Книга Кровь и золото - Энн Райс

При виде великолепного ландшафта, окружившего и практическипоглотившего своего создателя, Торна охватило радостное чувство. Он подумал,что готов часами рассматривать крошечные здания. Этот мирок в корне отличалсяот грубой реальности за окном – его любили, защищали и было в нем нечтозагадочное и пленительное.

Несколько поездов, бежавших по извилистым рельсам, негромкогудели, как пчелы в улье. Маленькие окошечки вагонов светились.

Все бесчисленные мелочи в стране чудес были тщательнопродуманы.

– Я чувствую себя снежным гигантом, – прошептал Торн,желая тем самым выразить дружеские чувства молодому соплеменнику.

Но тот никак не отреагировал и молча продолжал наноситькоричневую краску на ствол деревца, аккуратно удерживая его пальцами левойруки.

– Города и села просто очаровательны, – уже менееуверенно произнес Торн.

Однако мужчина будто не слышал. Быть может, у него нет ушей?

– Дэниел, – негромко обратился к нему Мариус, – тыне хочешь поздороваться с Торном? Сегодня он наш гость.

– Добро пожаловать, Торн, – сказал Дэниел, не поднимаяглаз.

И, как будто в комнате не было ни Торна, ни Мариуса, он,закончив раскрашивать ствол, отложил в сторону кисть, взял другую, окунул ее водну из бутылочек и коснулся кончиком кисти предназначенного для дерева места всвоей стране. Затем он плотно прижал дерево к поверхности в намеченной точке, ионо осталось стоять, словно пустило корни.

– В доме много подобных комнат, – ровным голосомобъяснил Мариус, спокойно взглянув на Торна. – Посмотри сюда. – Онуказал на груды коробок, валяющихся под столом. – Такие деревья и домаможно покупать тысячами. Дэниел конструирует великолепные здания – видишь,какие они замысловатые? С некоторых пор он только этим и занимается.

Торн почувствовал в словах Мариуса легкий упрек, но молодоймужчина не обратил на это никакого внимания. Он уже взял в руки новое дерево,тщательно осмотрел плотную зеленую массу, изображавшую ветвистую крону, и сновавзялся за кисть.

– Ты когда-нибудь видел, чтобы кто-то из нас увлекалсячем-либо с такой страстью? – спросил Мариус.

Торн покачал головой. Нет, он не видел. Но понимал, кактакое случается.

– Иногда бывает, что кто-либо из пьющих кровь находит себезанятие и сам не замечает, как погружается в него с головой, забывая обо всемостальном, – снова заговорил Мариус. – Помню, много веков тому назадмне рассказали об одной нашей соплеменнице, жившей где-то на юге. Ееединственной страстью были красивые морские раковины, и она искала их на берегуночи напролет, иногда до самого рассвета. Она охотилась, пила кровь, но всегдаспешила вернуться к своему занятию. Причем, едва взглянув на очереднуюнайденную раковину, она тут же отбрасывала ее в сторону и принималась искатьновую. Больше ее ничто не интересовало. Так и Дэниел: он тоже в плену – у своихгородов. И не желает заниматься чем-то другим. Я, можно сказать, за нимприсматриваю.

Торн пришел в замешательство, но из уважения к хозяину домапромолчал. Он не понял, произвели ли слова Мариуса хоть какое-то впечатление наего друга, упорно продолжавшего свой кропотливый труд.

И вдруг Дэниел рассмеялся – негромко и добродушно.

– Пройдет еще какое-то время – и к нему вернутся прежниеспособности, – сказал Мариус.

– Ну, это ты так думаешь, – хмыкнул Дэниел.

Он произнес эти слова очень тихо, скорее пробормотал. Апотом снова окунул кисть в бутылочку с пастой, заставлявшей деревья неподвижностоять на зеленой траве, плотно прижал основание ствола к поверхности стола ивытащил из коробки следующий саженец.

Тем временем маленькие поезда с шумом мчались по равнине,мимо гор, мимо церкви с заснеженной крышей, мимо домов. Надо же, там были илюди – совсем маленькие, но выглядевшие вполне правдоподобно.

– Можно, я встану на колени и рассмотрю все какследует? – почтительно спросил Торн.

– Конечно, – разрешил Мариус. – Ему будет приятно.

Торн опустился на колени и приблизил лицо к деревеньке,состоявшей из сбившихся в кучку маленьких зданий. Он разглядел хрупкие вывески,но не сумел их прочитать.

Подумать только! Пробудившись от сна, чтобы вернуться вогромный мир, он попал сюда и увидел миниатюрную вселенную.

Мимо него с грохотом и ревом промчался поезд. Торнупоказалось, что он заметил в крошечных вагонах маленькие фигурки.

На секунду вообразив, будто этот рукотворный мир и естьреальность, он позабыл обо всем остальном и понял, в чем заключается егоочарование. Это его испугало.

– Красота какая! – с благодарностью произнес он,вставая.

Молодой мужчина ни жестом, ни словом не отреагировал наслова Торна.

– Ты охотился, Дэниел? – спросил Мариус.

– Сегодня нет, Мариус.

Молодой человек неожиданно поднял взгляд на Торна, поразивтого необычным фиолетовым оттенком глаз.

– Скандинав? – удивился Дэниел. – Рыжий, какблизнецы. – Он негромко рассмеялся, но это был смех безумца. –Создание Маарет. Сильный!

Слова Дэниела застали Торна врасплох. Голова такзакружилась, что он чуть не потерял равновесие и лишь усилием воли сумелудержаться на ногах.

Первым его желанием было ударить легкомысленного юнца, и онуже занес было кулак... Но Мариус твердо схватил его за руку.

Перед глазами Торна поплыли недавние видения. Он вновьявственно увидел близнецов – свою возлюбленную создательницу и ее пропавшуюсестру. Царица Проклятых... Перед его мысленным взором возник беспомощный,плененный Лестат. Из чего же рыжеволосая создательница сделала столь прочныеоковы? Ясно одно: металлические цепи не смогли бы удержать стольмогущественного кровопийцу.

Торн поспешил прогнать тревожащие душу мысли и вернуться креальности, уцепиться за происходящее в настоящий момент.

Мариус, крепко удерживая руку Торна, вновь обратился кДэниелу:

– Если хочешь поохотиться, позволь мне пойти с тобой.

– Нет, не стоит, – отказался Дэниел.

Он вернулся к своему занятию. Вытащив из-под стола большойсверток, он поднял его повыше и показал Мариусу. На коробке был не тонарисован, не то напечатан – Торн не разобрал – трехэтажный дом с окнами.

– Хочу собрать такой дом, – сказал Дэниел. – Оночень сложный, такие мне еще не попадались, но благодаря своей вампирской кровия справлюсь с задачей – вот увидишь. Такому, как я, это не составит труда.