Книга «Странники» Судоплатова. Прорыв «попаданцев» - Артем Рыбаков

– Ах, если бы так, Генрих! Всего лишь обрывки «Народного обозревателя»5 за седьмое, пятое и первое августа и пара страниц «Иллюстрированного обозревателя»… – скучающим тоном ответил Небе.

Мюллер выпрямился в кресле, весь подобрался и, изобразив пару фортепьянных аккордов на столешнице, вперил свой взгляд в Небе:

– Похоже, дело будет интересным, не так ли, Артур? – Поверить, что в Москве кто-то выписывает вышеупомянутые издания, собеседники еще могли, но вот в то, что номера «Фелькишера» успеют за неделю проделать путь из Рейха в столицу Советской России, а потом обратно, в белорусские леса, – нет.

– Да, Генрих, – отрывисто ответил Небе, – очень интересным. Тебе рассказать последние новости о поисках наших «большевиков»? – Ирония, с которой было произнесено последнее слово, прозвучала столь явственно, что Мюллер даже кофе пить перестал.

– Если есть что-нибудь действительно свежее, то я, безусловно, с радостью выслушаю…

– Ничего, что бы отличалось от событий последних трех дней, не произошло. Если только не учитывать, что скоро в моей команде не останется людей.

– Что, опять потери?

– Вот именно. Ночью еще трое убитых и трое раненых. Как оказалось, Генрих, отставшие от своих русские солдаты в этих краях сидят если не под каждым кустом, то в каждой деревне – это точно! И если их припереть к стенке, то они дерутся с яростью зажатых в углу крыс. К тому же наметились серьезные трения с армейцами – ужесточение режима, видите ли, мешает доставке подкреплений на фронт, а для жалоб на произвол моих сотрудников, – бригадефюрер усмехнулся, – мне скоро придется завести отдельный шкаф в кабинете.

– Ну, с этой бедой мы совместными усилиями как-нибудь справимся… А что до нехватки персонала… Какие у тебя общие потери? Двести три человека?

Память Мюллера уже давно стала притчей во языцех у сотрудников любого управления РСХА, кто хоть раз контактировал с начальником гестапо по служебным вопросам.

– Нет, ты забыл про группу Дайне и еще парочку мелких инцидентов. Всего двести восемьдесят четыре человека, а с сегодняшними – двести девяносто. Почти треть наличного состава моей оперативной группы.

– Завтра прибудут шестьдесят человек из Мюнхена, Аугсбурга, Пассау и Ульма. Многих ребят ты знаешь. Часть я с радостью передам тебе.

«Ага, и станет у тебя на шестьдесят осведомителей в моем управлении больше…» – подумал Небе, но вслух, естественно, ничего не сказал. Ссориться с Мюллером сейчас, когда начали нащупываться тоненькие ниточки заговора, ведущие к кому-то из верхушки Рейха, совершенно не стоило.

– Пожалуй, Генрих, надо отменить действие всех жетонов, имевшихся в группы Дайне. И по твоей линии, и по линии СД, да и криминаль-жетоны, что уж тут мелочиться. Уж если про нее большевики листовки выпускают, то дело ясное.

– А как мы выйдем на прикрытие наших «красавцев», Артур?

– А никак, Генрих. Довольно одного факта, что «трешка» в игре, и все – концов не найдешь. К тому же номеров твой сапер не запомнил.

– Это так, но поверь моему чутью – гибель твоих ребят и все эти… – Мюллер пошевелил в воздухе пальцами, подбирая слово, – …пляски, на мой взгляд, никак не связаны! Твоим парням, похоже, просто не повезло, вот и напоролись на остатки какой-нибудь разбитой дивизии русских.

– И что, напоролись так, что даже сигнала подать не успели?

– Вполне возможно, Артур. Вполне. Ты уж извини меня, но в том, на что способны спецслужбы русских, я разбираюсь несколько лучше тебя.

