом расхаживали вокруг, клюя угощение. Пока я любовалась ими, прилетела еще одна стая и, приземлившись с распростертыми крыльями, присоединилась к гуляющей птичьей публике.