* * *

«До национального подъема Мюллер работал в политическом управлении отдела полиции. Мюллер выполнял свои обязанности сначала под руководством пользующегося дурной славой начальника Коха, потом – под началом члена народной немецкой партии Нортца, также будучи подчиненным члену немецкой демократической партии Мантелю. Сферой его деятельности являлось наблюдение за движением левых и борьба с ним. Нужно признать, что он боролся яростно, иногда даже не принимая во внимание закон.

[…]

Мюллер был аполитичен, его позицию можно было назвать национальной, колеблющейся между принадлежностью к Баварской народной партии и Немецкой национальной народной партии. Он определенно не был национал-социалистом».

Выписка из политической характеристики старшего криминаль-инспектора Генриха Мюллера, выданная тайной государственной полицией через управление по вопросам служащих НСДАП.

Мюнхен – Верхняя Бавария. 28 декабря 1936 года.

Глава 2

«Альте»

Требуется информация о возможном покушении на Генриха Гиммлера. Направьте все силы на прояснение этого вопроса.

Варяг

«Старшине»

Крайне интересна информация о Гиммлере. Есть сведения, что он умер.

Бук

16 августа 1941 года. Где-то в Могилевской области Белоруссии. 12:00

«Это и называется – перехитрили сами себя. – Прихлопнув на щеке очередного кровососущего демона, я вытащил из сочно чавкнувшей грязи правую ногу и, опершись на крепкую слегу, сделал еще один шаг. – Все-таки разбаловались мы там у себя. Даже в самой, на взгляд столичного жителя, конечно, дикой глуши есть пусть плохие, но дороги. Лесовозные, военные, да и просто накатанные местными жителями направления, в конце-то концов! А тут мы уже второй день рыщем в бассейне Ольсы, пытаясь разыскать безопасный путь на восток».

Проблемы наши усугублялись тем, что назад вернуться не было никакой возможности. В некоторых местах мы сами себе подсуропили, разрушив мосты и уничтожив паромы, где-то уже появились немцы, отрезав нам пути отступления.

Хомячизм наш сейчас играл против нас, поскольку имуществом мы обросли за последние пару месяцев – мама, не горюй! Одних комплектов трофейной формы было по два, а то и по три на каждого! А оружие? А трофейные документы, которых уже три почти полных солдатских ранца набралось?

Сейчас группа в составе Люка, командира и меня болотами пробирается к Ольсе. От района ликвидации Гиммлера мы ускакали уже километров на сто пятьдесят и, крайне удачно перемахнув через Березину у Елизово, застряли. В Малой Ольсе и Кричеве – немецкие гарнизоны, а на дорогах такое столпотворение, что даже наши эсдэшные жетоны, наверное, не помогут. Буквально вчера мне довелось наблюдать, как работает контрольный пункт на окраине Березины (естественно города, а не реки). Так вот, этот совместный – армейцы с кем-то из безопасников, если судить по повадкам, – пост не пропустил ни одной машины без тщательной проверки документов и досмотра. Особенно запомнился мне эпизод с одним оберстом, чей увешанный множеством флажков «мерседес» остановили на этом КПП вскоре после полудня. Полкан, видимо, считавший себя большой шишкой, попробовал качать права и требовать, чтобы его немедленно пропустили. Однако после короткой словесной перепалки бойцы взяли офицера на прицел и, угрожая своими «машинен-пистолями», увели болезного в караульное помещение, откуда он появился спустя четверть часа тихий и молчаливый и все время, пока потрошили его машину, стоял в сторонке и не питюкал. А копались в транспорте нарушителя уставной дисциплины на совесть – видать, караульщики решили, по вечной привычке маленьких начальников, наказать зарвавшегося чина по полной. «Не с нашими калмыцкими рожами и нижегородским акцентом здесь в театр играть!» – резюмировал Фермер, после чего группа отправилась «на волю – в пампасы», то есть искать обходные пути.